Дональд Уэстлейк - Кто похитил Сэсси Манун? Страница 6

— Скажите, какие заботливые! Что еще за сэр Альберт Фицрой такой?

— Англичанин. Руководит «Юнайтед Кингдом филмз». Вдобавок поддерживает тесные контакты с местным правительством по поводу того-сего. Но тебе на его счет волноваться нечего, он педик.

— М-да, лучше и не придумаешь.

— В любом случае, мы здесь ненадолго. — Бенни спихнул с колена голову одного из афганцев и достал из кармана пиджака записную книжку. — Хочешь послушать нашу программу пребывания?

— Можно. И больше так Каму не толкай.

— Прости. — Бенни открыл записную книжку. — Так… Сегодня вечером в доме Фицроя состоится прием в твою честь. Фактически его организует «Юнайтед Кингдом филмз».

— Наверное, он захочет, чтобы я на него работала, — заметила Сэсси.

— Возможно, — согласился Бенни. — Мне-то почем знать?

— Не буду я на него работать! — фыркнула Сэсси. — Я уже это знаю.

— Решать тебе, — пожал плечами Бенни, по-прежнему глядя в записную книжку. — Посмотрим… Ага! Первый конкурсный показ завтра, сразу после банкета. Английский фильм, «Солнце никогда не заходит». Наверное, что-нибудь антивоенное.

Сэсси поежилась.

— Небось, опять море крови.

— Не знаю. Но перед этим тебе придется посмотреть еще две картины. Просмотр будет организован специально для тебя. Один в…

— Почему специально для меня?

— Потому что в пятницу тебя здесь уже не будет. Значит, тебе надо будет посмотреть пятничную программу завтра утром.

— Но почему?

— Ты же член жюри. — Бенни развел руками. — Поэтому, хочешь не хочешь, тебе придется посмотреть все фильмы.

— Да нет же, дубина! Я спрашиваю, почему меня не будет в пятницу?

— Потому что ты должна быть на премьере в Нью-Йорке.

Сэсси нахмурилась.

— На какой еще премьере?

— Как какой? «Вжик!»

Сэсси посмотрела на него так, словно он сошел с ума.

— Что ты несешь? Что еще за «вжик»?

— Да это же твой фильм, — нетерпеливо пояснил Бенни. — С Риком Тандемом. Премьера в пятницу в Нью-Йорке. Ну, тот самый, который сначала хотели назвать «Сирена и ученый».

— Понятно, — кивнула Сэсси. — А я думала, его назвали «От винта!». И еще ведь было какое-то другое название, кажется, «Выше знамена!»

— Ну а теперь «Вжик!», — пожал плечами Бенни. — С Риком Тандемом. Уж не знаю, почему им взбрело в голову устроить премьеру в пятницу… Так что вот, раз в пятницу тебя здесь не будет, завтра тебе организуют специальный показ пятничной программы. С ретроспективой «Блонди» к тебе никто лезть не будет, разве что сама не захочешь.

— С чем?

— Я и не думал, что ты захочешь. — Бенни сверился с записной книжкой. — И еще русский фильм, начинается завтра утром, в десять тридцать. Называется «Оленьи сапожки».

— Как?

— Суета сует, — буркнул Бенни. — Ты единственная, кому была охота смотреть всю эту чушь.

Сэсси, вздохнув, посмотрела в окно машины.

— В настоящий момент Сэсси Манун находится в своей машине — черном «роллс-ройсе», номерной знак ВХ-352, — проговорил в микрофон Фрэнк. — Ее по-прежнему сопровождают мужчина и две собаки, на вид ужасно глупые.

Репортеры и фотографы, толпившиеся на взлетной полосе, начали расходиться, перебрасываясь солеными шуточками. Фрэнк быстрым шагом направился к окружавшей летное поле оградке, к которой была прислонена взятая напрокат «весла», на ходу продолжая говорить в микрофон:

— «Роллс» отъезжает. Следую за ним.

«Роллс», не снижая скорости, промчался через весь город в том числе и по Барнетт-стрит — мимо полицейского управления, которого Фрэнк, пытаясь совладать с рулем, даже не заметил, — и вновь оказался в пригородах. Огромные грузовики и автобусы с чудовищным воем то и дело проносились навстречу Фрэнку, угрожая содрать кожу с костяшек пальцев правой руки и заставляя его щурить правый глаз.

Наконец в пяти милях от города «роллс» свернул налево и, миновав ворота в виде двух каменных столбов, начал подниматься к большому белому дому на холме.

Проскочив мимо въезда на территорию поместья, Фрэнк затормозил под деревом и, прислонившись к стволу, снова включил магнитофон.

