Убийства на водах - Полина Охалова Страница 19

Все грешили на ее жениха, который зарезал ее из ревности, а оказалось, что и здесь скорее всего черкес виноват. Третьего дня пришли ко мне двое его товарищей и рассказали, что накануне пировали с ним в соседней станице. Помогли там бабе свинью зарезать, вот она им и устроила праздник. Урядник, ну жених-то этот, и другой его товарищ напились, как эта зарезанная ими свинья (комендант сам засмеялся неожиданно случившейся остроте). Старший товарищ сгрузил их в повозку уже поутру и, проезжая мимо слободки, женишка-то пьяного и скинул мешком на сеновал. Значит не было урядника дома той ночью, когда девицу зарезали, а кровь, что на нем нашли и сочли за доказательство — это свиная кровь была. Пришлось молодчика отпустить, он и сам-то по девке зарезанной больно убивался, хоть та и была бесомыжница8. Но красавица была — это да. Казачки-то обычно смуглые, черноглазые да черноволосые, а у Насти этой волос белый, глаза серые да с поволокою, ну чистая русалка.

— То есть она блондинка была, эта зарезанная невеста?

— Ну да, говорю же — как распустит свою косу, так волос золотом и отдает! Было очевидно, что и сам комендант не раз засматривался на грешную Настасьину красоту.

— Так что вот, думаю, пять душ погубил нехристь, да — в добрый час и сам отдал богу душу. Но, может, теперь он песни слушает в их басурманском раю, они ведь думают, что каждая погубленная христианская душа у ихнего аллаха в зачет идет.

На террасу вышла Варя и стала оглядывать сад в поисках брата. Печорин, попрощавшись с комендантом, подошел к сестре.

— Я пойду, Грег, тетушка, наверное, уже заскучала одна. Проводишь меня? Я уже сказала Елизавете Николаевне, что нам с тобой нужно будет уйти.

— Значит это не вопрос был, а все уж решено, и мне остается только исполнять высочайшие распоряжения! Впрочем, я рад и уйти, и тебя проводить, — улыбнулся Печорин, подавая Варе руку.

Глава пятая. Литературные разговоры

Они пошли по бульвару к Вариному дому. Вечерний вечер бы упоителен, с вершин гор, которые сжимали городок в своих ладонях, струилась прохлада, и юный месяц серпом стоял прямо над липовой аллеей.

— Ты знаешь, — сказала Варя, — мне так жалко мадам Горшенкову. Она мне кажется, так и не оправилась, потеряв в одночастье всех своих родных, да еще и младенца. Хоть она говорит о своей жизни и своем супруге в превосходных выражениях, но тон ее речи противоположен словам. В этом тоне я слышу боль и тревогу.

— Милая, милая моя Варета, — Печорин приобнял сестру за плечи. — Тебя хлебом не корми, только дай кого-то пожалеть. Не пройдешь мимо нищего, чтоб не подать копеечку, хотя этот нищий, может, только рядится в рубище.

— Да хоть и рядится — тот, кто выбрал эту жалкую роль, нуждается в жалости хотя бы поэтому.

— Ну это уж философия для моего ума непостижная, — ответил Печорин, поднимаясь на крыльцо дома, где квартировала Варя с тетушкой.

Тетушка не спала. Она пожаловалась, что не может уснуть, пока Варя ей не почитает на ночь. На столике возле кресел лежали томики «Библиотеки для чтения».

— Ты читаешь тетушке русские журналы? — удивился Печорин.

— Да, она большая охотница, до стихов особенно. Читаю ей все, да не все ей по вкусу.

— Да, вот господина Бенедиктова новомодного стихи не люблю, — проворчала тетушка, — больно уж цветисты, прямо в глазах рябит.

— А сказка Пушкина в народном духе про золотую рыбку ей понравилась, — улыбнулась Варя.

— Да это и не сказка вовсе, а быль про то, как ужасно, когда мужчина слаб и не имеет желаний, — вот тогда женщина им и вертит, как хочет, хоть земная, хоть водяная.

— Вот слышишь, Грег, какая у нас Серафима Михайловна философка! А тетушкин favorite — Жуковский Василий Андреевич. Главы из «Ундины» в «Библиотеке» мы несколько раз перечитывали и выписали полное издание. Помните, ma tante, как у него там некто Белый, огромный сквозь деревья зубы скалит — читаешь, аж дух захватывает! И исторические романы мы с тетушкой читаем, вот сейчас Загоскина сочинение про Кузьму Рощина.

— А вот еще поговаривают, — включилась в разговор Серафима Михайловна, — что у Пушкина покойного в журнале были какие-то записки из времен императрицы Екатерины напечатаны, все прошу Варюшку найти. Там, говорят, про Пугачева и его разбои.

— Это, вероятно, «Капитанская дочка», повесть — ответил Печорин, — но та самого Пушкина сочинение, он его выдал за mémoires некоего Гринева, который якобы с самим разбойником встречался. А почему Вы хотите прочесть, ma tante?

— Так ведь и я, батюшка, с ним тоже встречалась, с разбойником-то. Ну встречалась — это я так прибавила, — видела через дырку в заборе, как его в клетке везли. Мне тогда лет десять было, а его по осени держали месяц у нас в Симбирске. На него можно было и поглядеть пойти в установленные часы, если кто любопытствовал. Детей, конечно, не пускали, а батюшка мой ходил… Воротившись, все удивлялся, что изверг образа вполне человеческого. Даже, говорят, со стариком Рычковым слезы лил об его сыне, коменданте нашем симбирском, Андрее Рычкове, которого его же злодеи и убили.

— Тетушка, я велю Аграфене Вам грелку налить и уложить в постель! — прервала Варя литературную беседу.

Когда она вышла из комнаты, Серафима Михайловна обратилась к Печорину:

— А вот что ты, дорогой племянник, думаешь — Станислав Красинский — подходящий Варваре жених? Мать его давно знаю и сын он примерный, но ведь беден, как церковная мышь, и в карьерах недалеко пошел. Собой, конечно, хорош, но красота для мужчины что за капитал? Ох, не знаю, что и делать. На всякий-то случай слежу, чтоб вдвоем они не гуляли, а то быстро дельце-то сделается.

— Вот это очень правильно, ma tante, надо присмотреться, к чему тут спешить.

— Ой, да Варюшка-то уж не молода, как бы в девках не засиделась, — тетушка заохала, заворочалась в креслах. Тут в комнату вошли Варя с Аграфеной, и Печорин, пожелав всем доброй ночи, откланялся.

Забираясь в гору к своему дому, Печорин думал о том, насколько сомнительно предвзятое мнение о человеке. Вот он был уверен, что тетушка прескучнейшее создание и изводит великодушную Варю разговорами о болезнях и назиданиями, а она, гляди ты — следит за литературными новинками и делает критические замечания. Надо бы ее познакомить с этим Катиным «недоспасителем», как его Нелинский? Белинский? — тот тоже, кажется, критические обзоры пишет. А то, что в отношении романов не в