Мигель Монтаньес - Могила Колумба Страница 18

— Послушайте, — вмешался Эдвин, — я считаю, что мы, доминиканцы, способны проявить осмотрительность, когда требуется, а значит, на нас можно положиться. Не волнуйся, Андрес.

Оливер сделал глоток пива и меланхолично погрузился в свои мысли.

Ночью, пока женщина отдыхает дома, мужчины решили погулять по мадридским улицам. На улицах царило оживление — люди были полны решимости не тратить времени зря, а провести его приятно. Эдвин не удержался от комментария:

— Город напоминает мне Санто-Доминго. Здесь многолюдно в любое время суток и все настроены повеселиться. Заметно, что мы латиняне.

— Да, — согласился Оливер. — Принимая во внимание, какая стоит жара, мы легко могли бы находиться в твоем городе. Ты из какого района страны?

— Родился я в Айне, там вырос и, вероятно, там же умру. Я обожаю свою землю. Она очень древняя. Колумб верил, что в тех краях полно золота. Наверное, он все и забрал, поскольку, когда я появился на свет, его уже не осталось ни крупинки.

— А где эта Айна? — спросил Оливер, посмеиваясь над шуткой.

— Неподалеку от Санто-Доминго, к западу. Город нищий, многие нуждаются. Есть порт, позволяющий кое-как сводить концы с концами, но недостаточно оживленный, чтобы прокормить всех.

— И все же ты здесь и не так уж плохо устроился в жизни. Ты уважаемый полицейский, и, как мне кажется, тебе нравится работа, — попытался ободрить его Оливер.

— Да, я не жалуюсь. Но я вырос в очень простой семье, и нет смысла отрицать: мы порой голодали. Времена диктата были тяжелыми, да и теперь многим приходится нелегко.

Взгляд доминиканца стал рассеянным. На мгновение он представил себе свой район. Район мог бы быть и почище, побезопаснее и во всех других отношениях получше. Детство его действительно было трудным. Отец бросил семью, когда Эдвину едва исполнилось два года. Поначалу смириться с этим оказалось непросто. В стране, где не существует никаких форм социальной помощи со стороны государства, граждане совершенно беззащитны. Матери Эдвина стоило неимоверных усилий поднимать четверых детей без какой-либо поддержки. Все работали с малых лет. И благодаря этому он, младший, получил возможность учиться в школе, тогда как на плечи братьев легли все тяготы по содержанию семьи. Время бежало быстро, и он смог проучиться до восемнадцати лет. Чтобы продолжить образование в университете, средств не было, но он сумел замять должность в доминиканской полиции, а затем сделал карьеру, возглавив в итоге научный отдел. С тех пор его жизнь понеслась на всех парах: слишком много проблем приходилось решать, одну за другой. За годы ему так и не удалось в полной мере оценить преимущества занимаемого им высокого положения. Мера ответственности и напряженный график не позволяли расслабиться. Он мог бы честно сказать, что крутится как белка в колесе.

Но ему нравилось. Определенно ему нравилась такая жизнь.

— Когда приедешь к нам снова, я покажу тебе свой дом. Тебе будет интересно взглянуть на другой мир, — пригласил доминиканец, расчувствовавшись от воспоминаний.

— Да я с удовольствием! — отвечал испанец.

Он нравился Оливеру. С самого начала он произвел впечатление человека прямого и честного. И его профессионализм не вызывал сомнений. А в таком запутанном и сложном деле, каким они занимались, надежный напарник — половина успеха.

— Ладно, давай-ка немного повеселимся! Что-то мне захотелось развеяться! — произнес Эдвин, увлекая Оливера к дверям переполненной народом дискотеки.

Утром, начиная с рассвета, солнце пылало ослепительно ярко, заливая горячими лучами улицы, что предвещало беспощадный зной днем.

Альтаграсиа договорилась встретиться со своими учеными друзьями в гостинице, где те остановились. К счастью, это было неподалеку от квартиры Оливера.

Мерседес Сьенфуэгос, увидев ученицу, распахнула объятия. Женщины обнялись. Они еще не разжали рук, как появились остальные, став свидетелями пылкой встречи двух дам. Дон Рафаэль Гусман, ректор Папского католического университета, уже с утра курил толстенную сигару. Альтаграсиа заметила, что седины у него чуть поубавилось. Очки в черепаховой оправе и усы остались прежними.

— О, я смотрю, вы пытаетесь сбросить годик-другой, — заметила она ему.

