И. Паркер - Свиток дракона Страница 21

— А скажите-ка, братцы… — начал он, но тут дверная занавеска отдернулась и в помещение вошли трое незнакомцев. Они подождали, когда остальные подвинутся, и сели рядом с Торой. В комнате стало тихо.

Тора оглядел их — страшила головорез с уродливым шрамом, толстяк великан и длинноносый коротышка — и напусти на себя свирепый вид.

— Какого черта вы сюда плюхнулись? — процедил он. — Сядьте где-нибудь еще. Не видите, я разговариваю с друзьями?

— А мы хотим здесь, — возразил страшила со шрамом. Из-под рубашки у него виднелись и другие отметины. Следы от поножовщины, решил Тора и пожалел, что не имеет при себе оружия. Глубоко запавшими черными глазами исполосованный страшила оглядел Тору, оскалившись при этом обломками зубов. Два его спутника смотрели молча. У великана на удивление маленькая бритая голова торчала из непомерно огромных плеч. Взгляд его казался бессмысленным как у младенца. «Слаб на голову, — подумал Тора, — и тем опаснее». У последнего из троицы были острые черты лица и хищные глазки хорька. Все трое жадно пожирали Тору глазами.

Смелость смелостью, но Торе хватало здравого смысла не горячиться в этом месте. Любой из посетителей мог оказаться с ними заодно и пырнуть его ножом в спину. Поэтому он решил припугнуть незнакомцев и усмехнулся:

— Что, голодранцы, нечем заняться? Тогда пошли выйдем на двор и вы у меня, все трое, пожалеете, что оторвались от мамкиной сиськи.

Великан дурень схватил его за рукав, вытащил громадный нож и, облизнувшись, пропищал тоненьким голоском:

— Эй, главарь, можно я его немножко постругаю?

От этих слов волосы зашевелились у Торы на голове.

Человек со шрамом отвесил дурню оплеуху, не спуская глаз с Торы. Верзила захныкал и убрал нож.

— Мы видели, как ты забрал деньги у продавца лепешек, — невозмутимо начал человек-шрам. — Мы не позволяем чужакам на нашей территории брать то, что принадлежит нам по праву.

Так вот оно в чем дело! Денежки за покровительство. Эти громилы занимаются поборами, запугивая мелких торговцев. Продавец лепешек перепугал. Тору с кем-то из их шайки, да вот только деньги ему всучил в неудачном месте. Даже если сейчас отдать им деньги, они вряд ли выпустят его отсюда целым. Спасение только в одном в быстрых, и решительных действиях.

Знакомый с приемами борьбы, принятыми в уличных шайках, Гора резким взмахом правой руки съездил по роже мелкому Хорьку. Одновременно с этим он вскочил и ударил Шрама ногой в живот. Дурачок попытался встать, но потерял равновесие, споткнувшись о товарища. Пока он сообразил, в чем дело, и снова достал свой нож, Тора заехал ему ногой по башке. Дурачок скуксился словно обиженный ребенок.

Хорек лежат, не подавая признаков жизни, зато Шрам был уже на ногах и подступал, держа по ножу в каждой, руке.

Такой соперник был наиболее опасен. Тора, пятясь, присмотрел себе деревянный табурет и схватил его, чтобы прикрыться от ножевых ударов, пока найдет, чем вооружиться. Но ничего подходящего под рукой не оказалось — даже метлы.

Шрам сделал выпад, и Тора увернулся от обоих ножей. В это нечестной схватке у него было мало шансов на победу. Он уже решил удрать, но кто-то протянул ему бамбуковую палку.

Тора ухватил ее свободной рукой и немедленно перешел в наступление. Шрам грязно выругался, когда один из ножей полетел на пол. Его правая рука больше не представляла угрозы, но он продолжал подступать; лицо его искажала боль, в глазах сверкала злоба, длиннющий, во все лицо, шрам побагровел от напряжения и ярости. Настоящий взбесившийся зверь.

Тора отбросил табуретку и всерьез взялся за палку. Схватка даже доставляла ему удовольствие. Он успел огреть Шрама по башке и несколько раз попасть ему в живот, прежде чем выбил у него из руки нож, после чего придавил палкой под горло к стене.

Присутствующие шумно рукоплескали. Тяжело дыша и крепко держа противника, Тора оглянулся и увидел такое, отчего едва не выронил из рук свое оружие.

Великан распростерся на полу, а на его спине восседал дюжий бородач с проседью в густых волосах и очень загорелым лицом. Весело глядя на Тору, он улыбался во весь рот.

— Хито?! — воскликнул Тора. — Какого черта ты здесь делаешь?

Тот расхохотался.

— Рад, что нашел тебя вовремя, братец. Я проходил мимо, да показалось, что слышу твой голос.

Шрам начал задыхаться, лицо его побагровело. Тора чуточку ослабил хватку.

