Замороженный страх - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 15

— Пять жертв, и все дети? — Юдин сжал ладони и судорожно сглотнул. С таким за его долгую карьеру оперативного работника он не то что не сталкивался, но даже не слышал.

— Все верно. Пять жертв, и все пятеро — подростки. В связи с этим обстоятельством было принято решение собрать отдельную группу для расследования преступления. На данный момент список членов группы утвержден начальником главка генерал-майором Шарковым. Также утверждена кандидатура на должность командира спецгруппы на время проведения расследования. Вот почему мы здесь.

Юдин сразу понял, о какой кандидатуре идет речь. Он напрягся. «Любопытно, что от меня потребуют взамен, — пронеслось в голове. — Уж Околышев точно не намерен спустить ситуацию на тормозах, о скольких бы жертвах ни шла речь». Юдин не ошибся: как только полковник Бабичев закончил речь, Околышев заерзал на стуле, откашлялся и заявил:

— Я понимаю, товарищ полковник, что приказы генерал-лейтенанта мы, как его подчиненные, обсуждать не имеем права, и все же позволю себе предположить, что товарищу генерал-лейтенанту не были представлены последние сведения относительно изменений в офицерском составе. Думаю, владей он всей информацией, решение было бы другим.

— Ну хватит, — одернул его Бабичев. — То, что произошло в мое отсутствие, — непростительное ребячество. Причем как с одной, так и с другой стороны! Я не допущу, чтобы личная неприязнь отражалась на работе Управления. С этого момента я приказываю вам прекратить все склоки и найти возможность работать сообща. Вы меня слышите? Юдин? Околышев? Я к вам обращаюсь!

— Так точно, товарищ полковник, я вас слышу, — первым произнес Околышев. — Правда, не представляю, каким образом выполнить ваш приказ.

— Юдин? — Бабичев повернулся к подполковнику.

— Слышу, товарищ полковник, — медленно произнес Юдин; сдавать позиции он не спешил, так как не знал, на каких условиях Бабичев собирается вернуть его в строй. — Только с моей стороны это не было простым жестом выражения обиды. Я считаю, что не могу служить под началом человека, который не верит в мою порядочность.

— Поступил сигнал, подполковник, а мы не можем просто отмахнуться от сигнала такого рода. Если бы вы потрудились изучить материалы внутреннего расследования, то поняли бы, что иного решения быть не могло.

Околышев говорил осторожно, он не был уверен, что полковник его поддержит, но промолчать не мог, ведь речь шла о его репутации, которая и так пошатнулась после того, как полковник, несмотря на его предостережения, выдвинул кандидатуру оскандалившегося офицера для выполнения серьезного задания. Юдин старался держать себя в руках, так как понимал: дело, которое ему собираются поручить, важнее личных амбиций. Он подался вперед и приготовился парировать заявление Околышева. Бабичев жестом остановил Юдина и заговорил сам.

— Я потрудился, — негромко начал он. — Потрудился и изучил материалы внутреннего расследования. И честно скажу: выводы неоднозначны. Поэтому данной мне властью я отменяю наказание подполковника Юдина и восстанавливаю его в должности и звании. Понимаю, заявление — это всего лишь формальность, потому что приказ еще не вступил в силу. Подполковник Околышев, хотите оспорить мое решение?

— Никак нет, товарищ полковник. — Околышев сидел весь пунцовый от обиды и разочарования, но пойти против начальства не мог.

— Отлично. — Бабичев повернулся к Юдину. — Что скажешь ты?

— Готов приступить к своим обязанностям, — сдержанно ответил Юдин.

— Рад это слышать. — Бабичев взял со стола рапорт, демонстративно порвал его на четыре части и выбросил в корзину для мусора. — Относительно твоих прогулов решим позже, — заявил он.

— Прогулов? — Юдин нахмурился.

— Ты не появлялся на службе больше двух недель, — напомнил Бабичев. — Так как рапорта больше нет и твое отстранение аннулировано, придется решать вопрос о прогулах. Есть возражения?

Юдин нахмурился, но промолчал, а Околышев криво усмехнулся. Друг на друга они по-прежнему не смотрели. Бабичев вздохнул.

— Послушайте меня, — обратился он к подчиненным. — Нам всем предстоит нелегкая работа. Возможно, делами такой сложности нам заниматься еще не приходилось, поэтому мне нужны все ресурсы, которые я сумею получить. Над этим делом вам придется работать вместе, и я хочу удостовериться, что вы сможете действовать сообща. Что скажешь, Юдин?

— Я готов, товарищ полковник, — искренне произнес Юдин.

— Твой ответ, Околышев?

— Насколько я понял, я оказываюсь в его подчинении? — сдерживая недовольство, уточнил Околышев.

— Формально да, но на деле вы будете работать на равных, — заметил Бабичев.

— Как прикажете. — Кровь снова прилила к лицу подполковника Околышева. Решение Бабичева он воспринял как личное оскорбление и теперь весь кипел от гнева.

— Значит, вопрос решен, — подытожил Бабичев. — А сейчас нас ждут люди. Пройдемте в актовый зал, там и продолжим обсуждение текущих дел.

Полковник указал рукой на дверь. Околышев пулей вылетел из кабинета, Юдин немного задержался.

— Товарищ полковник, не думаю, что это хорошая мысль — поставить нас на одно дело, — негромко проговорил он.

— Свое мнение оставь при себе, — оборвал Юдина полковник. — Все, что от тебя требуется, — это выполнять свою работу так, как ты умеешь. И еще одно: хочу, чтобы ты знал, потому что не люблю недомолвок. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я бы тебя не вернул. Бросаться рапортами — последнее дело, лично я так к этому отношусь. Но обстоятельства требуют гибкости и от меня, поэтому ты здесь. Надеюсь, я не пожалею о своем решении?

Отвечать Юдин не стал. Поднялся и вышел из кабинета. Околышева в коридоре не было, и Юдин пошел сразу в актовый зал. Там в первых двух рядах расположились оперативники из трех сопредельных отделов. Кого-то из собравшихся, как, например, старшего оперуполномоченного Тайбекова, он знал по прошлым делам, кого-то видел впервые. Его внимание привлекла группа из четырех человек во главе с мужчиной средних лет с подполковничьими погонами. Это был подполковник Золотарев. Когда-то очень давно он работал в РОВД Тверского района, и Юдину не раз приходилось с ним встречаться по долгу службы. Затем Золотарева куда-то перевели, и их пути разошлись. Трое молодых людей, окружавшие Золотарева, были в штатском, но Юдин безошибочно определил: два оперативника и следователь.

«Похоже, беда случилась в их районе, — взглядом окинув весь зал, предположил Юдин. — Они явно прибыли вместе и держатся особняком. Значит, из одного отдела. Помнится, работать с Золотаревым было легко. Толковый мужик, к тому же без тараканов в голове». Продолжая рассматривать собравшихся, Юдин продвигался к сцене актового зала. В дальнем конце первого ряда он заметил еще одно знакомое лицо. Майор Кухарчук, добродушный белорус с носом картошкой и проницательными карими глазами, взгляд которых, казалось, проникает тебе в душу, хочешь ты того или