Убийства на водах - Полина Охалова Страница 16

– À propos, что Вы знаете об этом высокомерном шляхтиче, княжна? Варя бежит разговора о нем, а мне за происшествиями последних дней никак не удалось с ним поговорить.

— Ну, во-первых, он не шляхтич, а узаконенный польский дворянин из довольно знатного в их стороне рода. Отец его служил в русской службе, вследствие долгой тяжбы потерял большую часть своего имения, остатки были разграблены в последнюю кампанию, в которой Вы, кажется, тоже участвовали.

— Да я был в польской кампании, но мои солдаты имений не разоряли.

— Но, кажется, господин Красинский все же смотрит на Вас как на одного из виновников своего разорения — по крайней мере, он был неприятно поражен, когда узнал, что Вы Варин брат. Это может показаться странным, если не знать характера господина Красинского.

— А каков его характер на Ваш, княжна, взгляд?

— Его душа открыта высокому, он благороден, он нежнейший сын, но, по-моему, он честолюбив и горд до озлобления. Малейший намек на презрение или высокомерие способен довести его до бешенства. Самолюбие его раздражено донельзя. Но Вы же знаете, что Ваша Варя — ангел, она кого угодно может укротить — при ней он смирен, как голубь.

— Честолюбив до бешенства и наверное, злопамятен, — пробормотал Печорин.

— Что? — переспросила княжна.

— Ничего, это я так. Как Ваша рана — не болит? — перевел разговор на другое ее собеседник.

— Все в порядке, благодарю Вас. Доктор сказал, что через пару дней можно будет снять повязку. Слава богу, маман поверила в историю со зловредным сучком. А что Вы обсуждали с доктором? Он тоже не верит в черкесского разбойника?

— Да, мы оба сошлись на том, что убийца скорей всего в городе, а не в горах.

— То есть человек из общества? Почему же он убивает?

— Кто может точно сказать — из мести, из корысти, из ненависти… Вы не знаете никого вокруг, кто желал бы Вашей смерти или смерти княгини Галаховой?

Мери на минуту задумалась и ответила:

— Нет, нет! Такие ужасы встречаются только в романах госпожи Radcliffe

— А между тем четыре человека убиты — и не романным героем. Княжна, обещайте мне, что Вы будете осторожны, и никогда и никуда не отправитесь в одиночку. И, пожалуйста, присмотрите за Варей, когда я не с ней — душа моя неспокойна.

— Заверяю Вас, Григорий Александрович, что мы будем теперь ходить только вдвоем, а лучше втроем — после сегодняшнего происшествия я понимаю, что все это совсем не шутки.

Расставшись с княжной, Печорин зашел в сестре, и, убедившись, что она жива-здорова и собирается провести вечер у постели тетушки, отправился к себе на гору. По дороге он еще раз попытался в подробностях припомнить ту историю, которая свела его со Станиславом Красинским в Петербурге. Он вспомнил со стыдом, как рассказывал в ресторане «Феникс» анекдот о чиновнике, которого тем утром чуть не задавил на Невском, как высокомерно разговаривал с оказавшимся тут же Красинским, как презрительно высмеивал его отказ от дуэли «под предлогом» (как казалось ему тогда) заботы о старой и больной матушке. Да, Красинский мог бы — и даже должен был! — считать его смертельным врагом и желать отмщения. Каково же ему было узнать в брате девушки, которую он, возможно, полюбил, петербургского белосултанника, чуть не задавившего его и потом еще принародно унизившего. Печорин вдруг явственно вспомнил слова Красинского в ответ на его дуэльный вызов: «Вы думаете, что я буду достаточно вознагражден, когда всажу вам в сердце свинцовый шарик! … Нет, я бы желал, чтоб вы жили вечно и чтоб я мог вечно мстить вам».

Способен ли Красинский, упиваться счастьем отмщения, отнимая все, что Печорину дорого? Злопамятство, сосредоточенность на одной страсти, вспышки бешенства — не похоже ли это на то безумство, о котором они говорили с Вернером? А Варя? В опасности ли Варя? Любит ли ее Красинский или только притворяется, чтоб подобраться поближе?

Растревоженный этими мыслями Печорин уснул только под утро.

Глава третья. Тайны, секреты и подозрения

После завтрака Печорин зашел за сестрой и отправился с ней на прогулку, по дороге пытаясь выведать у нее правду об ее отношениях с Красинским. Стараясь быть доброжелательным и мягким, он уверял, что, разумеется, видит их взаимную симпатию и не имеет ничего против, но хотел бы как брат больше знать об ее избраннике. Варя повторила свой рассказ о том, что она познакомилась Красинским через тетушку, приятельствующую с его матерью, что Станислав — примернейший и нежнейший сын и уже много лет жертвует ради своей больной матушки всем, даже своим характером: он не сделал карьеры, достойной его честолюбия, потому что не имел возможности принимать должностей, которые заставили бы его надолго разлучаться с матушкой. Карьера его движется, но медленно, потому что — надо быть честной — из-за своего гордого и непреклонного характера он не всегда ладит с начальниками. Но в душе — он добр и прекрасен.

— Да у тебя Варя все добры и прекрасны — даже твой беспутный брат, — с улыбкой посмотрел на сестру Печорин.

— Ты такой и есть. А знаешь, мне Станислав рассказывал, что он знавал некоего господина Печорина и тоже офицера, с которым у него вышла очень неприятная история, чуть не закончившаяся дуэлью. Я сказала ему, что это, наверное, был один из воронежских Печориных, родственников наших по батюшке, у них в нашем роду дурная слава.

— А не подвержен ли господин Красинским неожиданным припадкам возбуждения, не впадает ли он иногда в излишнюю ажиотацию? — хотел спросить Печорин — и не спросил, глядя на беззаботную, счастливую Вареньку, которая раскраснелась от смущения и удовольствия, рассказывая о человеке, который был ей явно небезразличен.

Печорин отвел сестру к Лиговским, еще раз взяв с нее, Кати и Мери слово, что они нигде не будут ходить по одиночке, и отправился к доктору, чтобы рассказать о своих подозрениях по поводу Красинского.

— Теория неплоха, — сказал Вернер. — Но какого числа ваш враг приехал в Пятигорск? Мог ли он зарезать кирасира и двух девиц? И зачем ему их-то убивать?

— Когда приехал, надо выяснить. А девиц и Мстиславова мог и правда убить какой-нибудь абрек, а Красинский решил замаскировать свою месть под черкесскую. Я не на шутку боюсь за Варю, да и за княжну Лиговскую. Раздраженный неудачей, злодей (кто бы он ни был!) может повторить свою попытку. Но надеюсь на благоразумие Мери и особенно —