Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски: Лабиринт Страница 20

— Ваша честь, — спокойно ответил староста. — Я и моя семья считаем себя вашими рабами. Кроме этого, моя младшая дочь — самостоятельная и смышленая девушка; она будет счастлива выполнить этот приказ.

Ма Жун неловко заерзал в кресле и перебил судью:

— Разве это не работа Дао Ганя, ваша честь?

Судья бросил на Ма Жуна проницательный взгляд и ответил:

— Нет лучшего способа что-то узнать о хозяевах, чем прислушаться к болтовне слуг. Пусть ваша дочь немедленно отправится в усадьбу Динов, — сказал он Фану. — Объясните ей все, что она должна делать.

Затем судья Ди обратился к остальным:

— Что же касается нашего друга У, то я хочу, чтобы за ним установили двойное наблюдение. Ты, Ма Жун, сегодня вечером будешь следить за ним в открытую. При этом, разумеется, ты должен делать вид, что следишь тайно, но так, чтобы У заметил тебя и понял, что ты послан из управы. Если он захочет обмануть тебя и выйти из дома, не препятствуй ему. Приложи всю свою хитрость и ловкость, Ма Жун, ибо этот У — парнишка с недюжинными мозгами. Дао Гань тоже будет следить, но он должен остаться совершенно незаметным. Как только У сочтет, что избавился от Ма Жуна, Дао Гань тайно последует за У и выяснит, куда тот направится и что будет делать. Если он попытается улизнуть из города, то следует перестать таиться и арестовать его.

Дао Гань сказал с нескрываемым удовольствием:

— Ма Жун уже практиковался вместе со мной в искусстве двойного наблюдения, ваша честь! А пока я сниму картину наместника и увлажню ее, чтобы за ночь подкладка намокла. Затем я отправлюсь вместе с Ма Жуном.

Когда Дао Гань и Ма Жун вышли из управы, судья стал советоваться с Цзяо Даем и начальником Фаном по поводу усадьбы Цзяня. Он решил, что жен и наложниц Цзянь Моу следует отправить к их родителям. Слуги должны быть отпущены после выплаты им управой месячного жалования. Задержать следует только домоправителя для дальнейших допросов.

Цзяо Дай также доложил судье, что весьма удовлетворен дисциплиной солдат. По утрам и после обеда он каждый день до седьмого пота муштрует их. Старшину Лина воины уважают и очень боятся.

Когда Цзяо Дай и староста удалились, судья Ди откинулся назад в своем кресле.

Он подумал, что, хотя они с Цзяо Даем столько лет работают бок о бок, он так почти ничего и не знает о нем. Известно, что он был вместе с Ма Жуном «в зеленых лесах», но о том, что он делал до этого, судье ничего не было известно. Судья Ди слышал историю жизни Ма Жуна от начала до конца, а некоторые эпизоды — даже по два раза, но Цзяо Дай отличался крайней замкнутостью. Он с таким рвением относился к своим военным обязанностям в Ланьфане, что судья Ди задумался, не доводилось ли ему раньше служить в армии офицером. Судья пообещал себе, что в ближайшем будущем постарается разузнать об этом побольше.

Но пока имелись дела поважнее. Со вздохом судья принялся просматривать документы, относящиеся к преступлениям Цзянь Моу, которые Дао Гань положил на стол.

Глава одиннадцатая

Ма Жун решил, что не станет переодеваться и маскироваться специально. Он только сменил черную шапку, которая изобличала в нем чиновника управы, на остроконечную шапочку, вроде тех, что носят простолюдины. Дао Гань же заменил свою шапку складной шляпой из черной саржи.

Перед тем как выйти, оба сыщика провели в казарме краткое совещание.

— Не представляет труда, — заметил Ма Жун, — выглядеть подозрительно, так, чтобы У понял, что меня послали следить за ним. Но мы не знаем, что этот паскудник предпримет после. Что, если он, выйдя из дома, попросту попытается избавиться от слежки?

Дао Гань покачал головой.

— Не станет он этого делать, — ответил он. — Он же не знает, какие поручения тебе даны. Вдруг, если он выйдет из дома, ты арестуешь его прямо на месте? А потом ему в суде придется объяснять свое подозрительное поведение. Нет, гораздо больше я опасаюсь, как бы У не испугался и не остался дома, как ему и было велено. Но если он попытается выскользнуть — будь уверен, уж я его не упущу!

Они вышли из управы: Ма Жун шел впереди, а Дао Гань следовал за ним в некотором отдалении.

Десятник Хун объяснил Ма Жуну, где расположена винная лавка «Вечная весна», так что искать ее долго не пришлось.

Внутри лавка выглядела крайне заманчиво: свет двух расписных бумажных фонариков играл на красных ярлыках винных кувшинов. Лавочник как раз отмерял кому-то шэн вина. Двое забулдыг стояли, облокотившись о прилавок, и лениво жевали куски соленой рыбы, лежавшие на подносе.

