Джулио Леони - Искушение Данте Страница 18

— Пожалуй, я смог бы вас переубедить, но давайте все-таки вернемся к гибели мастера Амброджо, — проговорил Данте. У него и так было мало времени, и он уже раскаивался в том, что отвлекся от расследования на вопросы политики. — Вам известно, что первоначальный замысел мозаики отличался о того, который он стал претворять в жизнь?

— Нет. А как все это произошло?

— Я думал, это знаете вы. Говорят, что это как-то связано с пребыванием мастера Амброджо в Риме. Может, пока он там был, произошло что-то интересное. Вы что-то знаете?

— Меня интересовали лишь мои занятия, мессир Алигьери. Вы ведь тоже своего рода ученый, и вам известно, что они могут полностью захватить человека… Однако я действительно могу кое-что рассказать вам об убитом мастере. Говорят, что однажды его изгнали из церкви, которую он украшал, а его мозаика даже была сбита со стен, потому что заказчики заметили, что лица апостолов носят портретное сходство с членами императорской династии. От Фридриха Барбароссы до Коррадино. Впрочем, это может быть и ложь, распространяемая злыми языками.

Данте понял, что законник больше ничего ему не скажет. А возможно, он действительно больше ничего не знал…

Перед глазами поэта снова возникло обезображенное лицо мастера Амброджо. Но как флорентийский приор он должен был заниматься и другими делами. При этом Данте задумался о чудовищном малодушии, свидетелем которого не раз становился на заседаниях высших органов власти родного города.

Неужели в этом проклятом городе не найдется еще хотя бы двух мужественных и решительных людей?!

Но долой праздные мечтания!

Данте покачал головой и утер ладонью вспотевший лоб. Он опять задумался об убийстве художника.

Опять!.. Он может раскрыть это преступление, но для этого ему нужно снова побывать в церкви, где оно совершено. Но на этот раз одному!

В первый раз он побывал там в толпе стражников, и у него страшно болела голова. Он почти ничего не понимал и не замечал. Он не слышал того тихого голоса, которым вещи говорят с человеческой душой. Наверняка он просмотрел множество следов и не увидел важных улик.

Там должно что-то быть!.. Скоро зайдет солнце, и шумные улицы опустеют. Он как флорентийский приор имеет право свободно ходить по городу и в темноте… Надо дождаться вечера и действовать!

Глава VI

Откровение нищего

В тот же день после захода солнца

 На каждом повороте узких улочек Данте останавливался и напряженно прислушивался, нет ли поблизости ночной стражи. Но весь квартал был погружен в тишину, которую изредка нарушали хихиканье, стоны и скрипы, доносившиеся из окошек нижних этажей. Пожав плечами, поэт вновь ужаснулся нравам, которые царили в его городе.

Данте внимательно замечал мельчайшие подробности.

Он все доложит в Магистрат. Пора положить конец такой неслыханной распущенности!

В душном воздухе опять повисло марево. Добравшись до церкви Сан Джуда, Данте смертельно устал. Его одежды промокли от пота.

В темноте здание церкви казалось невероятно большим. Его глыба почти не выделялась на фоне темных лугов. Лишь башню было хорошо видно на фоне луны.

Данте пробрался сквозь обломки стены перед дверью. Сквозь узкие, как бойницы, окна лился очень слабый свет, и поэт двигался на ощупь в темноте, цепляясь пальцами за каменные стены. Он не забыл о провале в самой середине нефа и легко его обошел, надеясь, что в апсиде остались факелы, брошенные стражниками.

Подойдя к огромной мозаике на полукруглой стене, Данте достал из сумки трут и огниво, наклонившись над масляным светильником прямо под лесами.

Стоило ему высечь первую искру, как его едва не сбил с ног, какой-то человек выскочивший из темноты. Данте чуть не упал, а огниво со стуком упало на каменный пол.

Поэт выхватил кинжал, но незнакомец уже скрылся. Данте замер на месте, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту, но так ничего не увидел и не услышал. Тогда он осторожно опустился на колени, по-прежнему прислушиваясь к малейшему шороху. Пошарил на полу в поисках огнива и светильника. Наконец нашел. Светильник валялся в луже масла, но Данте надеялся, что он все-таки загорится.

Кто же это был? Вор? Но что красть в заброшенной церкви? Или кто-то тоже пришел изучить место преступления?

