Маргарита Южина - Свадебный марш на балалайке Страница 6

– Я не тот!

– Понятно… – не отрывалась взглядом от дороги Ксения. – Ты не тот, а который?

– Понимаешь… В моей судьбе появился странный человек, который перевернул всю мою жизнь! – высокопарно начал Дусик и принял позу мыслителя. – Он прокрался на экран, назвался моим именем и испоганил всю мою карьеру!

– А у тебя была карьера? – вздернула брови Ксения. – Ты собирался стать акушером-гинекологом? И тайно учился в мединституте?

– Я ведь уже говорил: нигде я не учился! И не собирался! А карьера была. Была сахарная мечта – нести Елену Маркушину в ее нелегкий путь!

Ксения остекленевшими глазами уставилась на спутника:

– Куда? Куда ты собрался ее нести?

Елена Маркушина была известной поп-дивой, из вредности судьбы засунутой в сибирскую провинцию. Дива была молода, очаровательна и ни в какой путь не собиралась.

– Куда ты собрался ее нести, несчастье наше? – отошла от шока Ксения, и машина вильнула, потеряв на минуту управление.

– Господи! Ну неужели так трудно догадаться? В роддом, конечно! Должна же она когда-нибудь стать матерью? А наша клиника лучшая в городе! Естественно, я бы ее понес на носилках, она бы мне улыбалась, я бы взял у нее автограф, а потом попросил бы посвятить мне песню. Или альбом! А чего? Женщины в таком состоянии делаются ужасно покладистыми. А потом… Ну потом, само собой, после того, как я бы стал героем альбома, для меня были бы открыты любые двери!

Ксения засопела носом, но от выражений удержалась.

– Так что там с этим странным человеком? – напомнила она.

– Ну я ведь говорю: он срубил мою карьеру прямо-таки на корню! Он наговорил про нашего главного, что тот старый маразматик, что он ворует из детской кухни кефир и ходит при жене неглиже. У нас об этом все знают, но никто ведь не лезет в телевизор! А этот идиот полез! И наговорил пакостей от моего имени! И еще сообщил, что я хочу занять место главного!

– А ты не хочешь?

– Хочу! Меня об этом главный тоже спросил, а потом… Ну, короче, он не согласился. И все из-за этого чертова выступления!

– Выбрось из головы. Ну выступил и выступил, и чего дергаешься? У тебя теперь другая судьба.

– Да нет! – пылко продолжил Дуся и схватил Ксению за лацкан пиджака. – Ты же не поняла! Я ведь чего волнуюсь – ты ведь со своим мужем тоже меня не за того принимаешь, наверное, да? Ты думаешь, что я тот, в экране, а я не тот! Ну? Дошло? Я не тот, кто вам нужен, поэтому сейчас поворачивай направо, там такая арка, через нее проезжаешь… Я тебе говорю – направо!!!

Ксения с равнодушием в лице следовала прежним курсом и на вопли Дуси внимания не обращала.

– Мы же договорились, ты работаешь у меня охранником, какое мне дело до чьего-то выступления? И вообще, я сделаю из тебя конфетку.

– Петушка на палочке? – испуганно пролепетал Дуся и сразу же решил проверить следующую версию: – Скажи, Ксения, ты меня любишь?

– Еще нет, но очень, просто безумно стараюсь это сделать! – искренне выдохнула та. – А ты все время мне мешаешь! Все! Приехали, вываливайся. И не забудь: у тебя сейчас тренировка. Так что переодевайся и дуй в спортзал. И, Дуся, я очень тебя прошу: постарайся, чтобы тебя полюбили.

– Да бог с ней, с любовью! Ты мне скажи, во что переодеваться? – вскипел Дуся. Он совсем не хотел расставаться с нарядным костюмом.

– Вон в тех коробках кое-что для тебя. Там, кстати, есть и спортивный костюм, – вздохнула Ксения и выбралась из машины.

Дуся, весело потряхивая пышным задом, понесся крушить коробки. Через полчаса в спортзал ввалился Евдоким Филин в новом спортивном наряде. И штаны, и олимпийка были куплены в самом дорогом магазине, сам по себе костюм смотрелся бы изумительно, если бы в нем не было Дусика. У него было все: и толстенькие слоновьи ножки, и животик размером с квасную бочку, и плотненькие валики на боках, и даже целлюлит, который, как утверждают медики, у мужчин встречается крайне редко. И все это богатство не совсем умещалось в высокофирменную одежду, а выпирало и вылезало отовсюду, точно опара.

– Краса-а-авица… – усмехнулся охранник, которого Ксения называла Максом. – Как ты там пел: коса до пояса?

Макс был одет в черную майку и светлые трусы, но даже в таком полураздетом состоянии выглядел явно выигрышнее Дуси. У Макса пузырились мышцы на руках и ногах, и лицо имело мужское, зверское выражение. Охранник не останавливаясь прыгал возле груши и тыкал снаряд круглой боксерской перчаткой. Дуся тоже запрыгал рядом – получалось плохо. Он вроде прыгал сам по себе, а его килограммы – отдельно от хозяина. Тело колыхалось, тряслось и дрожало.

