Виталий Гладкий - Золотой капкан Страница 2
Виталий Гладкий - Золотой капкан читать онлайн бесплатно
В такие моменты Деревянов терялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Кукольников был жесток к врагам и беспринципен. Иногда поручику казалось, что жандармский ротмистр примкнул к белому движению только ради удовлетворения своих садистских наклонностей.
– Ну, что там у вас… кгм… новенького? – спросил Деревянов. И зашарил по карманам в поисках табакерки.
– Все то же, – коротко бросил Кукольников. Он что-то торопливо записывал бисерным почерком в свою неизменную записную книжку в переплете тисненой кожи. Ротмистр всегда держал ее при себе, и поручику очень хотелось прочитать его записи. Это было детское желание, но Деревянов ничего не мог с собой поделать.
– Впрочем, каюсь, есть… кое-что, – какое-то мгновение поколебавшись, сказал ротмистр, не глядя на Деревянова. Он нагнулся и вытащил из небольшого сундучка, служившего ему походным сейфом, кожаный мешочек, туго схваченный завязками.
– Вот, прошу-с…
Подозрительно поглядывая на безукоризненный пробор Кукольникова (тот снова принялся за свою записную книжку), Деревянов, распустив плетеный кожаный шнурок-завязку, вытряхнул содержимое мешочка на стол. И застыл, ошеломленный: на шершавых не строганных досках грубо сколоченного стола маслянисто желтели крупные золотые самородки!
– Г-где?.. К-как?.. – с трудом ворочая языком, спросил пораженный до глубины души Деревянов. И умолк, не в силах оторвать взгляд от невзрачных на вид, но поистине бесценных металлических кусочков.
– Бирюлев! – позвал Кукольников. – Давай сюда голодранца. Он закрыл записную книжку и ледяным взглядом уставился на дверной проем.
Скрипнула дверь, и помощник ротмистра, тоже из бывших жандармов, сухопарый Бирюлев, втолкнул в избушку невысокого черноволосого мужичка в изодранной заячьей безрукавке, под которой виднелась застиранная до дыр рубаха голубого ситца в ржавых пятнах крови. Ступив два шага к столу на негнущихся кривоватых ногах, мужичок мягко завалился на чисто выметенный пол. Похоже, он потерял сознание.
Кукольников брезгливо кивнул Бирюлеву:
– Подними. Перестарался… черт тебя дери.
– Прикидывается… Злобно оскалившись, Бирюлев встряхнул мужичонку за шиворот.
– Стой смирно, стер-рвец! – рявкнул он.
Мужичок стоял, шатаясь, и глядел на Кукольникова, в котором признал большого начальника, обезумевшими со страху глазами.
– Ну? – забарабанил по столу тонкими пальцами Кукольников.
– Не признается, – потупился под взглядом ротмистра Бирюлев.
– Та-ак… Работать разучились? Ладно, иди. Бирюлев поторопился покинуть избушку. Он был давно знаком с ротмистром, а потому знал, что когда Кукольников гневается, с ним лучше не спорить.
– Нуте-с, милейший, – обратился ротмистр к мужичку, – что прикажете с вами делать?
– Господин начальник, Христом-Богом прошу – отпустите! Мужичок, как подкошенный, рухнул на колени перед бывшим жандармом.
– Я все сказал, верьте мне! Только Макарка знает эти места. Он меня туда водил. Не найду я без него. Не губите невинную ду-у-шу-у… Мужичок жалобно взвыл, елозя жидкой бороденкой по начищенным до блеска сапогам ротмистра.
– Как зовут? – резко спросил Кукольников.
– Бориска я, Бориска, – заторопился мужичок. И с тоскливой надеждой попытался заглянуть в глаза бывшему жандарму.
– Точнее! – властно приказал ротмистр, недобро глянув на мужичка. Тот отшатнулся под его взглядом, будто увидел приготовившуюся к броску змею.
– С-сафи, Сафи Шафигуллин… – выдавил Бориска. Он заикался и дрожал всем телом.
– Татарин? Нехристь, а Христом-Богом клянешься.
– Крещенный я, вот… Бориска-Сафи начал торопливо креститься.
– Крест носишь?
– В тайге… потерял.
Бориска безнадежно склонил голову. Из его глаз сами собой потекли слезы. Похоже, он начал прощаться с жизнью.
– Понятно, – сказал Кукольников брезгливым тоном. – Поди, врешь, сволочь. Кто такой Макарка?
– Макар Медов, якут.
– Где он живет?
– В Гадле… далеко отсюда. Только Макара трудно застать на месте. В летний сезон он пропадает в тайге.
– Кто еще может провести в те места?
– Не знаю. Разве что Колыннах… Живет там же. Только шибко старый он.
– Ничего. У нас помолодеет, – хищно покривил тонкие губы Кукольников.
