Роберт ван Гулик - Обезьяна и тигр Страница 15

Судья зачехлил свой меч. Трогая с места, он подумал, что ему следует постараться держать себя в руках. Вовсе не встреча с наглым разбойником нарушила его душевное равновесие. Его глубоко потрясла трагедия в Пейчжоу, столь глубоко, что он едва надеялся когда-нибудь снова обрести покой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Поднимаясь в гору, он больше никого не встретил, а когда оказался на вершине хребта, вновь ощутил мощные порывы северного ветра. Пробиваясь сквозь толстый мех шубы, ветер пронизывал всадника до костей. Судья быстро спустился к берегу и остановил коня перед вздувшейся рекой. Дальше к западу пенящиеся волны бились о скалистый берег. Противоположная сторона была окутана висящим прямо над землей туманом. Никаких признаков переправы, а от причала остались лишь две сломанные опоры, вокруг которых пузырилась белая пена. С запада на восток с гулким рокотом набегали волны и несли с собой тяжелые стволы и купы зеленых кустарников.

Хмуро взирал судья на эту сумрачную и унылую предзакатную картину всеобщего разорения. Единственным жильем в поле его зрения была большая деревенская усадьба, что стояла на низком холме примерно в трех ли на запад. Она была окружена высокой стеной; на восточном углу возвышалась сторожевая башня. Струйки дыма, поднимающиеся от крыши главного строения, тут же сносило сильным ветром.

Подавив вздох, судья направил коня к извилистой дороге на холм. Он приехал, дальше тупик. Ничего не поделаешь, ему и свите придется прервать здесь путешествие до восстановления переправы.

Земля вокруг строений заросла высокой травой и была покрыта массивными валунами. Деревьев не было, зато склон горы за усадьбой порос густым лесом. Там, перед чем-то похожим ил иход в пещеру, двигались люди. Три всадника показались из-за деревьев и поскакали вниз по склону.

Когда судья был где-то на полпути к дому, взгляд его упал на высокий столб, вкопанный в землю на обочине. Некий предмет висел на его вершине. Изогнувшись в седле, судья увидел, что это отрубленная человеческая голова. Длинные волосы трепетали на перекошенном лице. Пapa отрубленных рук была прибита к столбу прямо под головой. Недоуменно покачав головой, судья пришпорил коня.

Оказавшись наконец перед башней с прочными, обитыми железом двустворчатыми ворогами, он подумал, что место это выглядит скорее маленькой крепостью, нежели деревенской усадьбой. Высокие стены с амбразурами, воздвигнутые на широченном фундаменте, казались необычно массивными, и не было видно ни единого окна.

Судья уже собирался постучать в ворота рукоятью плети, как створка медленно распахнулась. Старый крестьянин знаком пригласил его в обширный, полутемный двор, мощеный булыжником, и судья, когда спешился, услышал скрип закрываемых ворот.

К нему бросился сухопарый мужчина в длинной синей рубахе и маленькой шапочке. Почти уткнувшись в судью своим исхудалым лицом, он запыхтел:

— Увидел вас со сторожевой башни! Тут же крикнул сторожу открывать. Рад, что они вас не догнали!

У него было умное лицо, украшенное клочковатыми усами и козлиной бородкой. Судья дал бы ему лет сорок с небольшим. Мужчина бросил молниеносный взгляд на испачканную одежду судьи и заключил:

— За вашими плечами, несомненно, долгий путь! Кстати, меня зовут Ляо. Я, знаете ли, здешний эконом.

Голос его, когда он отдышался, оказался очень приятным. И выглядел он образованным человеком.

Меня зовут Ди. Я судья с севера и направляюсь в столицу.

Святые небеса, судья! Я должен сообщить господину Миню. Тотчас же!

Взволнованно размахивая руками, тощий мужчина бросился к главному зданию в противоположном конце двора. Своими болтающимися широкими рукавами он напомнил судье перепуганную курицу. Теперь он уловил какие-то тихие бормочущие голоса. Они доносились от низких надворных строений слева и права. Несколько дюжин мужчин и женщин сидели на корточках под карнизами крыш и среди колонн. За ними лежали груды больших узлов, замотанных синей тканью и обвязанных толстыми соломенными веревками. У ближайшей колонны сидела крестьянка, кормящая грудью ребенка, слегка прикрытого ее драной накидкой. Из-за низкой стены доносилось конское ржание. Судья подумал, что хорошо бы определить туда своего промокшего и усталого коня. Когда он повел животное к узкому проходу в углу двора, приглушенный шум голосов резко прекратился.

