Силуэт из прошлого - Кристина Борис Страница 18

Я, как верующий человек, соблюдающий традиций церкви, конечно же был с ним согласен. А вот Анжелика, услышав это, лишь молчала. Но я видел по её лицу, что она явно озадачена.

Сейчас у нас состоится совместный ужин, не думаю, что наша беседа будет приятной. Но я выдержу, ведь главного я уже добился, а остальное я с лёгкостью переживу.»

«Да, как я и предугадал, она была недовольна. Конечно же она начала беседу первая, дежурно выразила соболезнования и перешла сразу к разговору об отменённой свадьбе.

У нас с ней и так отношения желают оставлять лучшего, однако сейчас мы чуть не перешли ту черту, когда могли лишь кричать друг на друга.

В конце она кричала, что она из рода Бенетов, и не позволит к себе такого отношения. На что я ответил, что тоже отношусь к этому роду, имея чистую кровь.

Мы были равны. А она не привыкла общаться с людьми, которые были ей одинаковы по рангу. Потому ей пришлось замолчать и демонстративно уйти в свои покои.

Только перед выходом она сказала, что чтобы я ни задумал, ничего у меня не выйдет.

Кто бы сомневался…»

«Это кошмар.

Я шесть месяцев искал ту, на ком мог бы жениться. Про чистую кровь я и не надеялся – здесь Анжелика права, у меня ничего не выйдет, она единственная, кто осталась в нашем роду.

Но и с бастардами всё куда сложнее. Мой отец оставил после себя пятерых бастардов. Мой дядя, одного.

Среди детей от бастардов моих дедушек не нашлось нормальных вариантов.

Казалось, что выбор достаточно внушительный, однако каково было моё разочарование, когда я узнал, что среди бастардов отца, у меня нет ни одного кандидата!

Три мальчика.

Девочка, которая приняла постриг.

Одна девочка умерла от чахотки.

И ещё одна уже замужем.

Оставалась единственная кандидатка – внебрачная дочь дяди. Больше всего она мне подходила. Ей было двадцать пять лет. Вдова. Был один ребёнок.

Но она была свободна, физически и духовно крепка. На ней не отразились кровосмесительные игры моей семьи – она была здорова.

Я сегодня же отправился к ней, чтобы заговорить с ней и обсудить такое внезапное предложение как возможность стать моей женой.

Но в процессе беседы я узнал, что она уже приняла предложение от другого мужчины и выходит за него замуж.

На мои расспросы, может ли она передумать, она твёрдо отвечала, что не хочет себе такого будущего. Её не привлекало даже богатство.

«Это грязь. Это болезни. Это грех.»

Вот что она ответила, когда поняла, что мы приходимся друг другу кузенами.

Мой последний шанс ускользнул от меня.

Как последний мерзавец, я мог бы похитить её у мужа, силой женить на себе, а Анжелику запереть в одной из комнат, но я не мог. Я не мог сделать так, чтобы ради моего счастья страдал другой человек. Пусть это было и очень выгодно для меня.

Оставалась лишь одна Анжелика, которая, почувствовав свободу ещё на год, ещё больше погрузилась в пучину своего расстройства…»

«Это невозможно! Она чудовище!

Жестокое, развратное чудовище!

Поскольку я оградил её от всяческих бесед с конюхами, слугами, пажами, ей теперь хватает наглости устраивать увеселительные пиры, приглашая знать с испорченной репутацией, для своих развлечений.

Я не был свидетелем, поскольку мне чуждо это, но то, что мне говорили слуги, которые обслуживали её во время этих вечеров, заставляло меня невольно думать об этом и содрогаться от услышанного.

Я часто ходил на исповеди и обычные беседы со священником. Но отец Арчибальд говорил мне лишь о смирении. Она тонула во грехе, а я должен был смириться!

И эта Мессалина должна была стать моей женой! Матерью моих будущих детей!

Мысль о том, чтобы иметь с ней близость, приводит меня в ужас.

Я оскорблён ещё до брака. Но мне надо исполнить свой долг, как и ей. Будь её воля, Анжелика бы завладела всем, что имел наш род, и посвятила бы свою жизнь увеселению.

Ей тоже претит этот брак, но здравая её часть говорит о его неизбежности ради будущего. По крайне мере, она знает, что за ней будут присматривать, когда она полностью перестанет себя контролировать.

Она и сама понимает, что больна. И в моментах, когда её разум одерживает верх, она лишь угрюмо просит прощения за содеянное.

Она мне противна. Но, в то же время, я и жалею её…»

«Это событие окончательно ставит точку в моих надеждах…

Сегодня мы нашли нашу служанку, которая пропала на этой неделе. Я не придал этому особого значения, поскольку уже не раз эта девчонка сбегала от своих обязанностей. Я давно хотел с ней распрощаться, однако Анжелика, к моему удивлению, заступалась за неё.

Однако сегодня мы нашли служанку в лесу. Мертвой. Кто-то жестоко с ней расправился. Она была полностью исколота.

Многим стало дурно при виде этого зрелища. Мне было плохо тоже. Кто это негодяй, что сотворил такое с несчастной?

Однако, когда я обернулся и случайно увидел лицо Анжелики, то мне всё стало понятно.

Она была, конечно, напугана. На её глазах я впервые увидел слёзы. Но что-то мне подсказывало, что она знает больше, чем все присутствующие.

Я тактично подошёл к Анжелике, дав приказ слугам убрать тело погибшей и расплатиться с её семьёй. Моя кузина будто не видела меня. Она смотрела на свою любимицу.

Я предложил ей поговорить наедине за закрытыми дверьми. На что она даже не сопротивлялась. Как только мы зашли в библиотеку, и убедились, что остались одни, я не выдержал и прижал Анжелику к стене.

Моя кузина даже не возмущалась, она лишь обмякла у меня в руках и расплакалась. Как я думал, это она сделала такое со служанкой.

Анжелика даже не помнила, почему она это сделала. Помнит лишь вспышку гнева, которую перестала контролировать. Дворецкий увидел её с ножом и тоже всё понял – он помог Анжелике убрать тело в лесу, чтобы подозрения не пали на неё.

Он всегда её жалел и готов утаивать даже такие вещи, лишь бы помочь ей.

«Демон победил меня. Он убил её моими руками» – плакала она и просила прощения.

Я успокоил её тем, что вряд ли кто подумает, что такое деяние совершила она. А сам, не смея больше находиться рядом с ней, ушёл в свою комнату и пишу эти строки.

Я окончательно убедился в том, что Анжелика сошла с ума.»

«Что же мне делать? Через три месяца состоится наша отложенная свадьба. А болезнь Анжелики прогрессирует. Неделю назад она мне призналась в убийстве служанки, сказав, что так ей приказал демон. А ведь дальше будет хуже.

А вдруг она убьёт меня? А что если она доберётся до наших детей, если получится?

Я не могу допустить жизнь с этим монстром. Ей место в лечебнице, но