Николай Свечин - Удар в сердце (сборник) Страница 25

Вечером второго дня (раньше Лебедев освободиться не смог) они поехали в Пречистенскую часть. Окрестности Смоленской площади – благодатное место для гайменников. Что ни дом, то шланбой[45]. Вокруг живут портные, каждый из которых работает на одного из барыг. Сунься в любую квартиру, и найдешь краденое. Население связано круговой порукой: кормятся от разбоев и благодетелей своих не выдают. Поэтому, если шайка Безносого прячется здесь, им нечего опасаться.

Пристав, пожилой капитан, выслушал столичного гостя и долго молчал. Потом велел позвать околоточного, в чьем ведении находится Проточный переулок. Фамилия надзирателя была характерная: Лукавый.

– Вот, пришли господа, – кивнул на гостей капитан. – Один-то из сыскной полиции, да еще временно командированный. А второй наш, пристав Мещанской части поручик Лебедев. Потому отказать не имеем права. Понял?

– Так точно!

– Господа тебе сейчас объяснят, что требуется. Отвечай честно.

Лукавый покосился на Алексея. Тот улыбнулся ему, как старому знакомому:

– Это не вы в восемьдесят шестом году Гришку Попыря вязали?

– Так точно… – растерянно ответил служака.

– А помните, там был такой Лыков, приехал из Питера?

– Ну…

– Я еще дверь выбил.

– Алексей Николаич! Вот дорогой гость! – обрадовался Лукавый. – Как вас забыть?!

И пояснил капитану:

– Это, ваше высокоблагородие, господина Эффенбаха первый друг. И вообще… сыщик так сыщик. Таких бы командированных да каждый день!

После этих слов беседа сразу заладилась. Алексей рассказал, что они ищут шайку убийц, во главе которой человек с особой приметой. У него или совсем нет носа, или частично. Очень может быть, что он ходит с накладкой, издали похожей на большой нос картошкой. Вероятно, гнусавит, но это доподлинно не известно. Атаман весьма жесток, жертв беспощадно режет. Есть кто-то подходящий в околотке?

Лукавый думал недолго.

– Есть один человек, как вы описываете.

– Где?

– В доме Падалки живет. Высокий, борода лопатой, нос какой-то… ненатуральный. Будто из бумаги слеплен.

– Очень интересно! А кто он по роду занятий?

– Темный дядя!

– Что это значит?

– Денег у него много, а живет в такой помойке. Дом Падалки, надо вам сказать, чистый притон. Обывателей там всего двое-трое, а остальные кто воры, а кто и забирохи. И слушаются его!

– Так он атаман?

– Похоже на то, Алексей Николаич.

– Как зовут молодца?

– Паспорт я не смотрел… – смутился околоточный. – Там этого не любят.

– Ну, пойдем посмотрим мы, – примирительно сказал Лыков. – Доведите нас до дома, а сами постойте на карауле. Никого наружу не выпускать. Господин капитан, есть у вас пяток городовых, кто посмелее?

– Найдем, – ответил пристав. – Однако я пойду с вами.

– В этом нет нужды, мы справимся, – попытался успокоить пристава Алексей. Но тот отрезал:

– Без меня, как старшего должностного лица в участке, вы туда ни ногой!

Пришлось смириться.

В сумерках полицейские появились на Смоленской площади. Чтобы не спугнуть добычу, шли пешком. Когда свернули в Проточный переулок, капитан пояснил гостям:

– Тут всего четыре длинные казармы. В каждой живет своя шайка. Самая страшная – в доме Арженова, от нее и вся местность называется Арженовкой. Вторая по лютости – Зиминовка, что в доме Зимина. Мы в эти два дома не ходим. Ходили раньше, да без толку: все равно забирохи убегали к складам. А там их не поймать. Раз сломали на этих складах дровяной сарай, так нашли восемь скелетов…

– А дом Падалки? – полюбопытствовал надворный советник. – Там чья шайка?

– У Падалки не дом, а, вернее будет сказать, балаган. Но о двух этажах. Стоит этот притон во дворах, на углу Панфиловского переулка. Сейчас придем, сами увидите… Шайки одной там нету, а живут с бору по сосенке головорезы из разных отрядов. В полном согласии!

Лыков шел и наблюдал за капитаном. Неказистый, тот шмыгал носом и как-то странно дергал головой. Контузия или уже старческие проявления? В возрасте человек, а ему доверяют такой трудный участок. Смоленский рынок с его ворами и жуткая Арженовка… Вот сейчас они ввалятся в притон, и что их там ждет? Зачем старик поперся с ними? Он хоть понимает, что дело может кончиться кровью? Но капитан был спокоен.

Они вошли во двор. Прямо с крыльца оборванец справлял малую нужду. Увидев полицию, парень растерялся.

– Я што… я так…

– Где носатый? – тихо спросил капитан.

– Дык наверху… завсегда об эту пору…

– Околоточному остаться! Готовьтесь принимать. Лыков, Лебедев, за мной!

