Юрий Губин - Происхождение человека и человечества. Страница 110

Таким образом, ступенчатость эволюции человека, осуществляемая как адаптация к отрицательным параметрам окружающей среды, которая обуславливала развитие орудийной деятельности и в большинстве случаев, на определённых этапах вела к образованию новых подвидов и вида в целом. У гоминид это выливалось в скачкообразном развитии мозга как инструмента адаптации и как следствие этого, более автономных и более изолированных от параметров окружающей среды способ жизнедеятельности. Данный эволюционный эффект всегда предполагал расширение ареала обитания с разными особенностями ландшафтов и климатических зон, но обязательно без отрыва от берегов водных бассейнов как основных базовых мест обитания и, только это, в свою очередь, давало вспышку изменчивости, порождая новые виды гоминид. Так, что виды истинных гоминид (имеется в виду формы, продолжившие сукцессионный ряд до гоминин), с их хорошо развитым головным мозгом, формировались в определённых ландшафтах и климатических зонах, пользуясь их ресурсами, но никогда, понимаете, никогда не сливаясь с окружающими биоценозами. Для гоминид это было смерти подобно.

Только ступенчатость развития, определяемая экологическими параметрами могла обусловливать качественные переходы в каменной индустрии. Определив время высвобождения скрытого накопления информационности в качественно меняющихся структурах мозга можно обозначить переходы к новым способам изготовления орудий, и наоборот. К тому же это означало и этапы социогенеза и изменение наработанных прежде культурных особенностей. Такой вывод и сделал в своём труде «Физическая эволюция и технологическая эволюция у человека: параллелизм» Ф. Борд* (Bordes F.), который на основании изучения эволюции техники обработки камня определил развитие процессов отражения мира в головах наших предков – мастеров каменной индустрии. Исходя из этого, учёный выделил несколько уровней абстракции.

Первый уровень, это понимание об остром крае, заключённом в камне. Учёный назвал это уровнем галечной индустрией, которая не требует какой-то особой структуры головного мозга, речи и умственных способностей. Самые древние каменные орудия, которые можно более менее точно датировать найдены в Африке. Этим орудиям 2,7 – 1,8 миллионов лет. Данные находки слабо доказательны и все даты нуждаются в подтверждении. Все эти орудия небольшого размера и представляют собой осколки разбитых кусков кварца, лавы и небольших галек. Считается, что это орудия доолдувайской протокультуры и их могли изготовлять австралопитеки афарские. Примитивность данных орудий подтверждается морфологическими особенностями их руки, в которой была ещё пока жёсткость присущая руке древесных обезьян. Таким образом, как мы уже говорили, уже австралопитеки могли производить такие орудия. К ним относятся изделия Шунгуры, KBS Коби Форы, где происходит выбор инструмента для деятельности при раскалывании галек.

Ещё австралопитеки грациальные, понимали и знали про острые края костей, которые получались при их раскалывании когда добывали костный мозг и понимали, как их можно было использовать в каких-либо целях, например для убийства животных, или для выкапывания луковиц или съедобных корней. Оперируя костями в моменты их раскалывания, они просто должны были понять и обратить внимание на то, что некоторые кости становились удобными для таких действий. На первоначальном этапе гоминиды выбирали необходимые объекты из находящихся вокруг костных остатков. В последствии, у поздних гоминид, такими орудиями стали не только окружающие предметы, которые начали приспосабливать для трудовой деятельности австралопитеки ещё на ранних стадиях становления, но и конкретные предметы которые гоминиды превращали в орудие посредством изменения их формы.

При возникновении каких-либо воздействий на организм (не важно внешних или внутренних), появляется определённое состояние - сознание, которое фиксируется и воспринимается индивидом как уверенность в том, что его понятие или представление об этом воздействии соответствует содержанию данного воздействия. То есть появляется способность постичь смысл и значение чего-либо, что в психологии определяется как понимание, но пока ещё, в данном моменте эволюции, как мы теперь понимаем, без глубокого знания. Кроме понимания способствующего орудийной деятельности, оно было необходимо и в охотничьей деятельности. Данная способность позволяла понимать, хотя пока и не в полной мере и только чисто интуитивно, вытекающий как из орудийной деятельности, так и из процессов охоты её конкретный результат, будь он положительный или отрицательный не важно. Данные события с их результатами заносились в «копилку» жизненного опыта, что активно помогало в формировании обыденного сознания*.