Пока неизвестный бежал прочь, Данте показалось, что в темноте рядом с ним еще кто-то есть. Но может быть, ему померещилось…

Тем временем поэт зажег лампу и осветил то самое место, где умертвили мастера Амброджо. Сначала Данте внимательно осмотрел пол. Подняв лампу, он снова стал рассматривать не законченную мозаику. Постепенно он изучил детали огромной фигуры старца, но так и не смог осветить ее целиком.

Что-то изменилось!

У себя под ногами поэт заметил кусочки мозаики, присыпанные свежей известкой. Подняв глаза, он увидел в центре изображения места, где ее явно хотели отодрать от стены. Кто-то уже начал уничтожать незаконченное произведение… Данте поднял руку вверх и встал на цыпочки. Оказалось, что мозаику отколупывали не просто так. Теперь в центре изображения красовался пятиугольник.

Поэт сразу вспомнил о пентакле — сильнейшем из магических знаков.

Пентакль выцарапали с силой и явно в спешке. Данте осмотрелся по сторонам. Ближе к центру нефа стояла стремянка. Поэт подтащил ее вплотную к стене с мозаикой и поставил светильник на верхнюю ступеньку лестницы, чтобы дьявольский знак было лучше видно. Проведя пальцами по борозде, поэт понял, что кто-то усердно царапал стену острой сталью — мечом или кинжалом. Поднявшись на цыпочки, Данте достал вершины прямоугольника. Начертивший его человек наверняка был примерно одного с ним роста.

Поэту уже приходилось видеть такие магические знаки в книге с заклинаниями, найденной у человека, которого подозревали в колдовстве. Его застали в тот момент, когда он вызывал души мертвых, и передали вместе со всеми его бумагами в руки Инквизиции. Говорили, что его посадили в колодки и отправили в закрытой повозке прямо в Рим. Больше о нем никто ничего не слышал.

В то время поэт выполнял обязанности гонфалоньера в Сан Пьеро и лично подписал акт о передачи подозреваемого в руки Церкви. Однако он сумел задержать на одну ночь бумаги колдуна в руках светской власти, пролистать гримуар и познакомиться с дьявольским искусством.

Книга была на неизвестном языке. Ее страницы покрывали загадочные знаки и числа. Может, она была написана на тайном языке демонов? Данте почти ничего не понял, но очень встревожился. Ему показалось, что в книге поставлен с ног на голову весь обычный порядок вещей.

Доступным пониманию Данте оказалось очень мало: изображения звезд и созвездий, а также геометрические фигуры, среди которых важное место занимал пятиугольник.

Поэт сам долго допрашивал колдуна, пытаясь добиться от него разъяснений. Он приказал снять с задержанного веревки, которыми стражники уже начали выворачивать ему руки и ноги из суставов, но тот лишь бормотал нараспев что-то невразумительное и подергивался, словно исполняя ритуальный танец, приятный взору демонов. Увидев, что задержанный рисует вокруг себя что-то вроде круга кровью, стекавшей у него по ногам, Данте сильно ударил его по лицу.

— Ты бьешь меня потому, что я у тебя в руках, — скривившись от боли, прошептал колдун. — А если бы ты попал в руки ко мне, я открыл бы тебе глаза и ты узрел бы истину, а не сгорел на костре, как это суждено мне.

— Если бы я оказался у тебя в руках, это означало бы лишь одно: мир пошатнулся от торжественной поступи полков Антихриста, — огрызнулся поэт.

— А ведь они знают секрет добра и зла и ничем не отличаются от Бога. Вступай и ты в наши ряды! — Колдун вращал глазами, по его подбородку стекала кровавая пена. — Слушай меня! Я скажу тебе слово, которое движет камни и открывает врата в царство мертвых!

Глаза колдуна сверкали в полумраке подземелья. Данте подумал, что в них отражается свет факела. Или в его глазах горел безумный огонь…

Поэт пришел в ужас и заткнул себе уши руками, пока колдун, страшно оскалившись, что-то бормотал.

Вот уже много лет поэт упрекал себя за то, что в тот момент испугался. Ему не хватило мужества испытать свою веру.

И вот теперь перед ним тот же магический знак!

Значит, во Флоренции действительно процветает черная магия, а ее власти и знать себе ничего не знают! Но почему же магический знак начертили на стене, почти испортив мозаику, а не на полу, где, по всеобщему мнению, его чертят колдуны?

Данте начал вновь внимательно рассматривать мозаику. Неизвестный колдун повредил левую ногу старца. На полу валялось множество осколков, припорошенных известкой.

Под ними что-то поблескивало.