Роберт ван Гулик - Ночь в монастыре с привидениями

Роберт ван Гулик

Ночь в монастыре с привидениями

Глава 1.

Таинственный сговор в древней башне; в несуществующем окне судья Ди видит обнаженную женщину

Над горой, на которую опускались сумерки, бушевала буря. Ее порывы беспрестанно обрушивались на стены древнего монастыря, и, несмотря на тяжелые деревянные ставни, холод проникал повсюду. В отдаленной комнате на верхнем этаже большой башни двое мужчин на мгновение прервали разговор, прислушиваясь к реву ветра.

В колеблющемся пламени свечи на стене плясали их искаженные тени. Бросив тревожный взгляд на уродливые фигуры, младший из них сказал усталым голосом:

— Но почему нужно, чтобы дело было сделано именно этой ночью?

— Потому, что мне так хочется, — холодно заметил его собеседник, — К тому же сегодняшнее празднество дает нам возможность, о которой мы не могли и мечтать.

— Со всеми этими гостями, которые шныряют повсюду? — с сомнением в голосе спросил младший.

— Надеюсь, вы не боитесь? В прошлый раз вы отнюдь не проявляли восторга.

Младший ответил не сразу. Он прислушивался к глухим раскатам грома вдали, к ударам ливня по ставням.

— Нет, я не боюсь, — наконец произнес он. — Но я снова вам повторяю, мне кажется, что я уже где-то видел это угрюмое лицо. Не могу вспомнить, где и когда, и меня это тревожит.

— Очень огорчен, мой дорогой.

Саркастический тон собеседника заставил младшего нахмурить брови.

— На этот раз постарайтесь его не убивать, — прошептал он, — Люди могут сопоставить два события и…

— Но это зависит только от нее! — оборвал старший. Вставая, он добавил:

— Давайте спустимся, пока наше отсутствие не заметили. Сейчас не время забывать о наших ролях.

Его собеседник последовал за ним, бормоча слова, которые заглушил новый удар грома.

Чуть ниже, на спускавшемся к Ханюаню горном склоне, тот же удар грома заставил судью Ди поднять голову. Он тревожно оглядел сумрачное небо и снова прижался к высокому крытому фургону, который возчики поставили под нависавшим над одной стороной дороги утесом. Смахнув капли слепящего дождя, он обратился к двум согнувшимся в своих соломенных накидках людям:

— Раз уж невозможно сегодня вечером добраться до Ханюаня, давайте проведем ночь в фургоне. Может быть, в каком-нибудь крестьянском доме поблизости мы найдем немного риса…

— Ваше превосходительство, оставаться здесь опасно, — ответил старший из двух возчиков, — Знаю я здешние осенние бури. Эта только начинается. Вскоре поднимется настоящий ураган, и наш фургон может сбросить в овраг.

— И мы слишком высоко, чтобы найти хотя бы самое жалкое жилище, ваше превосходительство, — поддержал его товарищ, — Единственным укрытием мог бы быть старый монастырь, но…

Вспышка молнии озарила мрачный пейзаж. Начальник уезда увидел окружавшие его крутые вершины, а по другую сторону оврага возвышавшуюся над ними красноватую глыбу крупного здания. Раздался оглушительный удар грома, и снова все погрузилось во мрак.

Судья спрятал под залитую дождем накидку длинные косицы черной бороды. После короткого колебания он приказал:

— Бегите в монастырь и скажите монахам, что начальник уезда просит приютить его на эту ночь. Пусть пришлют братьев-прислужников с крытыми носилками, чтобы перенести наверх моих жен и вещи.

Старик-возчик хотел что-то сказать, но судья нетерпеливо воскликнул:

— Ну, чего же вы ждете? Давайте-ка побыстрее!

Человек покорно пожал плечами и вместе с товарищем пустился бежать. Вскоре их фонари из промасленной бумаги казались лишь двумя пляшущими во тьме точками.

Судья на ощупь поискал подножку фургона, ловко забрался внутрь и поправил за собой тяжелую холстину. Три его жены расположились на груде одеял, закутавшись в свои дорожные шубы, потому что, хотя плотная ткань фургона и защищала от дождя, холодный ветер без помех проникал сюда. Забившиеся между вещей, побледневшие от ужаса служанки прижимались друг к другу при каждом ударе грома.

Судья опустился на сундук с одеждой.

— Не следовало бы вам выходить, — заметила первая жена. — Теперь вы насквозь промокли.

— Мне хотелось помочь Тао Гану и возчикам, но наши усилия были напрасны: ось сломалась и ее надо заменять. Лошади просто, падают, буря же только начинается, и самое разумное это провести ночь в монастыре Утреннего Облака. В окрестностях нет другого жилища.