Кстати, без понимания как особого состояния индивида невозможно общение внутри группы выполняющей одно дело, тем более координации других действий, воздействий и взаимодействий. Так, что как только появилась самая первая, примитивная, поисковая охота, не требующая на данном этапе большой сложности в совместных поступках, так сразу стало развиваться понимание. До логики - процесса мышления как это существует у нас, было ещё очень далеко, да и понимание без знания, в принципе, не имело пока большой глубины восприятия. Зато ещё у поздних австралопитеков афарских появилось сопереживание и понимание эмоций других членов ассоциаций. Под ним был определённый фундамент, о котором мы уже говорили, когда рассматривали образ жизни этих первых австралопитеков. Данный психологический эффект стал формироваться на базе усовершенствования психологического симбиоза между самкой и детёнышем путём естественного отбора, который постепенно и только у поздних хабилисов превратился в идентификацию* то есть отождествление с кем-либо или с чем-либо.

Вообще идентификация это процесс сопоставления, сличение одного объекта с другим на основании какого-либо признака или свойства. В то время так оно конкретно и было. В этом плане идентификация хорошо была развита уже у поздних австралопитеков, которым приходилось подбирать себе орудие из окружающих предметов для каких-то бытовых нужд. Сюда же относится и категориальность как способ восприятия окружающего мира, т.е. возможность классифицировать объекты и явления по степени их значимости в соответствии с их определёнными признаками. Они в виде эталонов и стереотипов существуют в сознании, нарабатываются и приобретаются в процессе жизни* не только в том далёком прошлом, но и в настоящее время. Отождествление же себя с другим каким-либо конкретным индивидом имело ещё зачаточное состояние, и не было таким ёмким как в будущем, потому, что это было возможным только при осознании себя как личности, осознания своего собственного внутреннего «Я», а до этого было ещё шагать и шагать. Наш тот предок был как ребёнок в утробе матери; по сути, он был личностью, но сам этого пока не осознавал.

Выбор необходимо значимого предмета с определённой функцией применения из предметов находящихся вокруг, т.е. волевым и целенаправленным усилием предмет превращался в орудие труда. Можно предположить, что поздние гоминиды могли разбивать камни один о другой, чтобы выделить и выбрать из множества осколков необходимый инструмент*. Разбивание камней требовало уже волевых усилий по производству орудий, в противоположность орудий из кости, которые получались в процессе добывания пищевых компонентов или употреблении животных останков. Хотя нужно отметить ещё раз, что первые целенаправленно изготовляемые ударные и колющие орудия могли быть и из костей т.к. их было легче обработать, об этом мы уже говорили в предыдущей главе. Рефлекторные навыки позволяли эффективно расколоть кость, а волевые позывы вызывали необходимость применения, но это были орудия, предназначенные для убийства**.

 Бросив камень на выбранный объект, который при этом раскалывался, распадаясь на определённое количество частей или кусков, у австралопитека появилась и психологическая возможность выбора одного предмета из нескольких возможностей, альтернатив. Он выбирал из кусков ту его часть, которая больше всего подходила для выполнения необходимого в данном случае действия.

Возникновение альтернативных способностей, наработанных в процессе выборов одного, пригодного для своей непосредственной деятельности, предмета из нескольких, положило начало такого психологического эффекта, как выбор одного варианта из нескольких возможностей, при возникновении какой-либо ситуации. Таким образом, у австралопитеков стала вырабатываться альтернативные формы поведения даже в особо опасных обстановках. Хотя здесь необходимо отметить, что виды животных, проживающие в нестабильных и быстроменяющихся условиях, например, крысы, имеют в своём «арсенале» существенные отклонения от инстинктивно-рефлекторных стандартов поведения. У них выявляются некоторые поведенческие альтернативы. Так, что и у австралопитеков уже имелись зачатки альтернативных возможностей, но на более низком ситуационном уровне, чем этого требовал усложняющийся образ жизни. Они только добавили к ранее существовавшим ситуационным, предметные альтернативы. Чем больший объём результатов деятельности находится в памяти, тем более эффективно применение альтернативного мышления.