– Хорош скакать, – приказал Макс. – Давай отрабатывать защиту. Закрывайся!

Это было зверство! Дуся и не понимал, что значит – закрывайся. Он, наивный, задрал руки кверху и прикрыл самое слабое место – темечко. И мгновенно в его глазах полыхнул салют – Макс познакомил-таки его с кулаком. Что было дальше, Дусик не любил вспоминать – охранник отрабатывал удар, а Дуся Евдокимов прилежно служил грушей.

– Хватит!!! – орал он. – Ты что, сдурел?!

– Так я ж говорю – закрывайся! Ты так никогда не научишься. Ставь руки вот так, видишь?

Дусик уже ничего не видел – у него заплыл глаз, распухла щека, а губы напоминали растерзанные сардельки.

– Давай теперь ты меня, – предложил Макс и принялся скакать возле Дуси, закрывая лицо перчатками. – Ну! Смелее!

– Аа-а-а!!! – взревел Дуся утробным басом и ринулся на обидчика всей тушей.

Скачущий Макс не ожидал такого свирепого, самоотверженного броска и был сломлен многопудовой фигурой противника. Раздался глухой стук, будто кто-то скинул с балкона мешок с картошкой, и наступила тишина.

– Ты! Дирижабль! Ты нам парня раздавил! – подлетели к Дусику другие охранники. – Слышь! Ты живот в сторону сдвинь, дай посмотреть, Макс дышит или уже помер?

Макс дышал, но с большим трудом. Пришлось вызвать «Скорую», потом еще объясняться с хозяином, рассказывать, как это могло случиться, что лучший из охранников чуть было не почил под брюхом новичка.

В свою комнату Дуся вернулся уже поздно вечером. Было грустно. Его даже не обрадовал ужин – чахлая половинка цыпленка, запеченная с сыром. Еще бы! Сначала его взбивали как перину, а потом и вовсе получилось неудобно – Дуся чуть не сделался преступником! Если бы мама узнала, что вытворяет ее ребенок, она бы слегла от мигрени. Мама… Дуся ее уже столько дней не видел. Конечно, Ксения сказала, что матушка отбыла к сестре, но Олимпиада Петровна с таким же успехом могла уже нагоститься и вернуться домой.

Больше всего на свете Дуся сейчас хотел бы оказаться на родной кухне, где пахнет свежими мамиными шанежками и горелым молоком. По щеке скатилась прозрачная горошина. Надо просто потихоньку собраться, взять новый костюм, рубашку, спортивную одежду опять же нужно прихватить и сматываться отсюда в марафонском темпе.

Собрался Дусик быстро, по-солдатски, и через десять минут он с узелком под мышкой уже пробирался к выходу. В просторных коридорах было пусто. Дуся уже неслышно подкрался к выходу, когда услышал голоса. Говорили про него.

– Нет, ну этого дебила нам никогда не научить! – возмущался, видимо, Макс. – Если он каждый раз будет на нас своей тушей бросаться, я тебе сразу говорю – мы все перемрем под его требухой.

– А что делать? – спрашивала его Ксения. – Ты понимаешь, мы его ни в коем случае не должны выпускать!

Дальше Дуся не услышал, потому что в ногу ему впилось острое жало.

– Уй-й-й! – взвыл он на все этажи.

– Кто там?! – послышалось за дверью, и Дуся понял, что его сейчас увидят и, возможно, будут бить.

Получать по расквашенным губам больше не хотелось, и поэтому стремительно заработали ноги. Дуся успел залететь в какую-то комнату и притаиться.

– Никого нет… Толик! Ты никого не слышал? – раздался голос Ксении.

По-видимому, Толик уже сладко спал, потому что его долго звали, кликали, а потом поливали ругательствами. Пока разбирались с нерадивым охранником, Дусик нашел удивительную вещь – сотовый телефон и, не задумываясь, заграбастал, сунув в карман. Теперь надо бежать. По-доброму его никто отсюда выпускать не собирается, поэтому ждать нечего.

Дуся осторожно, на цыпочках, выбрался из комнаты и нос к носу столкнулся с Ксенией.

– Ага. Не спится, – констатировала она, с интересом поглядывая на узелок. – Опять что-то с кухни спер?

– Знаешь… – захлебнулся негодованием Дуся. – Что это у тебя за жаргон – спер да спер! Я вообще только на минутку вышел – тут кто-то кричал, вот я и высунулся поинтересоваться – может, кому-то плохо сделалось?

– И сидор с собой захватил так, на всякий случай, да? Кстати, а кто кричал? Это, случайно, не ты? – прищурилась Ксения.

– Я, – оплошал Дуся. – Меня в вашем коридоре змея укусила, вот я и пошел домой – все равно я теперь ни на что не годен. Больничный платить не надо, – щедро позволил он.