— Шестнадцать двадцать одна. Машина подозреваемой направляется к загородной вилле, расположенной по адресу…

— А сейчас, — провозгласил Буллуорт Спенс, вводя гостей в просторный вестибюль, — позвольте вам представить сэра Альберта Фицроя!

Сэсси впервые в жизни слышала, чтобы кого-то представляли с таким пафосом и воодушевлением, словно демонстрируя новое чудо природы, но была вынуждена признать, что в данном случае подобный метод и в самом деле является наиболее подходящим. Сэр Альберт Фицрой, стоявший перед ней с широкой улыбкой на лощеной физиономии и протянутой для рукопожатия ладонью, больше походил не на человека, а на его отлично выполненное трехмерное изображение. Увидев его, трудно было удержаться от восклицания: «Совсем как живой!»

Однако и на живого человека он был похож лишь в той степени, в какой похожи на живых людей герои фильмов, снятых на пленке «техникалор». Двубортный синий пиджак с медными пуговицами сидел на нем как влитой, брюки без единой складочки поражали острыми, как нож, стрелками, ослепительно начищенные ботинки блестели. Широкий золотой браслет часов, казалось, светится изнутри сам по себе, как и маленькое золотое кольцо на левом мизинце. Лицо сэра Альберта заливал тот здоровый румянец, который не встретишь нигде, кроме как на картинах Нормана Рокуэлла, а волосы — черные на макушке и седые на висках — зачесаны на пробор настолько гладко, что их можно было запросто принять за парик. Уверенный в себе человек лет сорока пяти — в меру приветливая улыбка, квадратная челюсть, высокие скулы, искренний и доброжелательный взгляд карих глаз, настолько честный, что в это невозможно поверить.

Не слишком ожидая какой-либо реакции от этого манекена, и в самом деле необычайно похожего на человека, Сэсси улыбнулась своей знаменитой изысканно-деловой улыбкой:

— Очень рада с вами познакомиться, сэр Альберт.

— Давно мечтал с вами встретиться, Сэсси. Можно называть вас Сэсси?

Его голос — звучный бархатистый баритон, призванный внушать доверие, был столь же безупречным, как и все остальное. Слишком безупречным.

Сэсси была настолько поражена этим голосом и тем фактом, что сэр Альберт, совсем как механическая кукла Авраам Линкольн в Диснейленде, может двигать головой и руками, что прошла целая секунда, прежде чем до нее дошло — ей задали вопрос.

— Разумеется, сэр Альберт, — с готовностью кивнула она. — Буду только рада.

— Благодарю вас, дорогая моя, — проворковал тот и, как Сэсси и предполагала, поцеловал ей руку.

— А это Бенджамин Бернард. Мой пресс-секретарь.

Наблюдать за сэром Альбертом было одно удовольствие. Сэсси заметила, как, обмениваясь с Бенни рукопожатием, он буквально ощупал его своими маленькими механическими глазками и, придя к выводу, что тот не является важной персоной, навсегда вычеркнул его из списка людей, достойных его внимания. Глазки сэра Альберта начали тускнеть, словно лампы только что выключенного из сети радиоприемника, и Сэсси поняла, что для него Бенни больше не существует.

Сэр Альберт вновь повернулся к Сэсси.

— Должно быть, вы устали с дороги. Я распоряжусь показать вам вашу комнату, где вы сможете освежиться. Спускайтесь, когда вам захочется, а если понадобится что-нибудь с кухни, просто наберите по телефону «семерку».

Все понятно. Очередной отель.

— Очень вам признательна, сэр Альберт, — улыбнулась Сэсси.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — пророкотал тот своим баритоном, — но сегодня вечером я устраиваю небольшой прием в вашу честь. Надеюсь, вы не откажетесь к нам присоединиться?

— Да, Бенни мне говорил, — кивнула Сэсси. — Я уверена, что все будет замечательно.

Обменявшись с ней еще парой ничего не значащих вежливых фраз, сэр Альберт передал их с Бенни на попечение Буллуорта Спенса, который проводил их через прохладный полутемный белый вестибюль к подножию широкой лестницы и перепоручил молчаливому стройному негру-лакею.

Окна комнаты Сэсси выходили на море. Что и говорить, по сравнению с Лас-Вегасом это было куда более привлекательное зрелище, но легче от этого как-то не становилось. Даже здесь на нее продолжали давить.

Да, она была права — студия собиралась «одолжить» ее сэру Альберту. Сэсси была одной из последних крупных кинозвезд, по-прежнему сотрудничавших с Голливудом на контрактной основе, — ее третий психоаналитик считал, что таким образом она неосознанно стремится найти защитника и покровителя, — и по условиям контракта ей полагалось сняться еще в двух фильмах, после чего она собиралась последовать примеру своих коллег, ведущих образ жизни «свободного художника».