Ма Жун заметил напротив лавки дом, где явно проживали горожане среднего достатка. Он подошел к нему и встал на крыльце, прислонившись к черной лаковой двери.

На втором этаже винной лавки горело несколько свечей. Ма Жун увидел тень, которая двигалась за затянутыми бумагой окнами. Очевидно, У работал.

Ма Жун наклонился вперед и окинул взглядом темную улицу. Нигде не было и следов Дао Ганя. Тогда Ма Жун сложил руки на груди и приготовился к долгому ожиданию.

Когда двое счастливых пьяниц допили свой шэн вина, дверь за спиной у Ма Жуна внезапно распахнулась. На пороге появился пожилой господин в сопровождении привратника. Увидев Ма Жуна, господин вежливо промолвил:

— Не меня ли вы ждете?

— Вас? Никоим образом! — отрезал Ма Жун и прислонился к косяку двери.

— Послушайте! — сердито воскликнул пожилой господин. — Это мой дом. Я вас не знаю, у вас ко мне нет никакого дела, так что извольте убираться отсюда!

— Эта улица, — огрызнулся Ма Жун, — принадлежит всем, и никто не может запретить мне стоять там, где мне заблагорассудится.

— Немедленно убирайтесь отсюда, любезный, — вскричал старик, — не то я позову стражу!

— Если тебе, скотина, не нравится, что я здесь стою, — заорал в ответ Ма Жун, — так возьми и столкни меня!

Двое забулдыг повернулись на шум перепалки, сложили руки на груди, прислонились спинами к прилавку и приготовились наблюдать драку.

На втором этаже распахнулось окно. У выглянул и стал подбодрять драчунов, не имея в виду никого из них в частности:

— Врежь ему по башке!

— Хозяин, может быть, мне позвать слуг? — спросил привратник.

— Давай зови всех, — орал Ма Жун, — я никого не боюсь!

Пожилой господин, увидев воинственность своего противника, передумал.

— Я не собираюсь драться на кулаках перед собственным домом, — выпалил он. — Пусть этот невежа стоит тут хоть до конца света.

И, сердито бормоча себе под нос, он вошел в дом.

Привратник захлопнул за ним дверь, и Ма Жун услышал шум задвигаемого засова.

Разочарованный У закрыл окно.

Ма Жун перешел улицу, направляясь к винной лавке. Забулдыги немедленно освободили ему место у прилавка.

Ма Жун окинул их убийственным взглядом и ядовито спросил:

— Надеюсь, вы двое не из того дома, что напротив?

— Нет, мы с соседней улицы, — ответил один. — Этот господин, что живет напротив, — школьный учитель, поэтому у него такой вздорный нрав.

— А мы сюда не уроки учить пришли, — добавил второй, — а выпить и закусить в этой гостеприимной лавке!

Ма Жун расхохотался. Бросив на прилавок пригоршню медяков, крикнул продавцу:

— Шэн самого лучшего!

Торговец поспешил наполнить чашу до краев и поставил перед ними новый поднос с сушеной рыбой и овощами. Он спросил приветливо:

— А откуда вы будете, путник?

Ма Жун осушил чашу одним залпом, подождал, пока лавочник наполнит ее снова, и молвил:

— Я кучер господина Ваня, крупного торговца чаем из столицы. Мы прибыли сюда днем с тремя повозками кирпичного чая для продажи варварам. Хозяин дал мне серебра и велел пойти развлечься. Я хотел подыскать себе хорошенькую бабенку, но, видать, забрел не в тот квартал!

— Да, в этом случае вы пожаловали совсем не туда, — ответил лавочник. — Варварские красавицы из-за реки живут на Северной улице, почти в часе ходьбы отсюда. Красавицы Поднебесной — на Южной улице, которая за прудом с лотосами в юго-восточном квартале. Но здешние женщины вряд ли привлекут взор такого утонченного столичного господина, как вы. У вас очень интересное занятие; почему бы вам не зайти к нам и не рассказать несколько историй, которые случались с вами в дороге? — При этом лавочник подтолкнул горсть медяков обратно к Ма Жуну и сказал: — Первое угощение за счет заведения!

Забулдыги, почуяв дармовую выпивку, пришли в полный восторг.

— Такой здоровый парень, как ты, должно быть, немало грабителей втоптал в дорожную пыль.

Ма Жун не заставил себя долго уговаривать. Вся компания прошла внутрь и уселась за квадратный стол. Ма Жун сел так, чтобы оказаться лицом к лестнице.

Торговец присоединился к ним, и вскоре чаши с вином замелькали в воздухе с потрясающей скоростью.

Когда Ма Жун рассказал уже несколько баек, от которых у слушателей волосы становились дыбом, по лестнице спустился художник.