Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски: Смертоносные гвозди Страница 17

— И тем не менее есть некоторые зацепки. Татарское платье и бирку он уже наверняка уничтожил. Но, выходя, убийца не заметил, что Лань в предсмертной агонии попытался выложить фигурку из «семи кусочков», которая могла бы навести нас на след. Кроме того, Лань, должно быть, хорошо знал этого человека; у нас есть приблизительное описание его наружности. Господин Чжу, может быть, вы знаете, не было ли у Ланя ученика — молодого татарина, небольшого роста, худого, с длинными волосами?

— Нет, — быстро ответил Чжу Да-юань. — Я знал всех его учеников, они все брились налысо, как сам Лань. Небеса праведные — борец, сильнейший человек, и убит ядом! Так мог поступить только трус!

Все молчали. Дао Гань задумчиво наматывал на палец пряди волос. Неожиданно он сказал:

— Да, трус — или женщина.

— У Ланя никогда не было женщин, — презрительно откликнулся Чжу Да-юань. Но Дао Гань, покачав головой, ответил:

— Вот именно поэтому его могла убить женщина. Лань мог отказать ей, а месть отвергнутой женщины страшна.

— Насколько я знаю, — вступил в разговор Ма Жун, — на господина Ланя заглядывались танцовщицы, и они обижались, что он не обращал на них внимания. Они сами рассказывали мне. Женщин привлекала его застенчивость, не знаю уж, почему.

— Глупости, — отрезал Чжу Да-юань.

Судья Ди, до этого молча слушавший, сказал:

— Должен сказать, что эта мысль кажется мне разумной! Худенькой женщине нетрудно притвориться юношей-татарином. Но тогда эта женщина — как раз отвергнутая любовница Ланя. Ведь когда она вошла к нему в комнату, он даже не попытался прикрыться, полотенце висело на стене…

— Нет, это невозможно! — вскричал Чжу. — Любовница — у Ланя! Да нет, этого просто не может быть.

— Я припоминаю, — медленно произнес Цзяо Дай, — что вчера утром он в разговоре с нами высказался неожиданно резко. Он сказал, что женщины отнимают у мужчин все силы. Никогда раньше я не слышал от него таких слов.

Чжу снова принялся горячо возражать. Судья Ди достал найденный в бане листок, на котором Дао Гань зарисовал фигурку, и комплект «семи кусочков».

Судья положил лист перед собой, выложил из шести кусочков такую же фигурку и некоторое время молча пытался приладить последний треугольник.

— Если Ланя убила женщина, — сказал он в конце концов, — эта фигурка, быть может, наведет нас на ее след. Но, падая, Лань смахнул кусочки, а последний даже не успел положить. Короче говоря, задачка не из легких… — Судья отложил кусочки и продолжил: — Но так или иначе, мы должны сейчас допросить всех, с кем общался Лань. Господин Чжу, если вы действительно хотите помочь суду, разделите эту работу с Ма Жуном, Цзяо Даем и Дао Ганем и начните сегодня же. Хун, пойди на рынок, найди тех молодых людей и поговори с двумя, которых я не допрашивал. Пусть они тоже попробуют вспомнить, как выглядел татарин. Расспрашивать их лучше в дружеской обстановке. Зайдите куда-нибудь, выпейте вина, — это поможет им вспомнить и рассказать как можно больше. Да, по дороге скажи Го, чтобы он пришел сюда, я хочу узнать побольше о яде, которым воспользовался убийца.

Чжу и четверо помощников судьи вышли вместе. Судья выпил несколько чашек чая подряд, думая об одном: почему не появляется Е Дай? Неужели он о чем-то догадался? Судья отставил чашку, встал и нервно заходил по кабинету. Ни убийство жены Баня, ни убийство борца не раскрыты. Распутать бы хоть дело Ляо Лень-фан, и то бы гора с плеч..

Вошел Го. Судья Ди тепло поздоровался с ним, усадил его напротив стола и сел сам.

— Как врач, вы, должно быть, представляете, где убийца мог достать яд. Это ведь не очень распространенный препарат?

Го откинул со лба волосы и подпер голову руками.

— К сожалению, ваша честь, этот яд может быть получен без особого труда. Его используют в малых дозах как лекарство от сердечных болезней, так что найти его можно в любой аптеке.

— Значит, здесь ничего не получится, — констатировал судья Ди с глубоким вздохом. Он снова придвинул к себе лист с изображением «семи кусочков» и недостающий треугольник и сказал: — Но, может, вот эта фигурка послужит ключом к разгадке? Ведь может же так быть, что Лань, когда понял, что умирает, специально начал собирать кусочки, чтобы как-то указать на убийцу?

