Дэвид Лисс - Торговец кофе Страница 22

Ханна смотрела на женщину так долго и так пристально, что та повернула голову. Ханна сразу узнала ее. Это была подруга Мигеля, вдова.

Женщина обернулась и встретилась со взглядом Ханны. Она тоже узнала ее.

Вдова не только узнала ее, она без слов поняла, что Ханна выполняет некую секретную миссию. А Ханна, сама не зная как, поняла, что вдова тоже выполняет некую свою секретную миссию.

Вдова улыбнулась Ханне и прижала палец к своим алым губам, что, несомненно, означало молчание. Ханна будет видеть эту картину во сне. Она будет видеть ее всякий раз, когда закроет глаза. Эта картина стояла перед ее глазами, когда она, словно раненый солдат, возвращавшийся с поля битвы, оцепенело брела назад к тайной церкви, где Аннетье вернула ей вещи и пыталась завести непринужденную беседу, делая вид, что все это была невинная игра.

Ханна не собиралась поддерживать беседу, не собиралась прощать или не прощать Аннетье. Единственное о чем она могла думать, — это о пальце, прижатом к губам. Тогда Ханна еще не знала, что означал этот жест — приказ или обещание.

9

В понедельник биржа открылась вновь, и Мигель подходил к площади Дам, сгорая от нетерпения, отчасти потому, что хотел узнать, как обстоят его дела, отчасти потому, что выпил утром три чашки кофе. Он заслужил награду за то, что освободился от фьючерсов на бренди, и не мог устоять перед соблазнительным ароматом, который пропитал его комнату. Утром он проскользнул на кухню за ступкой и пестиком. Вернувшись в свой подвал, достал мешок, который показался ему не таким полным, как раньше. Ничего, сказал он сам себе и растолок кофе, потом смешал его со сладким вином, постоянно помешивая, в надежде, что зерна растворятся. Потом он вспомнил, что имеет дело не с сахаром или солью, и, дав гуще осесть, выпил жидкость.

Напиток оказался не так хорош, как тот, что он пил с Гертрудой, или даже тот, что пробовал в турецкой таверне, но тем не менее ему понравилось сочетание горького и сладкого. Сделав глоток, он наслаждался тем, как кофе омывает его рот, подобно поцелую. Он понюхал чашку и рассмотрел ее содержимое при свете масляной лампы. И, не допив, уже знал, что захочет добавки.

Наливая кофе, он чуть не рассмеялся в голос. Приготовив себе чашку кофе, всего одну и довольно плохо — он же пробовал кофе, который был намного лучше, — он тем не менее не мог побороть желания выпить еще чашку. Гертруда была права. Она напала на нечто, что принесет им богатство, если только они найдут способ действовать быстро и решительно. Но как? Как, как, как? Мигель так разволновался, что швырнул туфлю, она ударилась о пол на другом конце комнаты с глухим стуком.

— Кофе, — пробормотал он.

Но на сегодня он достаточно выпил кофе. Его ждет много дел.

Мигель остановился у ратуши — огромного дворца, построенного из белого камня на деньги купцов. На всей территории Соединенных провинций не сыщешь ни одного куска мрамора, однако интерьеры ратуши были отделаны мрамором, бесчисленными тонами мрамора, а кроме того, повсюду были золото и серебро, стены украшены картинами, полы из паркета и керамической плитки устланы прекрасными коврами. Однажды Мигелю довелось побывать в ратуше, и он видел и банк, и залы суда, и тюрьму. Прохаживаясь по помещениям, открытым для широкой публики, он гадал, какая роскошь может скрываться за дверями частных комнат. Но, лично познакомившись с тайнами, скрывающимися за дверями совета по делам о банкротстве, он перестал видеть в ратуше какое-либо очарование.

Мигель поднял голову и заметил прямо перед собой тень. Он моргнул несколько раз, и фигура приобрела более четкие очертания: это был человек небольшого роста, пузатый, с длинными волосами и аккуратной бородкой. На нем были небесно-синий костюм и такого же цвета шляпа с очень широкими полями, натянутая на глаза с тяжелыми веками: Алонсо Алферонда.

— Лиенсо! — вскричал он, будто они встретились по чистой случайности, и, обняв Мигеля за плечи, продолжал свой путь, увлекая Мигеля за собой.

— Вы с ума сошли, подходить ко мне в подобном месте? Нас могут увидеть.

— Нет, я не сошел с ума, Мигель, я ваш самый что ни на есть ярый благожелатель. У меня не было времени на канитель с записками и мальчиками-посыльными. Сделка с китовым жиром: Паридо устраивает ее сегодня.

— Сегодня? — Теперь Мигель тянул Алферонду за собой. Они свернули в узкий переулок за Ньиве-Керк.

