И. Паркер - Свиток дракона Страница 19

Наконец они добрались до дома напротив школы Хигэкуро, и тут Тора догадался об их истинной цели. Вышедшая к ним старая служанка указала дом напротив. Монахи что-то спрашивали, и женщина кивала, жестами показывая на свои уши и губы. Когда она ушла к себе в дом, монахи еще немного постояли на улице, глядя на школу, потом повернулись и заспешили в ту сторону, откуда пришли.

Значит, эти ублюдки все-таки выследили Отоми?!

Когда Тора влетел в учебный зал, Хигэкуро сидел один. Он так был занят стрельбой, что даже не повернул головы. С низенькой табуреточки он посылал стрелы в мишени на стенах и ни разу не промахнулся. Только полностью опустошив колчан, он опустил тяжелый лук и обернулся через плечо.

Тора захлопал в ладоши.

— Я-то думал, что умею обращаться с луком, но куда мне до вас! — восхитился он. — А почему стрелы такие длинные и сколько вы берете за свои уроки?

Хигэкуро добродушно улыбнулся.

— Это спортивные стрелы. Ваши боевые армейские гораздо короче. А для друзей у меня уроки бесплатные.

— Теперь я при работе, поэтому могу и заплатить. Не начать ли нам прямо сейчас?

— Никогда не отказывайся взять то, что человек предлагает тебе из благодарности. Этим ты его унижаешь. Твои уроки будут бесплатными, но сегодня я жду учеников. Ты не против заглянуть в другой раз?

— Нет, но мне нужно повидаться с Отоми. Те монахи опять здесь что-то вынюхивали.

Хигэкуро удивленно вскинул брови.

— Вот как? Ну что ж, она скоро вернется.

— Тогда я подожду ее, — нахмурился Тора.

— Как хочешь. — Хигэкуро опять улыбнулся и вернулся к своему занятию.

Тора вышагивал взад-вперед, волнуясь все больше и больше и воображая самое худшее, пока наконец в дверях не появились Огоми и Аяко с полными покупок корзинами.

— Где вы, к чертям собачьим, ходите?! — напустился на них Тора. — Разве вы не знаете, как опасно двум женщинам выбираться из дома?

Его сердитое лицо напугало Отоми, а сестра ее тут же нахмурилась:

— А тебе-то какое дело?

Деликатно кашлянув, в перепалку вмешался Хигэкуро:

— Хочешь с нами пообедать, Тора, раз уж девчонки пришли?

— Спасибо, но у меня нет времени. — Тора сердито зыркнул на Аяко. — Эти проклятые монахи разнюхали, где вы живете. Я волновался за твою сестру.

— С чего это вдруг? — огрызнулась Аяко.

Ее отец, снова деликатно кашлянув, сказал:

— Спасибо тебе за заботу, мой друг, но Аяко вполне может справиться с парочкой монахов.

Чувствуя себя уязвленным, Тора обиженно выпалил:

— Да вам почем знать? Вы же не видели их в действии! Что вы будете делать, если они и впрямь нападут за вас? Всего-то две молоденькие девчушки да… — Он осекся на полуслове.

— Да калека. Это ты хотел сказать? — Раскатистый смех Хигэкуро сотряс воздух. — Знаешь, друг мой, я бы мог обидеться. Почему ты не веришь в мои силы и в силы Аяко? Мы обучаем других самообороне. И замки у нас в доме крепкие. Так что не беспокойся. И Отоми одну мы больше никуда не отпустим. Я не думаю, что эти парни вернутся. Охота им нарываться на тумаки ради какой-то смазливой девчонки? — И он снова рассмеялся.

Ачко тоже засмеялась, а через мгновение к ним присоединилась и Отоми.

Тора понял, что Аяко смеется над ним, и обиделся. Он сердито посмотрел на нее и с укором на Отоми:

— Я вас предостерег. Эти монахи — злобные гады. — Его слова вызвали лишь новый взрыв смеха. — Ну что ж, тогда забудьте об этом, — отрезал Тора и повернулся, чтобы уйти.

В дверях он столкнулся с двумя учениками Хигэкуро — бравыми офицерами из гарнизона, которые смерили презрительным взглядом его простенькую одежку и вразвалочку прошли мимо. Тора хотел было затеять драку, но сдержался.

На улице он заметил еще одного монаха. Тот не прикидывался попрошайкой, а уверенно шагал к большим, тяжелым воротам разбогатевшего соседа Хигэкуро. Ему открыли очень быстро, и он скрылся внутри.

Самолюбие Торы было слишком уязвлено, чтобы вернуться с новым предостережением и получить еще одну порцию насмешек. Вспомнив про пустое брюхо, он отправился на базар в надежде раздобыть чего-нибудь съестного, а заодно и каких-нибудь полезных сведений.

Понаблюдав за рыночной толпой, он за медяк купил у лоточника горстку жареных каштанов. Дымящиеся плоды обожгли кожу, и Тора взревел.