— Вы говорите об обширном красном строении под красивой крышей из зеленой черепицы? — спросила вторая жена, — Мы заметили его, когда проезжали мимо в первый раз.

— Верно, — ответил судья, — Думаю, нам не будет там слишком плохо. У них, конечно же, есть комнаты для гостей. Ведь это самый большой даосский монастырь в крае, и во время праздников паломники собираются сюда толпами.

Взяв полотенце, поданное ему третьей женой, он отер бороду и бачки.

— О, мы как-нибудь устроимся, — воскликнула первая жена, — Ваш почтенный дядюшка так нас баловал во время этого отпуска в столице, что одна тяжелая ночь не страшна. К тому же очень интересно посетить древний монастырь!

— Там, может быть, есть привидения… — прошептала третья жена.

Судья Ди нахмурился.

— Не рассчитывайте увидеть что-нибудь необычное, — сказал он. — Это такой же монастырь, как и другие. Мы поужинаем в нашей комнате и рано ляжем спать. Надеюсь, ось удастся заменить еще на рассвете. Если мы сразу же отправимся в путь, то прибудем в Ханюань к полуденному рису.

— Меня беспокоит, как малыши, — вздохнула вторая жена, для которой здоровье детей было предметом постоянной озабоченности.

— Наш честный Хун и управляющий смотрят за ними, — заметил судья успокаивающим тоном. Он поболтал с женами, пока громкие крики не возвестили о прибытии братьев-прислужников. Тао Ган просунул свое длинное меланхоличное лицо между складок холстины и оповестил, что носилки ожидают милых женщин.

Жены и служанки поспешили устроиться под козырьками из плотной материи. Пока возчики распрягали лошадей, судья приказал монахам подкатить несколько тяжелых камней под колеса фургона.

Под проливным дождем шествие двинулось в путь. Очень скоро Тао Ган и судья, идущие пешком, промокли до нитки, но при такой буре нельзя было и думать о том, чтобы открыть зонты из промасленной бумаги.

Когда они проходили через перекинувшийся над оврагом природный мост, Тао Ган спросил:

— Не в этом ли монастыре в прошлом году три девушки погибли таинственным образом? И не собирались ли вы, благородный судья, как-нибудь побывать здесь для расследования?

— Совершенно верно, — ответил судья Ди. — Если бы у меня был выбор, то я никогда не привел бы сюда своих жен на ночь.

Носильщики шли быстро. Теперь они поднимались по лестнице, скользкие ступени которой извивались между крупными деревьями. Судья с трудом поспевал за ними, и был счастлив, когда послышался скрип открываемых ворот. Через несколько мгновений небольшой отряд пересек окруженный стенами передний двор и, преодолев еще один лестничный пролет, оказался под почерневшими от времени кирпичными сводами. Одетые в желтые рясы монахи ожидали прибывших с фонарями и коптящими факелами.

Судья вздрогнул, когда услышал, как закрываются за его спиной монастырские ворота.

— Я подхватил простуду под этим проклятым дождем, — подумал он. В это мгновение невысокий толстячок выступил вперед и, низко поклонившись, произнес:

— Добро пожаловать в монастырь Утреннего Облака, благородный судья. Я эконом и прошу вас распоряжаться мною.

— Надеюсь, что наше неожиданное посещение не причинило вам слишком больших неудобств, — вежливо ответил судья.

— Это честь для нашего скромного жилищам — ответил священнослужитель, часто моргая своими вытаращенными глазками, — Ваше присутствие придаст новый блеск и так великолепному дню. Ведь сегодня наша община отмечает двухсот третью годовщину своего основания.

— Со стыдом признаюсь, этого я не знал, но выражаю пожелание, чтобы ваше святилище процветало во веки веков.

Ледяной порыв ветра прервал судью. Он с беспокойством оглянулся на своих жен, которым служанки помогали выбраться из носилок.

— Будьте добры показать нам наши комнаты. Нам нужно переодеться.

— Ну конечно же! — воскликнул коротышка-эконом, — Следуйте за мной.

Проводя их темным коридором, он добавил:

— Надеюсь, лестницы не пугают ваше превосходительство. Чтобы избежать еще одной прогулки под дождем, я поведу вас в обход.

Он пошел впереди, направляя луч своего фонаря вниз, чтобы судья и Тао Ган могли видеть ступени. Сзади шел монах, державший фонарь на длинной жерди. Затем шли жены судьи, а замыкали шествие шесть прислужников, несшие на бамбуковых коромыслах вещи. Когда они свернули в коридор второго этажа, шум бури стих.

— Эти стены должны быть очень толсты, — заметил судья.