— Вряд ли, ваша честь, — печально сказал Го. — Этот яд вызывает страшную боль и почти мгновенную смерть.

— Но ведь Лань обладал необыкновенной силой духа, — продолжал настаивать судья Ди. — И он очень хорошо умел выкладывать фигуры. Он понял, что не может ни открыть дверь, ни крикнуть, и вот он решил рассказать о своем убийце таким способом!

— Да, — согласился Го, — Лань действительно великолепно выкладывал фигуры. Он часто приходил к нам в гости и развлекал нас с женой тем, что выкладывал любую фигурку за несколько секунд.

— И все-таки я не могу понять, что бы эта фигурка значила, — сказал судья.

— Лань был удивительно добрым человеком, — задумчиво продолжал между тем Го. — Он узнал, что меня задевали негодяи на рынке, и специально для меня разработал приемы самозащиты — с учетом того, что у меня слабые ноги, но достаточно сильные руки. Лань потратил время, чтобы научить меня этим приемам, и с тех пор никто не решался на меня нападать…

Судья Ди и лекарь Го

Но последних слов судья Ди не услышал. Все время, что они разговаривали, судья вертел «семь кусочков», складывая их то так, то эдак, и внезапно у него получилась фигура кошки.

Он поспешно перетасовал кусочки.

Корень змеиного дерева. Цветок жасмина. Кошка. Нет, судья Ди отказывался что-либо понимать.

Заметив удивленный взгляд Го, судья торопливо заговорил, чтобы скрыть растерянность:

— Знаете, я сейчас почему-то вспомнил об одной странной встрече. Прошлым вечером я вышел пройтись и увидел маленькую девочку, которая потерялась, и отвел ее домой. Ее мать накричала на меня. Эта женщина — вдова, и из лепета девочки я заключил, что она тайком принимает у себя любовника.

— А как зовут эту вдову? — заинтересованно спросил Го.

— Ее фамилия Лу, она хозяйка лавки тканей.

Го резко поднял голову.

— Это ужасная женщина, ваша честь! — раздельно сказал он. — Мне пришлось иметь с ней дело месяцев пять назад, когда скончался ее муж, причем при весьма загадочных обстоятельствах!

Все еще поглощенный мыслями о кошке, судья Ди отметил про себя, что Лань действительно часто заходил в «Коричную рощу» к Го.

— А что там произошло? — машинально спросил он.

Го помолчал немного, прежде чем ответить.

— Прежний судья, который был до вас, ваша честь, не уделял особенно много внимания этому делу. Это понятно, ведь тогда как раз участились атаки татар на Северную Армию, в город стекались толпы беженцев, уходящих на юг, и у судьи была масса забот. Так что вникать в чью-то смерть от сердечного приступа он не стал.

— Естественно, — рассеянно подтвердил судья, — если бы было что-нибудь подозрительное, это показало бы вскрытие.

— Ваша честь, — медленно ответил горбун, — вскрытия не было!

От рассеянности судьи Ди не осталось и следа. Теперь он был весь внимание.

— Расскажите! — велел он.

— Однажды вечером, — начал Го, — госпожа Лу пришла в суд вместе с Кваном, известным тогда врачом. Кван заявил, что во время обеда Лу Мин пожаловался на головную боль, вышел из-за стола и прилег. Через какое-то время его жена услышала стоны; она вошла к нему, но он был уже мертв. Тогда она позвала врача, тот осмотрел тело, и женщина сказала, что у Лу Мина было слабое сердце. Кван спросил, что Лу Мин ел на обед, жена ответила, что он съел очень мало, но выпил два стакана вина, чтобы унять головную боль. На этих основаниях Кван подписал свидетельство о смерти и в качестве причины указал сердечный приступ, вызванный вином. Судья так и записал в заключении.

Судья Ди ничего не ответил. Горбун продолжал:

— Позже я познакомился с братом Лу Мина. Он рассказал мне, что помогал обряжать тело на похоронах и обратил внимание на то, что лицо не было посиневшим, как обычно бывает после приступа, но зато глаза вылезали из орбит. Эти симптомы указывают на то, что покойный получил сильный удар по голове, и я специально пошел к вдове Лу, чтобы расспросить ее о подробностях смерти Лу Мина. Но она стала кричать, что я тревожу прах ее покойного мужа, и выгнала меня. Я решился пойти в управу, но судья прямо сказал, что согласен с заключением Квана и не видит надобности во вскрытии. На этом все и кончилось.

— Вы разговаривали с самим Кваном? — спросил судья.

— Я пытался несколько раз, но он избегал меня. Тогда по городу ходили слухи, что Кван занимается черной магией. Кван уехал вместе с волной беженцев на юг, и больше здесь о нем не слышали.