— Да чтоб тебе пусто было! — заорал он, подпрыгивая на месте и торопливо перекатывая каштаны из одной ладони в другую.

Торговец смотрел на него, невинно вытаращив глаза.

— Вы бы положили их в рукав, господин, иначе пальцы обожжете, — посоветовал он.

— Спасибо за заботу! — огрызнулся Гора и побрел прочь.

— Все-таки туповатый народ эти чиновники, — громко заметил торговец, обращаясь к другому покупателю.

Это было не очень хорошее начало, но каштаны оказались вкусными и приятно согревали Тору, пока он выискивал в толпе чье-нибудь дружелюбное лицо — кого-то, кто охотно поболтал бы с незнакомцем. Он обошел весь рынок, прежде чем окончательно понял, что торговый люд в Кацузе не отличается особой любезностью. По-прежнему испытывая голод, он купил себе миску гречневой лапши и, расплачиваясь за нее, спросил у торговца:

— А что, монахи не доставляют вам тут неприятностей?

Торговец насторожился и смерил Тору недобрым взглядом.

— Монахи? Да нет. Святые люди, и деньги свои тратят с легким сердцем. — Он пересчитал полученные монеты. — Не то что некоторые, кто норовит лишить трудягу его последних грошей, — прибавил он, подозрительно оглядывая Торину синюю одежку.

— Надеюсь, жена лупит тебя хорошенько, — заметил тот и зашагал прочь.

Но нелюбезное обхождение лоточника заставило его задуматься, и он остановился за прилавком поправить на себе одежду. Длинное кимоно он напустил на пояс, чтобы оно больше походило на рубаху, а штаны заправил в сапоги. Шапку вовсе убрал и немного ослабил узел волос. Теперь, перестав походить на чиновника, он вернулся к своему заданию.

Уловив издали разговор рыночной торговки с покупательницей, обсуждавших бывшего губернатора, он подошел поближе. Вот бы помочь хозяину раскрыть это загадочное преступление — тот был бы доволен!

— А что случилось-то, бабушка? — спросил он у торговки.

— Губернатор наш бывший умер этой ночью, — пояснила та, изучая высокого незнакомца блестящими черными глазками. — Большой был человек. Да только все мы там будем — и богатые и бедные, и губернатор и побирушка. Конец у всех один. Сам Будда сначала был принцем да подался в нищие, когда узнал о смерти.

Тут послышалось знакомое покашливание, и хриплый голос спросил:

— А наоборот-то бывает? Я бы вот с удовольствием поменялся местами с губернатором.

Толстуха насмешливо фыркнула.

— Ну уж нет, ты если и переродишься, то в какую-нибудь паршивую собаку.

— А-а… Ну тогда я обязательно задеру на тебя заднюю ножку, старая черепаха, — крикнул Крыса и зашелся в хриплом смехе.

Бабка только охнула да схватилась за огромную редьку.

Крыса поспешил увернуться, утягивая за собой Тору.

— Так-так… Это не наш ли галантный ухажер из судейской гостиницы? Ну и чем там у тебя кончилось с той юбкой?

— Тсс! — Тора огляделся по сторонам, чтобы убедиться: их не подслушивают. — Пошли уж, старый проныра. Расскажешь мне чего-нибудь, а я за это угощу тебя винцом.

Крыса оживился, глазки его радостно заблестели.

— От такого угощеньица не откажусь. Я знаю тут одно подходящее местечко поблизости.

Даже с костылем Крыса передвигался так проворно, что Тора едва поспевал за ним. Мысленно чертыхаясь на старого жулика, он все же прибавил шагу, надеясь раздобыть какие-нибудь ценные сведения.

Крыса изображал одноногого, пока они не добрались до крохотного погребка, втиснутого между двумя другими заведениями. Здесь обычно сидели четыре-пять посетителей, но сейчас было пусто. На деревянном помосте стояло несколько огромных глиняных кувшинов с вином, там же сидела круглолицая молодуха со спящим малышом, привязанным к спине. Крыса опустил свою тощую задницу на край помоста и сказал:

— Эй, сестричка, налей-ка нам винца что получше! Вот, мой друг платит. — Потом отвязал свой фальшивый обрубок, положил его рядом с костылем и, вытянув ногу, облегченно вздохнул.

— Продолжаешь дурить людей, как я посмотрю? — усмехнулся Тора.

Женщина выставила кувшинчик вина и две чашки, потом, оглядев Тору с головы до ног, спросила:

— Интересно, что общего у такого красивого молодого парня с этим опустившимся прощелыгой? — При этом она любовно хлопнула Крысу по спине.

Тора разлил вино по чашкам и смиренно ответствовал:

— Я забочусь о спасении своей души, любовь моя! Раз в месяц обязательно заставляю себя тратить тяжким трудом заработанные деньги на какого-нибудь бесстыжего лодыря. Так я напоминаю себе, что со мной будет, если я перестану гнуть спину ради честного заработка.