— Сегодня? — повторил он, когда они остановились в сыром и темном переулке. На них воинственно воззрилась крыса. — Что значит — сегодня? Почему вы говорите — сегодня?

Алферонда подошел поближе и принюхался:

— Вы пили кофе?

— Какая разница, что я пил.

Алферонда снова принюхался:

— Вы смешивали его с вином, верно? Так вы только напрасно расходуете зерна. Смешивайте кофе с подслащенной водой.

— Какая вам разница, хоть бы я смешивал его с кровью Христа? Расскажите о китовом жире.

Ростовщик засмеялся:

— Да после кофе вы просто дьявол. Не смотрите на меня так. Я расскажу вам, что знаю. Мой осведомитель в Ост-Индской компании, румяный коротышка, который должен мне сорок гульденов, прислал сегодня утром записку.

— Не надо всех подробностей. Говорите по сути.

— По сути — сделка с китовым жиром произойдет сегодня.

Мигель почувствовал резкую боль в голове, словно туда попала пуля из мушкета.

— Сегодня? Но я еще не купил фьючерсы на китовый жир. Я ждал расчетного дня. — Он плюнул на землю. — Теперь все планы рухнули, всего один день оставался. Я бы купил эти фьючерсы завтра утром.

— Забудьте о фьючерсах на минуту. — Алферонда покачал головой. — Вы так долго торговали пустыми бумажками, что забыли о торговле реальными товарами. Купите китовый жир — не фьючерсы, а реальный товар. Вероятно, вы забыли, но в остальном мире все еще торгуют по старинке. Тогда к закрытию биржи вы сможете продать то, что купили, и получить солидный куш. Все просто.

Мигель засмеялся и схватил Алферонду за плечи:

— Вы правы. И действительно, все просто. Спасибо, что предупредили.

— Да не за что. Всегда рад помочь друзьям.

— Я знаю, — сказал Мигель и пожал ему руку, как принято у голландцев. — Вы хороший человек, Алонсо. Маамад этого не знал и поступил с вами несправедливо.

Теперь Мигель сгорал от нетерпения остаться одному и начать работу на бирже. Гертруда была права: кофе — это напиток торговли. Выпитый утром кофе, к тому же усиленный жадностью, подгонял его лучше любого кнута.

— Прежде чем вы убежите, — сказал Алферонда, — позвольте спросить вас кое о чем. Я слышал, что Паридо помог вам продать фьючерсы на бренди, петлей висевшие у вас на шее.

— Да, это так. А что?

— Что? Вы еще спрашиваете? Я скажу вам, Мигель, что Соломон Паридо не забывает вражды. Если он вам помог, значит, у него есть какой-то новый план, и вам следует быть настороже.

— Думаете, такие мысли не приходили мне в голову? Паридо из Салоник, а я из Португалии. Он рос как еврей, а должен был прикидываться католиком. Ему не одолеть меня в хитроумии.

— Меня он одолел, — с горечью сказал Алферонда. — Возможно, он не такой увертливый, как тайные иудеи, но за ним сила маамада, а это грозное оружие. Не списывайте его со счетов с такой легкостью, подумайте, чего вы можете лишиться. Вам никогда уже не переступить порог синагоги на Йом-Кипур, никогда не посетить пасхальный седер, никогда не поприветствовать невесту-Шаббат. А ваша коммерческая деятельность? Вы хотите, чтобы она вовсе расстроилась, чтобы ваши коллеги боялись иметь с вами дело? Если собираетесь заняться кофейной торговлей, мой друг, держите ухо востро с Паридо и не дайте ему расстроить ваши планы.

— Конечно, вы правы, — с нетерпением сказал Мигель.

— Не верьте в ложные дружеские жесты, — предостерег его Алферонда.

— Я понял.

— Хорошо. Тогда желаю удачи в ваших сегодняшних делах.

Мигель не нуждался в удаче. Он знал то, чего другие не знали. И у него был кофе.

Проходя под высокими сводами арки, ведущей на биржу, Мигель закрыл глаза и прошептал полузабытую молитву, прося Бога поддержать его усилия в этот день. Господь, слава Тебе, не оставил его. Мигель был в этом уверен, или почти уверен.

Встреча с Алферондой заняла всего несколько минут, но после бурного открытия ворот страсти слегка улеглись. В расчетные дни на бирже собирались все торговцы, чтобы проверить состояние своих счетов и застраховаться от возможных потерь. За первые четверть часа работы биржи большинство уже узнало, что им было необходимо узнать.

Мигель поспешил в северо-западную часть биржи, где нашел знакомого голландца, который вел торговлю с Московией и у которого можно было купить китовый жир. Текущая цена была тридцать семь с половиной гульденов за четверть тонны, и Мигель приобрел пятьдесят четвертей за почти тысячу девятьсот гульденов — сумму, которую он не мог позволить себе потерять, в особенности учитывая, что он покупал в долг.