Елена Логунова - Красота спасет мымр Страница 7

Утешив себя этим соображением, я позвонила также в «Скорую помощь». Сделано это было на всякий случай: я ведь не медик, могла и ошибиться, диагностировав летальный исход! Вдруг пьяный дедушка вовсе не умер, а только впал в кому или уснул летаргическим сном? Тогда врачебная помощь окажется весьма кстати.

Однако я сильно сомневалась, что машина «Скорой» помчит по вызову в темпе, оправдывающем ее название, если я сообщу, что в экстренной помощи нуждается пьяный старик с окоченевшими руками, синеватыми кожными покровами и остекленевшими глазами. Поэтому я уклончиво сказала: «Тут дедушке очень плохо, похоже, сердце!» – и, игнорируя прочие вопросы сердитой диспетчерши, сообщила только адрес дома, в палисаднике которого обнаружила тело. Про палисадник тоже умолчала, и про лавочку ни слова не сказала, чтобы в «Скорой» не подумали, что их вызывают к бомжу. Старичок был одет бедно, но прилично, и не походил на бродяжку.

В ожидании приезда врачей и ментов я быстренько смоталась на ближайшую помойку, приволокла оттуда коробку из-под холодильника, кое-как разодрала ее и уложила неподвижного деда на чистую и сухую картонку. На тот случай, если ему еще не все равно, попыталась устроить старика поудобнее. Ворочала я его крайне осторожно, но все-таки тряхнула карманы, и на картонку с мягким стуком выпал большой ключ.

– Зря стараешься! По-моему, ему воспаление легких уже не грозит! – заметил Петя Белов, возникший у лавочки в разгар моих трудов по наилучшему обустройству дедушкиного лежбища.

– Думаешь, он умер? – огорченно спросила я.

И совершенно машинально сунула чужой ключ в свой карман: уж очень он был похож на мой собственный Золотой Ключик! Чуть-чуть другого цвета, но на ощупь такой же.

Петя присел на корточки и внимательно осмотрел тело, не сделав попытки к нему прикоснуться.

– Конечно, он умер, – заверил меня стажер. – И не пять минут назад, а много раньше.

– И то хорошо, – ляпнула я.

Петя посмотрел на меня с удивлением.

– В смысле, хорошо, что он умер не пять минут назад, иначе я опять оказалась бы под подозрением в совершении убийства! Если, конечно, дедушка не сам скончался, – поспешно объяснила я. – По-моему, Лазарчук давно уже ждет возможности упечь меня за решетку.

– Он думает, что там ты ничего уже не натворишь, – кивнул Петя.

Я фыркнула. Тут же за моей спиной очень похоже фыркнул автомобильный мотор. Я оглянулась: по дорожке к подъезду деловито шагал мужик с докторским чемоданчиком, в небесно-голубом халате, надетом поверх спортивного костюма яркой расцветки. На ногах у эскулапа были роскошные спортивные кроссовки. Против воли я подумала, что в такой обуви доктор-скороход может бегать от пациента к пациенту быстрее, чем перемещается по городским улицам машина «Скорой».

– Это к нам? – быстро спросил меня Петя.

Я кивнула, и Белов призывно свистнул. Врач притормозил.

– Давай сюда! – скомандовал Петя. – Клиент здесь.

Кроссовки перемахнули через бордюр и переместились в палисадник. Спортивный доктор присел рядом с Петей. Я отошла на пару шагов, чтобы им не мешать.

– Так. Кто вызывал «Скорую»? – строго спросил врач через несколько секунд.

Петя оглянулся на меня, я притворилась бессловесным деревцем.

– Я вызывал, – добрый Петя показал медику свое удостоверение.

– Угу, – буркнул эскулап, начиная заполнять какой-то бланк.

– Я вам больше не нужна? – осторожно спросила я, выглядывая из-за сиреневого куста.

– Иди домой, после поговорим, – не оглядываясь, сказал Белов.

Как пушинку подхватив свой увесистый куль с алебастром, я проворно унеслась к своему дому.

– Помер, поди? – в подъезде, неотрывно глядя на группу в палисаднике, пряталась баба Глаша.

– Поди, помер, – отозвалась я, торопливо тыча ключом в замочную скважину. – Увы!

Дверь не открывалась. Я вытащила из замочной скважины непослушный ключ, посмотрела на него и поняла, что это не моя вещичка. Надо же, утащила с места происшествия предмет, который может оказаться какой-нибудь уликой или вещдоком! Хотя… Ну, велика важность – старый ключ!

Бежать обратно, отдавать чужой ключ Пете и объяснять, каким образом он попал из кармана покойного дедушки в мой собственный, я не хотела. Мне не терпелось оказаться дома и успокоить растрепанные нервы созерцанием приятных перемен, которые должны были произвести в ванной мои трудолюбивые сантехники.

