Ольга Крючкова - Роза Версаля Страница 15

…Сердце Амалии учащённо билось. Наконец, отдышавшись и успокоившись, она извлекла из рукава письмо.

Сегодня они гуляли с Полин по Пречистенке, как вдруг подбежал какой-то мальчишка и молча сунул конверт ей прямо в руки. Амалия стушевалась, но Полин, кажется, ничего не заметила: разглядывала в тот момент лошадку на противоположной стороне улицы. Амалия спрятала конверт в рукав, и целый день он буквально жёг ей руку.

И вот, наконец, Амалии представилась возможность уединиться. Волнуясь, она развернула конверт. Тот был совершенно чистым, без единой надписи.

Француженка взяла ножницы, вскрыла конверт, вынула из него письмо и, сгорая от нетерпения, начала читать.

Девушка перечитала письмо несколько раз подряд, не веря своим глазам. По щекам покатились слёзы…

– Боже мой, боже мой! – воскликнула она по-французски.

Анастасия Николаевна почувствовала, что братьям нужно остаться наедине.

– Полина, доченька, сыграй мне что-нибудь на фортепиано! Что вы там сегодня с мадемуазель Амалией разучивали?

Девочка просияла. Ей нравилось, когда мама проявляла интерес к её успехам.

– Я сыграю новый этюд! Пойдём, мама…

Мать и дочь вышли из гостиной, Василий Иванович проводил их долгим взглядом. Илья допивал третью чашку, исподволь посматривая на брата.

– Василий, давно собирался с тобой потолковать…

Старший Глызин вздохнул:

– Устал я, братец… Давай завтра в конторе всё обговорим.

– В конторе?! – взвился Илья. – А ты помнишь, когда был там в последний раз?

Лицо Василия изменилось. Илье давно было знакомо это выражение лица брата: ничего хорошего оно не предвещало.

– Как ты смеешь мне такое говорить?! – задыхаясь от гнева, воскликнул Глызин-старший. – Мне! Ты!

Илья резко поднялся:

– Ну, я. Ну, тебе. Дальше что? Разве ты не свалил на меня все дела?

– Не переломишься! Чего тебе ещё делать? Ни семьи, ни забот…

– Не кипятись, Василий. Если помнишь – в деле мы имеем равные доли! Значит, и заниматься делом должны поровну. Ты же позволяешь себе приезжать в контору, когда вздумается, орёшь на всех, как безумный… Уже два приказчика по твоей милости ушли…

– Да и чёрт с ними, других найдём!

Илья в очередной раз убедился, что Василий сильно изменился за последнее время. Откуда такое пренебрежение к людям? Раньше он, помнится, весьма дорожил хорошими работниками, а честными приказчиками – в особенности…

– Других-то, может, и найдём, только вот таких же честных да делу преданных поискать ещё надобно, – возразил Илья, стараясь держать себя в руках.

– Вот и ищи! – рявкнул Василий. – Всё, разговор закончен. Устал я, отдыхать желаю!

Илья более не сомневался: утомился братец от бурного времяпрепровождения с какой-то женщиной.

– Будь по-твоему… Жду тебя завтра в конторе.

Даже не попрощавшись с Анастасией, Илья спустился по лестнице на первый этаж. Ему показалось, что потихоньку, стараясь остаться незамеченной, из дома на улицу выскользнула мадемуазель Амалия.

Он усмехнулся:

– И эта туда же! А ещё благовоспитанная француженка, дворянка!

Анастасия Николаевна собиралась уже отправиться почивать, когда в её комнату вошла вдруг Полина. Женщина удивилась:

– Доченька, отчего ты не спишь? Поздно уже!

– Мадемуазель Амалия куда-то исчезла, и меня теперь некому раздеть и уложить.

Анастасия удивилась столь безответственному поступку гувернантки.

– Идём, душа моя. Я сама тебя уложу.

– И сказку расскажешь?

– Расскажу, расскажу, доченька…

– А я люблю сказку про дракона и красавицу. Мне её мадемуазель Амалия на ночь рассказывает.

Анастасия задумалась: она такой сказки не знала.

– А я тебе лучше расскажу – про Василису Премудрую.

– Хорошо, – согласилась Полина.

Уложив дочь в постель и, рассказав ей обещанную сказку, Анастасия, со свечой в руках, направилась в комнату гувернантки. Постучала из приличия в дверь, но ей никто не ответил.

– Мадемуазель Амалия! Вы меня слышите?

Поскольку ответа опять не последовало, Анастасия Николаевна отворила дверь. В комнате никого не было, постель Амалии пустовала.

«Ничего не понимаю, – озадачилась купчиха. – Куда же подевалась гувернантка? Да ещё ночью! Неужто в спальне мужа моего обретается?»

– Этого только не хватало! – воскликнула она раздражённо вдогонку последней мысли и направилась к спальне мужа, дабы проверить свои подозрения. Из-за двери доносился раскатистый храп.