За стеной действительно оказался конюшенный двор. Полдюжины подростков возились там с несколькими большими, ярко раскрашенными воздушными змеями. Один из мальчишек не отрывал восхищенного взгляда от красного змея, летящего высоко в сером небе; на сильном ветру длинная бечева натянулась струной. Судья Ди попросил самого долговязого мальчишку почистить и накормить животное, а сам, похлопав коня по холке, вернулся во двор.

Низенький, дородный господин, облаченный в плотный балахон некрашеной шерсти и плоскую шапку той же материи, бросился вниз по широким ступеням трехэтажного главного строения.

— Как вы попали сюда, судья? — взволнованно спросил он.

— Верхом, — последовал короткий ответ.

— А как же Летучие Тигры?

— Тигров я не встретил, ни летучих, ни каких-либо еще. Будьте добры объяснить, что вы…

Судью оборвал на полуслове высокий широкоплечий мужчина в длинной шубе, что возник вдруг перед толстяком. Он поправил свою квадратную шапку и вежливо обратился к судье:

— Вы путешествуете в одиночестве, сударь?

— Нет, со мной шестьдесят солдат. Они…

— Хвала небесам! — воскликнул толстяк. — Мы спасены!

— Где они? — нетерпеливо спросил высокий.

— У моста за перевалом. Мост обрушился, едва я успел перебраться через поток. Как только починят переправу, мои люди будут здесь.

Толстяк в отчаянии воздел руки к небу.

— Видел когда-нибудь подобного глупца? — раздраженно бросил он своему товарищу.

— Послушайте, вы! — рявкнул судья. — Хотелось бы услышать ваши имена! Вы хозяин этого дома? Я хочу получить здесь ночлег.

— Ночлег? Здесь? — насмешливо повторил толстяк.

— Угомонитесь, господин Минь! — резко одернул его долговязый и повернулся к судье:

— Я надеюсь, господин простит наши дурные манеры. Дело в том, что мы оказались в ужасающем положении. Этого господина зовут Минь Го-дай, он младший брат здешнего помещика, который в настоящее время тяжело болен. Господин Минь прибыл сюда вчера, чтобы быть рядом с братом, если тому станет совсем плохо. А я — Янь Юань, управляющий имением Миня. Может быть, мы позволим нашему гостю войти, господин Минь?

Не ожидая согласия толстяка, он пригласил судью Ди подняться по каменным ступеням, и они вошли в сумрачный зал без окон, который освещало могучее пламя, бушующее в квадратном очаге посреди мощеного каменными плитами пола. Зал был скудно обставлен массивной, потрепанной мебелью: два широких буфета черного дерева, у боковой стены скамья с высокой спинкой, а у задней — резной эбеновый стол на толстых ножках. Крепкая старинная мебель гармонировала с тяжеловесными, дочерна закопченными стропилами низкого потолка. Картину завершали голые оштукатуренные стены. Было очевидно, что уже много-много лет в зале ничего не менялось. Здесь ощущался типичный для старых сельских построек уют деревенской простоты.

Направляясь к столу, судья отметил, что дом построен на двух уровнях: с обеих сторон ступени поднимались к маленьким боковым комнатам, отделенным от зала решетчатыми перегородками. Сквозь решетку, что была слева, судья углядел высокий стол, заваленный книгами. Очевидно, там находилась контора.

Управляющий зажег свечи и предложил судье глубокое кресло во главе стола. Себе он определил стул по левую руку от кресла. Господин Минь, все это время что-то бормотавший себе под нос, плюхнулся в небольшое кресло напротив. Пока управляющий возился с чайным подносом, судья Ди отстегнул меч и пристроил его на маленьком пристенном столике. Затем он развязал кушак и раскинулся в кресле. Медленно поглаживая бакенбарды, он незаметно наблюдал за обоими мужчинами.

С Янь Юанем, управляющим, все было ясно. Его красивое правильное лицо с иссиня-черными усами и аккуратной ухоженной бородкой, а также слегка нарочитый акцент выдавали светского молодого человека. Хотя ему можно было дать не более двадцати пяти лет, под глазами с тяжелыми веками виднелись темные мешки, а вокруг чувственного рта пролегли глубокие складки. Судья гадал, каким образом типичный городской хлыщ попал в управляющие этим оторванным от цивилизации поместьем. Когда Янь поставил перед ним большую, грубую чайную чашку из зеленой глины, судья спроси, будто бы невзначай:

— Вы состоите в родстве с помещиком, господин Янь?

— Со старой хозяйкой, до некоторой степени, сударь. Мои родители живут в столице провинции. Отец послал меня сюда в прошлом году, чтобы сменить климат. Я был нездоров.