Диана Стаккарт - Портрет дамы Страница 2

Я закрыла глаза и сглотнула внезапно появившийся комок в горле. Женщина мертва… в этом не было никаких сомнений. Я с неохотой открыла глаза и взглянула на Витторио. Его обычно жизнерадостная физиономия была искажена ужасом. Теперь он выглядел старше своих лет. Я подумала, что, возможно, выгляжу не лучше. Однако памятуя о том, что взрослее, я решила начать действовать и замотала головой, делая напарнику знак не приближаться.

— Я останусь здесь. Учитель должен быть уже близко. Беги назад, найди его и расскажи, что случилось.

Но что на самом деле случилось, если уж на то пошло?

Глядя, как Витторио вприпрыжку помчался обратно в сторону леса, я задумалась над этим вопросом. Никакого определенного ответа у меня не было, кроме того, что мертвая женщина теперь лежит почти у моих ног. Только когда он исчез из виду, я вновь обратила внимание на картину передо мной.

Со стыдом должна признаться, что моя первая мысль была о себе. «Святая кровь, почему же именно меня угораздило наткнуться на труп?» Женщина была отнюдь не первым мертвецом, увиденным мною за короткое пребывание в замке Сфорца.

Всего несколько недель назад мне выпало сомнительное счастье обнаружить в саду тело убитого кузена самого герцога, в то время как весь остальной двор развлекался игрой в живые шахматы, устроенной в честь прибытия французского посланника. Эта неудачная встреча привела к тому, что мне пришлось помогать учителю в расследовании, которое он проводил по приказу герцога. Дело не ограничилось только одним мертвым телом, и одно из них могло бы быть моим!

Намеренно избегая смотреть на лицо женщины, я перевела взгляд на ее одежду, пытаясь определить ее положение при дворе. Как было уже замечено, поверх ее белой рубашки был надет бледно-голубой корсаж, к которому были прошнурованы рукава такого же цвета.

Один рукав был слегка распущен, второй вообще отсутствовал.

Широкая юбка, надетая на нижнюю алую, была того же оттенка, что и корсаж с рукавами — цвета утреннего неба. С одной стороны обе юбки задраны настолько, что виден темно-голубой чулок, закрепленный у колена.

Я отметила, что башмаков на ней не было.

Убитая не была дворянкой, судя по отсутствию модных рукавов с разрезами, которые носили знатные дамы. Кроме того, ее одежда была пошита из недорогого материала и лишена той изысканности отделки, которые выдают женщину высшего сословия — из тех, что могут позволить себе прекраснейшие наряды, сшитые моим другом синьором Луиджи или другим столь же одаренным портным. Также не было ни массивных золотых цепочек, ни усыпанных драгоценностями манжет и воротника.

Скорее всего, она была дочерью купца или, возможно, служанкой знатной дамы. Хотя я все еще не осмеливалась взглянуть на ее лицо, по фигуре можно было сделать вывод, что она была немногим старше меня.

Осознание того, что ее жизнь была так внезапно прервана, опечалило меня еще больше из-за нашего сходства в возрасте и положении. Ее девичьим мечтам не дано осуществиться, а гладкое чело не покроют морщины, неизбежно появляющиеся с возрастом. Но, по крайней мере, бедная девушка не встретила смерть от чьей-то злой руки, как случилось с предыдущим найденным мной покойником.

Я посмотрела на огромную башню. Дай я сейчас волю воображению, это зрелище могло бы навеять мысли о мифическом колоссе, обреченном держать стены крепости. Огромные валуны-песчаники, из которых они были сложены, излучали жар, отчего сооружение казалось живым и еще более зловещим. Находясь вблизи каменной гигантши, мне приходилось задирать голову, чтобы увидеть ее целиком.

Под шпилевидной крышей виднелись длинные узкие окна, которые подобно глазам Аргоса располагались по окружности башни. Именно из этих самых окон лучники предыдущего герцога осыпали стрелами вражескую армию, приближающуюся к крепости. Если смотреть снизу, окна кажутся невероятно узкими. Хотя всем известно, что мужчина легко может поместиться в каменный проем.

А женщина, поскольку она меньше ростом и тоньше, легко могла выпасть из этого окна и разбиться насмерть.

Скорее всего, именно это и произошло, учитывая изогнутую позу, в которой лежало тело. Кроме того, я заметила длинный лоскут голубой ткани возле одного из окон, развевающийся, словно флаг. Без сомнения, это был оторванный рукав, зацепившийся за острый камень в момент падения. Но как девушка оказалась в башне?

