Манускрипт египетского мага - Мари Тегюль Страница 21

Обе дамы получили по чайной розе.

Затем следовала дама по имени Резвиюда, прокаженная супруга рыцаря Ги Корнелли из Тиль-Шатель. Она тоже получила чайную розу. Одна за другой следовали дамы со звучными именами, чайные розы почти кончились и ни одна не получила пунцовой. Все стали шептаться и недоуменно переглядываться. Тулуз-Лотрек стал багроветь, казалось, ярость вырывается из его ноздрей и сейчас оттуда появятся языки пламени. Ник испугался, что его может хватить удар.

Наконец он издал львиный рык и Виктор помчался по залам искать утраченную даму.

Через несколько минут он появился перед заинтригованными зрителями, ведя за собой очень юную маленькую даму с копной вьющихся черных волос в длинной блузе из восточного шелка. Все расступились и пропустили их вперед. Дама неловко преклонила колено перед успокоившимся графом.

Сцена была замечательной. Маленькая дама казалась мышонком перед огромной слоновьей тушей графа.

Узкая маска не могла скрыть лица, да и так все ее знали. Это была Лили, дочь известного коньячного короля Таирова, большого поклонника муз.

Граф протянул ей пунцовую розу и зал взорвался аплодисментами. Королева бала была выбрана, можно было начать веселиться.

Но прежде граф вкрадчиво попросил Лили спеть ту французскую песенку, «которую вы так часто напеваете». Лили застеснялась, но все общество стало хлопать в ладоши и кричать: «Просим! Просим!»

Тогда она попросила Виктора принести ей лютню, опустила тонкие пальчики на струны и запела. Ник прислушался и опешил. Первые же звуки песни напомнили ему детство. Эта песня, вернее баллада, напевалась еще во время крестовых походов. Она была арабского происхождения и героем песни был французский крестоносец по имени Мамброн. Эта песня звучала в королевских дворцах. Кормилица дофина в присутствии королевы Марии Антуанетты, баюкая дофина, пела ему эту песню. Она так понравилась Марии Антуанетте, что та исполнила ее на придворном концерте в Версале. Благодаря этому песенка стала модной, широко известной, ее многие годы напевали все, от Жан-Поль Марата до Наполеона, который, как гласит молва, любил напевать ее перед военными кампаниями. Наполеоновская армия принесла песенку в Россию. Немного переиначенная, песенка о том как «Мальбрук в поход собрался» и ее многочисленные варианты были широко известны. Часто ее напевали и в доме Ника. И, как видно, судьба забросила песенку и на Кавказ.

А тоненький голос Лили выводил:

   Мадам на башню всходит,

   И вдаль она глядит,

   Но духов день проходит,

   А он все не спешит.

   Но вдруг оруженосца

   Увидела вдали,

   Померкли свет и солнце,

   О, бедная Лили.

   Из жаркой Палестины

   Уж рыцарь не спешит.

   Печальное известье

   В руке у ней дрожит.

Ник был удивлен и растроган. Какие паутины связей раскинуты по всей земле! Ему захотелось узнать, откуда Лили знает эту песню. И после того, как Лили кончила петь и была награждена щедрыми аплодисментами, Ник стал пробираться к ней. Но это было не так просто. Королева бала должна была находиться возле Le Grand Pacha. К этому времени публика уже стала рассыпаться на кампании, которые устраивались поудобнее в разных углах. Появилось шампанское, раздавался веселый смех, шутки, кто-то сел к роялю и наигрывал, в общем вечер стал разворачиваться. Дама, которая была представлена Азалией из Русильона, появилась за спиной у Ника и прошептала:

— Кто вы, прекрасный незнакомец, откройтесь мне и вы получите неземную награду!

Ник повернулся, низко поклонился и сказал:

— Герцог Буйонский к вашим услугам, сударыня!

— Противный! — воскликнула дама, шлепнула Ника розой по руке и исчезла.

Ник решил, что случай должен представиться сам. Так оно и получилось. Кто-то стал наигрывать вальс, Le Grand Pacha милостиво разрешил королеве бала потанцевать, и Ник подошел к Лили. Через минуту они закружились по залу. После вальса, усадив Лили на одну из роскошных кушеток, он нагнулся к ней, чтобы спросить о песне. Она подняла на него изумительные глаза, опушенные длинными ресницами и тихо прошептала:

— Я ее с детства знаю. А меня зовут вовсе не Лили. Я — Лилит.

— Лилит? — изумился Ник. — И кто вас так назвал? Ведь это древнее имя, иудейское, кабаллистическое?

— Да, но папа так захотел. Моя фамилия Таирова. И у меня французские, фламандские, грузинские и армянские корни. Папа говорит, что с его стороны мы древнего армянского княжеского рода из Киликийской Армении. А со стороны мамы корни уходят в двенадцатый век, когда неподалеку от Тифлиса была знаменитая битва, в которой против сельджуков сражались в рядах грузинской армии 300 крестоносцев. И многие остались здесь и пустили корни. Да тут многие потомки крестоносцев, да не знают об этом. Наши предки участвовали в крестовых походах. А женщины выходили замуж за крестоносцев. Те охотно женились на армянках, сарацинках, сирийках. Вообще женщины Востока и Кавказа расселились по всему миру. А вы знаете, что король Филипп Красивый был внуком русской княжны Анны Ярославны? А первым мужем грузинской царицы Тамары был русский князь? В средние века мир был не та велик, как сегодня.

Приятную беседу прервал Виктор, возникший вдруг перед ними. Он сказал, что Le Grand Pacha ищет Лили и уже начинает злиться. Лили испуганно вскочила и наскоро попрощавшись с Ником заторопилась в ковровый кабинет «паши», а Ник решил совершить прогулку по залу, в разных уголках которого звучала музыка, раздавался звон бокалов, женских смех.

В это время мимо него рысью промчался к входу Виктор. И никто не обратил внимания на нового гостя, закутанного в плащ, в шляпе, низко надвинутой на глаза, которого Виктор сразу же провел в ковровый кабинет. Но издали увидев нового гостя, Ник сразу же отступил в темный угол и спрятался за портьерой. Это был «призрак». Что же ему было нужно здесь? Какие неотложные дела привели его сюда в столь поздний час?

Ник стал судорожно думать, как пробраться в ковровый кабинет незамеченным. Маскарадный костюм и грим изменили его внешность, но все же опасность была велика.

Тогда он решил, что надо устроить скандал. С бокалом шампанского в руке, изображая пьяного, он стал обходить зал, спрашивая у всех, где Лили.

— Куда вы ее спрятали? — пьяным голосом, заикаясь, спрашивал он. — Где Лили?

И постепенно продвигался к ковровому кабинету. У входа в кабинет висели две бархатные портьеры, убранные к стене толстыми витыми шнурами. Сейчас одна из портьер была опущена и падала складками на небольшую тахту.

Заглянув в кабинет в поисках Лили, он увидел, что «призрак»