– Бирюлев! Накормить. И пусть отдыхает…
Христоня принес закопченный чайник. Пили чай вприкуску, молча, избегая смотреть в глаза друг другу. У Деревянова слегка дрожали руки. Кукольников внешне казался спокойным, только еле приметные глазу пятна лихорадочного румянца испещрили тугие скулы.
После чаепития, по обоюдному согласию, пошли к реке, подальше от любопытных глаз и ушей. Долго молчали, с деланным усердием проверяя поставленные с вечера удочки-донки на налима. Это была единственная страсть, в какой-то мере сближавшая такие разные натуры.
Первым не выдержал затянувшейся игры в молчанку Деревянов.
– К черту! Он со злостью отшвырнул в сторону банку с мальками для наживки и полез в карман за портсигаром.
– Покурим…
Несколько раз глубоко затянувшись, Деревянов с неожиданной вежливостью спросил:
– Что надумали, ваше благородие?
Кукольников сосредоточенно набивал папироску душистым турецким табаком, изрядный запас которого выменял на пушнину еще во Владивостоке у американского коммерсанта. Деревянов, который курил какую-то китайскую гадость, только вздыхал, с вожделением вдыхая ароматный дым турецкого табака. И втихомолку злился. Но просить ротмистра поделиться куревом принципиально не хотел. А сам Кукольников успешно делал вид, что не понимает, о чем думает поручик, когда наступало время перекура. Ротмистр, не торопясь, закурил, задумчиво выпустил несколько дымных колец и усталым бесцветным голосом сказал:
– Бежать нужно, поручик, бежать.
– Как… бежать? – поперхнулся дымом от неожиданности Деревянов.
– Ножками. И не как, а куда, вот в чем вопрос. И с чем.
– Не понял, – с угрозой выдохнул поручик, багровея.
– Да будет вам, Деревянов… Бывший жандармский ротмистр с нескрываемым пренебрежением выпустил в сторону поручика дымное кольцо.
– Чай, не в лапту играем, – сказал он несколько раздраженно. – Все, кончилась «великая и неделимая». Атаман Семенов – тупица. Поставить на него может только законченный идиот. Японцы? Игра в дипломатию! Его высокопревосходительство командующий японскими экспедиционными войсками генерал Маримото признали-с правительство Семенова. Ха-ха-ха! Калиф на час, очередной экспромт! Желтомордые решили под шумок отхватить себе кусочек пожирнее. Да как бы не подавились. Американцы тоже не промах, туда же метят. Передерутся друг с другом союзнички да и уберутся восвояси, несолоно хлебавши. И какое им дело, поручик, до нас с вами?
Кукольников, гипнотизируя вконец растерявшегося Деревянова своими змеиными глазами, высказывал накопившееся:
– …Вандерлипп, миллионер американский, Камчатку приезжал у Советов покупать. Это у япошек-то под носом! Да плевать им на наши идеи! Торговать Россией оптом и в розницу – вот что у них на уме. Все остальное – не более чем красивые словеса. Не-ет, господин поручик, песенка наша спета. По крайней мере, сейчас. Дай Бог ноги да счастье за пазухой, чтобы не попасть на мушку какому-нибудь голодранцу-большевичку.
Ротмистр судорожно сжал кулаки, скрипнул зубами. Только теперь Деревянов наконец осмыслил до конца задумку бывшего жандарма. «Гад! Ну, гад! Бежать вздумал. Россию… коту под хвост, жандармская морда…» Его рука непроизвольно потянулась к кобуре. И застыла на полдороги: глаза Кукольникова наполнились злобой, нервный тик покривил узкие губы, длинные пальцы беспокойно зашевелились. «А золото?!» – вдруг обожгла душу Деревянова новая мысль.
Поручик медленно опустил руку, тряхнул головой, прогоняя навязчивое видение золотых самородков, рассыпанных по столу. Золото… Золото! Одному ему туда не добраться – колымская тайга шутить не любит. Да и стрелял Кукольников отменно. Его врасплох не захватишь.
«Что ж, придется повременить для пользы дела… господин жандарм. Я тебе еще припомню «великую и неделимую», – подумал Деревянов. И натянуто улыбнулся ротмистру. Тот облегченно вздохнул и присел рядом, чтобы обсудить задуманное…
Через два дня, ранним утром, колымский старатель Сафи Шафигуллин, по прозвищу Бориска, бежал из-под стражи. Разыскать его не удалось.
В начале февраля 1923 года есаул Бочкарев, к тому времени ходивший в звании полковника по милости белогвардейского правительства Меркулова, предпринял попытку через Марково выйти к Средне– или Нижнеколымску и соединиться с отрядом Деревянова.
23 февраля штаб Охотско-Камчатской военной экспедиции телеграфировал в Анадырь:
«… Первое. Срочно произведите концентрацию в районе Марково достаточного количества сил для задержания отступающих банд. Второе. Ни в коем случае не давать возможности белым бежать за границу. Третье. О принятых мерах донесите…»
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.