— А ну-ка принеси веревку, — велел он хозяину, который, остолбенев, взирал на эту сцену.

— И что будешь с ними делать? — полюбопытствовал Хидэсато.

Тора задумался.

— Может, сдадим в полицию?

Среди завсегдатаев харчевни пробежал тревожный ропот. Кое-кто попятился к двери. Вернувшийся с веревкой хозяин крикнул:

— Не надо полиции! Мы сами о них позаботимся.

Так и не решив, куда определить пленников, их надежно связали, после чего Тора с Хидэсато уселись рядком выпить за свою неожиданную встречу.

— Как твои дела? — спросил Тора, поглядывая на проседь в волосах и бороде Хидэсато.

Тот поморщился.

— Удрал из армии через месяц после тебя. С тех пор слоняюсь там и сям, нанимаюсь к тем, кто деньги имеет, а драться не может.

Между тем хозяин харчевни вдруг засуетился — принес огромный кувшин вина, две миски похлебки, блюдо с рисом и овощами.

— За счет заведения! — объявил он с подобострастной улыбочкой.

— Весьма обязан, — сказал Тора и, подняв чашку, предложил Хидэсато: — Ну, за встречу, брат! Не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты вот еще погоди, я расскажу, что со мной приключилось.

Хидэсато отведал похлебки и кивнул на одежду Торы.

Вид у тебя солидный.

— Еще какой солидный! Я же личный помощнику самого… — Он наклонился поближе и зашептал Хидэсато в ухо.

Тот удивленно вытаращил глаза, поднял свою чашку и сухо сказал:

— Поздравляю. — Потом повернулся к хозяину. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но нам показалось, ты тех вон ребяток больше нашего не любишь.

— Вон тех ублюдков-то? — Хозяин картинно сплюнул в сторону пленников. — Сколько лет плачу дань Хорьку да его дурачку, а уж как этот страшный черт к ним примазался, так и вовсе худо стало. Всех посетителей мне распугали. По мне, так с них бы кожу живьем содрать, а вот полиции нам тут не надо.

— Они вымогали деньги у рыночных торговцев, — пояснил Тора.

Хидэсато удивленно приподнял брови.

— Ишь ты! Целая шайка?

— Сборщики налогов, — пошутил кто-то из посетителей. — Отнимают у бедных — ну в точности как те проклятые собаки, что рыщут здесь по заданию губернатора.

Все взоры устремились на Тору, и в комнате повисла неловкая тишина.

Хидэсато усмехнулся.

Тора мысленно проклинал свою синюю одежку.

— Я зашел сюда просто поесть, — сказал он хозяину. — И работаю, как и ты, только ради заработка. Но если мы сейчас отпустим этих троих ублюдков, они вернутся и снова примутся тебя потрошить.

Хозяин побледнел.

— Ты прав. Надо их прикончить.

— Тогда уж точно сюда заявится полиция, — заметил Тора.

Хозяин прошаркал к своей стойке и принес оттуда тяжелый глиняный кувшин. Позвякивая содержимым, он выудил из него десять серебряных монет и отсчитал по пять Торе и Хидэсато.

— Вот, возьмите! Это вам за то, чтобы вы избавились от них.

— Ну уж нет, — отодвинул серебро Тора.

— Да ладно!.. Полоснул ножичком по горлу — и все дела. А мы потом поможем вам оттащить тела на старый пустырь. Там вечно находят мертвецов. Какая разница? Будет еще три. А если и поднимется шум, вы к тому времени уже ноги унесете.

— Нет, мы не наемные убийцы, — отрезал Тора.

Хидэсато внимательно посмотрел на него, потом встал, чтобы поближе разглядеть головорезов.

— Имена их знаешь? — спросил он у хозяина.

Тог опять сплюнул.

— Да что там имена! Это ж сброд! Амбала толстого звать Юси. Один мой знакомый своими глазами видел, как он потрошил щенка. А работает он на этого тощего хлюпика Юбэя. Юбэй солдатам девок поставлял, пока те не обнаружили, что он девок тех учил обирать клиентов. Отдубасили они его хорошенько и велели не соваться больше в такие дела. Вот тогда-то он и начал потрошить рыночных торговцев. А потом, пару недель назад, откуда-то взялся вон тот урод. Мы так и зовем его — Шрам. А настоящего имени никто не знает.

— Их место в тюрьме, — продолжал настаивать Тора.

Хидэсато его поддержал:

— Допустим, мой прилично одетый друг скажет в полиции, что они на него напали. И это, кстати, будет чистая правда. Вы все заявите, что толком ничего не видели. Полицейские заберут их и продержат под замком до суда. Если никто не предъявит им других обвинений, суд их отпустит. Но сюда они больше не сунутся — побоятся, что вы станете свидетельствовать против них. Может, даже подадутся в другую провинцию.