— Ты имеешь в виду волосы? — уточнил Гусман, посмеиваясь. — Это идея жены. Она предпочитает молодых парней. Я объясняю ей, что молодость должна быть в душе, но сама видишь…

— А нечего было жениться на тигрице, — уколола Мерседес. — Она тебя прикончит.

— Нашего брата голыми руками не возьмешь! — хохотнул ректор.

Третий из ученых, Габриэль Редондо, явился с кипой газет под мышкой. Высоким ростом и резкими чертами лица он напоминал Альтаграсии какого-то голливудского актера.

— Как поживает кавалер, ухлестывающий за доминиканскими студенточками? — подмигнула она ему.

— Приятнее всего мне находиться в твоем обществе, девочка моя. Как поживаешь?

— Прекрасно. Мы очень далеко продвинулись в расследовании. Произошло столько невероятных событий! Давайте сядем, и я все расскажу. Я хотела бы узнать ваше мнение по ряду вопросов.

Оливер проснулся поздним утром с жестокой головной болью. За выпитый накануне лишек рома приходилось расплачиваться. Он пошел взглянуть, проснулся ли его друг, и обнаружил, что тот уже ушел. Душ и завтрак с большим количеством кофе быстро привели его в чувство. Он оделся и выскочил на улицу. Добираться до места он решил на метро.

В контору Оливер прибыл как раз вовремя: до обеда было необходимо сделать несколько телефонных звонков и получить кое-какие справки по полицейским каналам. У него был запланирован деловой обед с шефом, во время которого он намеревался доложить обо всем, что произошло за истекшие дни. Включив компьютер, Оливер проверил электронную почту. В разделе «Входящие» его дожидалось около сотни писем. Он оставил без внимания те, что в данный момент были неактуальными. Дойдя до середины списка, он увидел послание, возбудившее его интерес. Установив курсор мышки на нужную строку, он, прежде чем открыть файл, с негодованием удостоверился, что не ошибся насчет отправителя.

Письмо поступило из конторы Ричарда Рональда в Майами, штат Флорида!

Опять эта темная личность! Оливер кипел от ярости. Первым его побуждением было отправить письмо прямиком в соответствующий отдел, чтобы за наглецом проследили. Однако он решил все-таки сначала прочитать послание — вдруг в нем содержится что-то ценное.

Учитывая конкретную ситуацию, тема письма не могла оказаться более странной: «Срочно! Необходима встреча». «Встреча? А не отправить ли туда группу захвата?» — подумал Оливер, открывая письмо.

Но то, что он прочитал, изменило его намерения.

Привет, Андрес!

Полагаю, твое расследование быстро продвигается. Меня поставили в известность, что ты сотрудничаешь с доминиканским правительством по делу о таинственной краже останков Христофора Колумба в Санто-Доминго.

Мне также сообщили, что на твоего доминиканского друга совершено нападение в Севилье и что украдены документы, которые могут внести вклад в разгадку происходящего.

Я также получил подтверждение, что в настоящий момент вы в Мадриде. Как видишь, я заинтересован делом. Не стану скрывать.

И позволь объяснить, в чем заключается мой интерес.

Пятнадцать лет назад я купил коллекцию документов на аукционе в Париже. Они привлекли мое внимание, так как были написаны на старокастильском и походили на оригиналы. С того дня, как я стал их владельцем, они притягивают меня, оказывая почти гипнотическое влияние.

К сожалению, в купленной коллекции не хватает ряда фрагментов, и как я ни старался, за прошедшие годы мне не удалось восполнить недостающие части. На своем долгом пути искателя сокровищ и торговца антиквариатом я ни разу не встречал документа, проливающего свет на то, что я имею.

Напоминаю: мы вместе пережили много испытаний. Порой ты не понимал моих поступков и, наверное, считал, что я вел с тобой грязную игру. Уверен, именно так ты и думаешь. Но это неправильно.

Вероятно, я всегда стараюсь соблюсти свои интересы и временами ставлю их превыше всего. Сейчас дело в следующем: по причинам, которых я сейчас объяснять не буду, я хочу довести до конца поиск документов, которые, как я думаю, могут обернуться крупным открытием. У меня предчувствие, что это станет самым важным моим свершением в жизни.

Подумай над моими словами, и давай увидимся как можно скорее.

До встречи.

Оливер распечатал письмо на принтере. Забрав еще теплый листок, он уселся за приставной столик в раздумьях. Перечитав письмо несколько раз, он по-прежнему не мог поверить написанному. В любом случае до того, как что-то предпринимать, следовало обсудить это с коллегами-доминиканцами.