«Вряд ли бы он так храпел рядом с Амалией. Ну да ладно: утро вечера мудренее», – решила Анастасия Николаевна и пошла спать.

На следующий день Илья приехал в контору в Спасоналивковском рано, едва пробило девять. Дел было невпроворот, а на появление старшего брата с самого утра он, признаться, не особо рассчитывал.

Василий Иванович действительно заявился лишь к полудню, с порога и по-барски устроив всем разгон и обвинив всех подряд в нерадивости.

Илью так и подмывало вступиться за бедолаг, но, увы, ронять авторитет старшего брата в глазах наёмных работников было непозволительно.

– Что там у нас на сегодня? Что поставщики? Весь ли товар доставили в надлежащем виде? – засыпал Василий Иванович вопросами младшего брата.

– Да всё пока, с Божьей помощью, благополучно… – неопределённо отвечал тот.

Василий сел за стол и открыл конторскую книгу, углубившись в изучение последних записей.

Илья собрался с духом: сколько можно оттягивать неприятный разговор?! Не тратя времени, рубанул с плеча:

– Я хочу раздела и нашего с тобой капитала, и нашего общего дела.

Василий оторвался от стройных столбиков цифири и с удивлением воззрился на брата.

– Чего?! Это кто ж тебя надоумил, братец? Небось, из конкурентов кто наших?

– Нет. Сам так решил. Не могу более с тобой общее дело иметь.

– Та-а-а-к, – протянул Василий Иванович. – Столько лет, значит, мог, а теперь, стало быть, не можешь? Интере-е-есно… А ну, признавайся, стервец, к кому со своей долей переметнуться собрался? К Самохину? К Рябову? К Старосельцеву?

– Даже если б и к кому-то из них – тебе-то какая разница? Со своим капиталом я волен поступать так, как сам того пожелаю!

– Ишь как заговорил, щенок! – прорычал Василий, всё более свирепея.

Илья нервно сглотнул, отлично сознавая, что брат может повести себя самым непредсказуемым образом. Он прекрасно помнил те времена, когда они оба служили в казачьих войсках и сражались с французами. Ох, много тогда Василий, будучи в чине хорунжего, вражеских голов порубал! А уж когда излишне, бывало, разойдётся, вообще никого не щадил: ни простых людей, ни благородных…

Василий вышел из-за конторского стола и горой начал надвигаться на брата:

– А ты забыл, как нам денежки-то эти достались? А? Так я тебе напомню! Никуда ты от меня не денешься, одной мы с тобой верёвочкой повязаны!..

Илья Глызин перекрестился:

– Прости меня, Господи! Нечистый попутал! Надо, надо было мне тогда остановить тебя, бесноватого! Да не смог, испугался – думал, и меня саблей зарубишь. Но только в том лишь вина моя – в трусости! Ты же людей невинных жизни лишал единственно в угоду гневу своему и жадности своей!

– Зато, благодаря этому, мы теперь купцы второй гильдии! А ежели дело и дальше с умом поведём, половиной Москвы вскорости владеть будем! А ты раздел капитала задумал! Да что ты со своей долей делать-то станешь? А из-за тебя и я со второй гильдии упаду в третью! Этого хочешь?

– Но… – попытался вставить слово Илья.

– Даже не думай! Не дам согласия, не дождёшься! А без него и раздела не состоится. Хочешь – судись со мной! А я всех судей подкуплю, и тогда ты вообще в дураках останешься, ха-ха!

Илья сник: видать, никогда ему не отделаться от брата-тирана.

– Ты бы хоть Настасью пожалел! – выкрикнул он в отчаянии.

Василий замер, захлебнувшись собственным смехом.

– Чего? – вытаращил он глаза.

– Что слышал! Думаешь, я не догадываюсь, что ты себе полюбовницу завёл? Да по всему видно! Дамочка, небось, из благородных, но разорившихся? Недаром ты дворянином себя в последнее время возомнил, простыми людьми пренебрегать стал… Эк она тебя присушила!

Илья остановился, дабы перевести дух. Василий стоял посреди конторы, угрожающе вращая безумными глазами.

– Замолчи, сучий потрох! Не твоего ума дело! – прорычал он, багровея.

– Что, жалеешь, что сабли нет под рукой?! А то с каким бы удовольствием, небось, разрубил меня пополам! – не унимался Илья.

Василий схватился за голову. Перед глазами у него всё поплыло, он начал грузно оседать. Илья не на шутку испугался.

– Э, э, Василий! Ты чего это удумал? – он бросился к брату, успев подхватить его под руку.

– Оставь меня… – прошептал тот. – Раздела капитала всё равно не дождёшься. Вот умру – делай тогда, что хочешь…

Анастасия Николаевна вошла в гостиную. Амалия и Полина завтракали. Гувернантка время от времени делала девочке замечания, дабы та за столом не шалила и правильно пользовалась ножом и вилкой.