Чарльз Финч - Общество "Сентябрь" Страница 23

— Точно, сэр, часы по ним сверять можно. Оба приходят в десять и уходят после обеда. Майор Батлер — в Британскую библиотеку, а капитан Лайсандер частенько захаживает в театр.

— Вот как? А разве не случается им забегать в клуб, чтоб переждать дождь или просто посидеть у камина?

— Нет, сэр, для таких случаев у майора Батлера есть «Уайтс», а у капитана Лайсандера — «Армия и флот».

— А, теперь понятно. Такой тип людей я хорошо знаю: любят порядок и никогда его не нарушают.

— Точно, сэр. Хотя, имейте в виду, — швейцар шагнул назад в прихожую и взял чашку с недопитым чаем, — есть еще собрания.

— Собрания? — невинно переспросил Ленокс, на сей раз, возможно, переигрывая.

— Да, сэр. И тогда они приходят очень поздно, после одиннадцати, когда закроется «Библиус». В такие дни ни Чапману — это слуга из «Сентября» — ни мне, ни поварам, ни уборщице не дозволено находиться в здании.

— Подумать только, какие причуды!

Швейцар приложил палец к губам:

— Так и есть, сэр. Правда, они народ военный, а у военных свои порядки.

— А другие странности за ними водятся?

— Не то чтобы очень, сэр, вот только придираются куда чаще, чем народ из «Библиуса».

Ленокс вздохнул:

— Что ж, постараюсь застать каждого из них дома. Пожалуй, так будет лучше.

Привратнику ужасно не хотелось обрывать разговор, и он ухватился за первоначальную фразу Ленокса:

— Позвольте спросить, а зачем вам нужны эти джентльмены? Или вы уже говорили?

— Я детектив.

— Неужели, сэр, вы расследуете убийство? — с нескрываемым любопытством спросил швейцар.

— Очень может быть — но прошу вас: никому ни слова. Это должно остаться только между нами.

Швейцар не приложил, а ожесточенно придавил палец к губам и вдобавок так лихорадочно подмигнул и потряс головой, что Ленокс понял: секрет в надежных руках.

— Значит, вы из Скотланд-Ярда, сэр?

«Сэр» на этот раз прозвучало не сразу: выглядел Ленокс как джентльмен, но ежели он инспектор полиции, усердно прикладывать палец к губам и столь часто добавлять «сэр» нужды не было.

— Что вы, — возразил Ленокс. — Просто друг семьи.

Все вновь встало на свои места. Швейцар напоследок еще раз торжественно приложил палец к губам, а Ленокс, выяснив, что имеет дело с Томасом Хеллоуэлом, оставил ему свою визитную карточку и обещал в скором времени наведаться. На обратном пути к Пэлл-Мэлл он оглянулся: не подскажут ли что-нибудь зашторенные окна на верхних этажах — и задумался о дальнейших действиях. Можно, конечно, нанести визиты в дома на Грин-парк-террас, но, судя по всему, Лайсандер и Батлер жили по особому заведенному распорядку. Оставался еще один вопрос — самоубийство Питера Уилсона. Подозрительно.

В результате детектив нанял кеб до Скотланд-Ярда, где нашел инспектора Дженкинса — молодого, но быстро растущего по службе офицера, — и они поговорили наедине. Ленокс познакомился с Дженкинсом, когда параллельно с полицией расследовал убийство горничной, но тогда дело быстро перешло к инспектору Эксетеру. Выслушав рассказ о Джордже Пейсоне, Дженкинс пообещал Леноксу любую помощь — в частности, сказал, что пришлет детективу заключение следователя и документы по делу Питера Уилсона, как только они поступят в Скотланд-Ярд.

Теперь Ленокс был рад, что попросил Дженкинса об услуге. (До разговора у него были сомнения, достаточно ли хорошо они знакомы.) Как известно, одолжения сближают людей, и Дженкинс со всей определенностью дал понять, что на него всегда можно рассчитывать, на что Ленокс, в свою очередь, с не меньшей определенностью намекнул, что в любой момент готов помочь советом. В Скотланд-Ярде Леноксу доверяли один-два человека, но он понимал, что хорошо бы иметь настоящего друга в святая святых, в том месте, где к его работе, как правило, относились с недоверием и безо всякого энтузиазма.

ГЛАВА 24

Когда из Скотланд-Ярда он приехал домой, скудное заходящее солнце едва освещало улицу, зато из окон леди Джейн лился яркий свет. Ленокс заметил, что в гостиной леди Джейн зажжены все лампы. Промелькнувшую было мысль зайти к ней прямо сейчас он отверг. Дома, сев за стол у окна с видом на улицу, детектив набросал две одинаковые записки майору Батлеру и капитану Лайсандеру, где в двух строчках просил о встрече на следующий день либо в клубе, либо на Грин-парк-террас, дабы поговорить о щекотливом деле криминального свойства, в котором мельком упоминается общество «Сентябрь». Он отдал их для отправки Мэри — девушка еще не пришла в себя от высоты собственного положения и после каждого слова Ленокса приседала в реверансе — и попытался представить, как отреагируют оба джентльмена.