Поручик вынул револьвер из кобуры, но капитан жестом велел его убрать.

– Так разберемся.

Трое полицейских поднялись в темноте на второй этаж. За дверью шумели голоса, много. Сыщик стал мандражировать. Лебедев высокий и сильный, этот не осрамится. А капитан? Что, если вынут ножи? Думать дальше ему не пришлось: старик толкнул дверь и шагнул внутрь.

В большой комнате сидело восемь мужиков самого разбойного вида. На столе лежали карты, стояли бутылки с водкой и пивом, валялись какие-то свертки. Те же свертки штабелями высились по всем углам. Густо пахло табаком. Появление полиции заставило всех замолчать. Мужики были не испуганы, а, скорее, озадачены. У печки развалился детина с сизым носом размером с добрую картофелину. Он вскочил со скамьи, заметался.

– Тихо, ребята, – заговорил пристав. – Сейчас пройдем в участок. Вы только не дурите.

– А-а-а!!! – заорал какой-то чернявый. – Сатанаилы!

И с ходу сиганул в окно. Капитан подошел, высунулся и сказал с насмешкой:

– Ну вот. Ноги поломал. Кто еще без мозгов?

Плечистый бородач в углу что-то прятал за спиной. Лыков шагнул к нему, но капитан и тут его опередил.

– Чего у тебя там? Покажи!

Забироха упрямился. Тогда старик встал напротив и вперил в него суровый взгляд. Он преобразился: из шмыгающего смешного дедушки сделался вдруг сильным и властным.

– Щенок! Кого стращать вздумал? Капитана Маслова?

Заслышав фамилию, громила тут же бросил под ноги нож и вжался в стену.

– Приступайте, – скомандовал пристав своим молодым спутникам.

Лыкову было не по себе. Семь головорезов… Пока тихие, а что будет через секунду? Но надо работать. Сыщик с поручиком подошли к носатому и начали его внимательно разглядывать. При этом они обменивались репликами:

– Кажется, натуральный…

– Да, шва никакого не видать.

– Есть лишь один способ убедиться окончательно!

Детина стоял, не зная, что и думать. Вдруг Лыков ухватил его за нос и сильно дернул.

– Ой! Больно!!!

– Настоящий, – констатировал сыщик. – А чего он такой страшный-то у тебя?

– Простыл… на действительной, в ночном секрете. Второй год мучаюсь, дышать тяжело…

Алексей повернулся к приставу и сказал с сожалением:

– Это не наш.

– Ну, попробовать стоило, – утешил его старик. – А теперь… теперь вы ступайте по своим делам, а я продолжу. Надо разобраться, что за люди.

Но сыщику самому уже стало интересно, и он попросил разрешения остаться. Маслов кивнул, после чего обратился к носатому:

– Паспорт есть?

– Так точно, вот!

Пристав развернул бумагу, посмотрел и сунул в карман.

– Это разве паспорт? Повесь его в нужнике на гвоздь. Как фамилия? Только настоящая!

Детина молчал. Его товарищи начали было боком-боком расходиться по углам, но капитан цыкнул, и все опять застыли.

– Не хочешь говорить? Зайдем по-другому. Что в свертках?

– Табак.

– Турецкий, контрабандный?

– Ага…

Пристав сообщил Лыкову:

– Это Васька Поздяев, отставной ефрейтор Ардаганской пограничной бригады. Научился на службе плохому! Всю Москву необандероленным табаком завалил. Давно я хотел его прищучить. Попался, сукин сын!

– А… ваше высокоблагородие! – подал голос лохматый мужик в чуйке. – Я тута ни при чем, я водки выпить зашел. Дозвольте удалиться!

– А это, по приметам ежели судить, Фофанов, налетчик, – так же спокойно пояснил пристав. И ответил лохматому:

– Сейчас пойдешь в участок, там разберемся. Ежели ты чистый, сам тебе водки налью и отпущу.

И зычно крикнул в окно:

– Ребята, готовься принять!

Потом скомандовал арестованным:

– По одному вниз!

Вся шайка беспрекословно спустилась во двор, никто и не думал сопротивляться. Вскоре, стуча каблуками, в комнату поднялся околоточный надзиратель Лукавый.

– Ваше высокоблагородие! Восемь арестованных, один с поломанной ногой. Прикажете уводить?

– Подожди, – ответил Маслов. – Вон, глянь, что по углам лежит.

Околоточный взял один сверток, развернул и ахнул:

– Табак! А как пахнет!

– Мы с тобой, Захар, самого Поздяева поймали!

– Ух ты, Лука Петрович! Ай да успех! Обер-полицмейстер то-то обрадуется, давно велел упразднить эту контрабанду! А что с табаком делать?

– Тут его много. Отвези в участок и пока спрячь. Утром я списки составлю. Раздадим ребятам, и нужных людей следует поощрить. В протоколе укажи пять пачек. Хватит с них! Господа, не желаете хорошего табаку? Премия от капитана Маслова! Без вас я бы сюда не пошел, так что заслужили… Все равно пропадет, как только конфискуют.