У нее не могло быть там никаких дел, я это точно знала. На стенах крепости несли дозор солдаты Моро, шумные, дерзкие мужланы, наблюдавшие с высоты за замком и прилегающими окрестностями. Расквартированные в лабиринте кладовых и спален, встроенных в толстые стены, они редко покидали свои владения, за исключением случаев, когда возникала необходимость в сражениях. Единственными представительницами слабого пола, которые могли там оказаться, были прачки и проститутки. Ни одна женщина более высокого ранга не стала бы добровольно искать общества подобных мужчин.

Или стала бы?

Мои размышления прервал резкий окрик откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела троих солдат, которые смотрели на меня с бойниц, при этом переговариваясь между собой и обмениваясь жестами. Разумеется, на таком расстоянии я не могла слышать, что они говорили, но их пантомима читалась легко. Оставив одного дозорного следить за тем, чтобы я не сбежала, двое других скрылись из виду. У меня не было сомнений, что они поспешили к главным воротам замка, намереваясь выяснить, что произошло, и каким боком ко всему этому причастна я.

Я нервно оглянулась. Куда пропали Витторио и учитель? Мне придется одной отвечать на вопросы солдат? Ну и обстоятельства! Отличаясь недостатком воображения — или равновероятно из страха наказания за то, что эта трагедия произошла из-за их недосмотра, они могли легко обвинить меня в смерти бедной женщины!

Я так живо представила себе эту ситуацию, что подпрыгнула от испуга, когда несколько мгновений спустя услышала позади себя голос.

— Дино, — проворчал Леонардо, приближаясь, — ты снова впутался в неприятности?

— Боюсь, что да, но не по своей воле, — ответила я, не скрывая облегчения.

За ним тащился Витторио, все еще выглядевший испуганным.

Остальные подмастерья остались далеко позади. Они только-только одолели последний холм. Константин и Паоло управляли запряженными лошадьми повозками. В одной находился раскладной мост, в другой — землечерпалка. Они двигались не по направлению к нам, а по главной дороге, проходящей параллельно замку.

Тем временем учитель сосредоточил внимание на мертвой женщине. Он встал на колени рядом с ней, осмотрел тело с разных углов, пару раз бросив взгляд на строение, которое нависало над нами. Наконец он встал и отряхнул траву с колен.

— Боюсь, что ей уже ничем нельзя помочь, — сказал он резко. — Уверен, ты согласишься со мной касаемо причины ее смерти?

— Башня, — ответила я, шокированная отсутствием проявления какого-либо сочувствия с его стороны перед лицом подобной трагедии.

Я снова посмотрела на этот одинокий лоскут материи, висевший на окне. Каковы были последние мысли бедной девушки, перед тем как она сделала шаг в никуда? Если ее падение было случайностью, а не добровольным уходом из жизни, она, без сомнения, была вне себя от ужаса. Но вдруг она сама выбросилась из окна? Овладели ли ею в последние секунды страх и сожаление, или она неистово раскинула руки, готовая к встрече с мчащейся навстречу землей?

В любом случае, столь ужасный конец заслуживал, по меньшей мере минуты почтительного молчания.

Должно быть, эти мысли отразились на моем лице, потому что учитель положил руку мне на плечо.

— Как я уже сказал, мы ничего не можем для нее сделать, но мы должны позаботиться о том, чтобы после смерти она получила должное уважение.

Он хотел что-то добавить, но его прервали крики, возвещающие о приближении солдат. Суровых вояк, выглядевших немногим старше меня, сопровождали с десяток слуг и купцов. В то время как лица одних из этих зевак выражали подобающие ситуации жалость и испуг, другие глазели с жадным интересом, который больше подошел бы зрителям на ярмарке. Солдаты жестами приказали им отойти и решительно направились к нам.

— Это вы, господин инженер, — произнес один из них, темноволосый. Узнав Леонардо, он остановился.

Он пристально посмотрел на учителя, явно обескураженный при виде его все еще мокрых волос и одежды, не говоря уже о сногсшибательном аромате грязной воды, приобретенном во время утренних купаний в ручье. Указав рукой на тело, солдат спросил:

— Что вы об этом знаете?

— Не волнуйся, — произнес язвительный голос, не дав учителю ответить. — Великий Леонардо, без сомнения, сможет рассказать в мельчайших деталях, что здесь произошло.

Какой-то человек вышел из толпы наблюдателей, и я сразу узнала в нем придворного хирурга. Напыщенный лысеющий мужчина в развевающихся зеленых одеждах, подчеркивающих его круглый живот и тонкие ножки, он был на ножах с Леонардо с момента прибытия учителя ко двору. Впервые я узнала об их вражде, когда мы с учителем расследовали убийство двоюродного брата Моро.