Днем он лишь мельком просмотрел почту и теперь, в спокойной обстановке, прочел письма более внимательно, после чего позвал Мэри снова.

— Я, наверное, буду ужинать не дома.

— Хорошо, сэр.

— Будьте добры, обратите внимание на почту, которая приходит в девять тридцать, и любые ответы с Грин-парк-террас.

— Конечно, сэр.

— Кстати, все ли у нас гладко, пока Грэхем в отъезде? — Иллюзий относительно собственных умений организовать быт Ленокс не питал.

— Довольно гладко, сэр, хотя, конечно, не настолько, как при мистере Грэхеме, сэр, — ответила Мэри, неловко делая реверанс.

По всему было видно, что она считает такой ответ верхом находчивости.

— Вот и славно, — ответил Ленокс. — Большое спасибо.

И только теперь, преодолев им самим искусственно воздвигнутые препоны, Ленокс встал, чтобы отправиться к леди Джейн. Он приводил в порядок одежду, смотрел в зеркало и проклинал себя на чем свет стоит. Все дотоле подавляемые страхи поднялись и комом встали у него в горле; преодолеть волнение помогла только одна мысль: какой-нибудь пра-пра-Ленокс и вправду мог быть в рядах лучников под Азенкуром, так почему бы потомку не пойти на смерть — или ее подобие — так же храбро, как и благородному предку?

Керк, дворецкий леди Джейн, открыл дверь с величавой степенностью, как и подобало человеку столь внушительных размеров, и приветствовал посетителя густым басом:

— Как поживаете, сэр?

Все в том же смятении Ленокс подошел к гостиной, откуда слышались только два голоса, один из которых невозможно было не узнать: серебристые переливы звонкого смеха — так смеялась только Тото Мак-Коннелл.

— Чарлз! — воскликнула она, вскакивая и целуя его в щеку. — До чего ты хорошо выглядишь!

— Спасибо, — отвечал он. — Ты обворожительна. Как поживаешь?

— О, я потрясающе провела вечер: муж весь ужин рассказывал о дохлых кошках! — Она притворно вздохнула и тут же расхохоталась: — Хотя, надо признать, это лучше, чем дохлые рыбки, о которых он без умолку болтает после поездок на север!

Рассмеялся и Ленокс. Очарование Тото подействовало на него как всегда: на душе потеплело и захотелось стать галантнее. Он поздоровался с леди Джейн; в ее спокойных глазах тоже плясали искорки веселья.

— Ужасно приятно тебя видеть, Чарлз. Как идет дело?

— Спасибо, неплохо. Надеюсь, скоро все прояснится. Впрочем, леди Аннабел уже ничто не поможет. Для нее это крушение всей жизни.

— Она решила уехать на зиму во Францию, — вмешалась Тото. — Якобы для поправки здоровья. Марч, — так Тото называла герцогиню Марчмейн, — уговаривала ее переехать в Лондон, поближе к друзьям, но Аннабел отказалась.

— Страшное горе.

Однако лицо Тото, даже когда они говорили о леди Аннабел, излучало все то же ликование, с каким она встретила Ленокса. Недоумевая, он перевел взгляд на леди Джейн и увидел, что и она светится от радости. Разумеется, вежливость не позволяла ему задать прямой вопрос, но этого не потребовалось: верный друг, леди Джейн поняла его безо всяких слов.

— Тото, — обратилась она к подруге, — скажи же ему новость!

— Ах, Чарлз, у меня будет ребенок! — сияя, объявила Тото. Принимая поздравления Ленокса, она с головы до ног дышала радостью, а после наградила его поцелуями. — О, и еще! Не знаю, право, моя ли это привилегия, но ты ведь станешь крестным отцом новорожденного? Томас собирался просить тебя отдельно. А Джейн будет крестной матерью, и Марч тоже! Я всегда считала, что крестных должно быть две — на тот случай, если одна забудет прислать подарки. Джейн, ты, разумеется, будешь той, которая не забывает! Ни про подарки, ни про серебряные чашечки, ни про что, правда?

Джейн утвердительно кивнула, улыбаясь.

— Разумеется, крестные — это страшно папистская традиция, — не унималась Того, которую переполняла радость, — но в нашей семье испокон веку так ведется.

— Знаю, — улыбнулся Ленокс. — Мой отец был крестным твоего.

— Да-да, верно! В любом случае вы оба просто обязаны согласиться: из вас получится такая красивая пара — вы же придете на крестины — перед алтарем! О, и еще, Чарлз, я так надеюсь, что это девочка! А ты как думаешь? Девочки настолько милее, по-моему.