– И вовсе не увы, – пробубнила мне в спину баба Глаша, реагируя на мою последнюю реплику. – Ему давно пора было сдохнуть!

Я пропустила это бестактное замечание мимо ушей, открыла замок собственным буратинистым ключиком, вошла в квартиру и захлопнула за собой дверь.

Порно-Пупс и все-все-все

Ай! Одна моя нога провалилась в пустоту, и я больно стукнулась коленкой о какую-то железку, торчащую из стены ниже уровня пола. Мешок с алебастром с мягким «Пуф-ф!» шлепнулся на брошенные у другой стены коридора древние доски, угодив прямо на торчащий вверху кривой ржавый гвоздь. Белый порошок с тихим шорохом заструился на пол. Выругавшись, я выбралась из ловушки, устройство которой, вероятно, следовало отнести на совесть плотника. Дедок обещал, что снимет пару досок, и не обманул.

Перебравшись через баррикаду, я шустро сбегала в кухню, нашла там большой полиэтиленовый мешок и с помощью веника и совка собрала в него рассыпавшийся алебастр. Надеюсь, некоторое количество пыли и мелкого мусора не испортит качество строительного материала.

Потом я заглянула в ванную. Среди кирпичей и бетонных глыб разбитого пола белели, серели и чернели чистенькие трубы разного диаметра. В углу гордо высился новехонький унитаз, из стены торчал жутковатого вида старый смеситель, на длинную журавлиную шею которого была надета бумажка с надписью: «Поставили временно. Работает». Еще один белый листочек был наколот на аккуратный зелененький вентиль. «Перекрыт», – написано было на бумажке. На крышке унитаза обнаружилось еще одно лаконичное сообщение: «Не закреплен, но можно пользоваться». Сообразив, что добрые люди – сантехники не только завершили свою работу по реконструкции водопровода и канализации, но и позаботились оснастить меня элементарными удобствами и инструкциями по их пользованию, я искренне обрадовалась. Ремонт движется вперед! Можно уже звать бетонщика, чтобы он разобрался с руинами в клозете. Я побежала к телефону.

– Ут-тром буду как штык! Н-не сомневайсь! – слегка заплетающимся языком заверил меня бетонщик Василий, по совместительству являющийся также плиточником.

– Жду, – коротко сказала я, смекнув, что мастер подшофе, и кстати вспомнив, что всезнающая баба Глаша наказывала ни в коем случае не давать выпивохе Ваське аванс.

И очень хорошо, не буду никому ничего давать, у меня все равно сейчас нет свободных денег, только пятьдесят долларов от мебельного директора. Их, кстати, еще нужно отработать.

Напрочь позабыв обо всех неприятностях, я в наилучшем расположении духа проследовала в свою захламленную каморку. Уселась на диван, съела шоколадку и включила компьютер, твердо вознамерившись в ударном темпе сотворить обещанный Аполлону Ивановичу шедевр – новую песню «о главном», гимн металлокаркасу.

Первая строчка у меня уже была, и заказчик ее одобрил, так что мне было от чего плясать.

– Не думай о каркасе свысока! – напела я, с интересом вслушиваясь в звучание своего голоса под трехметровыми сводами пустой квартиры.

Затяжное эхо помешало мне придумать вторую строчку. Тогда я достала из кошелька полученную от Синебородова денежную купюру, любовно разгладила ее и, держа перед глазами, придумала продолжение:

– Настанет время, сам поймешь, наверное,Что роль каркаса в жизни высока —Он призван всю конструкцию поддерживать!

Дальше пошло как по писаному!

– У каждого каркаса свой изгиб! – вдохновенно распевала я, дирижируя пятидесятидолларовой бумажкой. – И колер порошкового покрытия!

Тут я почувствовала, что мне не хватает конкретной информации. Чем таким замечательным отличается мебель на воспеваемом мною металлокаркасе? На визитной карточке, которую генеральный директор «МетаКара» торжественно вручил мне вместе с денежной купюрой, был указан сайт компании в Интернете. Я включила компьютер, залезла во Всемирную паутину, настучала поисковой системе адрес сайта дорогих моему карману мебельщиков и приготовилась немного подождать.

На визитке Аполлона Ивановича, в верхнем углу, сразу под логотипом фирмы, обнаружился слоган: «Положись на металлокаркас!». Этот емкий императив моментально меня вдохновил, и я торопливо записала новые строки:

– Положись на металлокаркас,И тебя он поддержит не раз!Положись на него, положись!Он дается тебе на всю жизнь!

Потом мне показалось, что фраза «Он дается тебе на всю жизнь» звучит несколько двусмысленно. Вроде бы больше, чем на один металлокаркас, за всю свою жизнь не заработаешь! Мне же хотелось всего лишь отметить прочность мебели на металлокаркасе.