Александр Арсаньев - Убийство на дуэли Страница 28

Сашенька пожала плечами и заявила, что я должна сама решать, как поступить. Но, будучи самой верной моей подругой, она пообещала быть со мной рядом, что бы ни случилось.

– Спасибо, Сашенька, – меня до глубины души тронула подобная забота. – Теперь я еще один лишний раз убедилась, что на тебя я всегда могу положиться.

Мы замолчали, молча поглядывая в оконца кареты. Так прошло довольно много времени.

– Барыня, Бухатовка виднеется, – наконец, донесся до нас бас Степана. – Но-о, родимые, – крикнул он лошадям.

Лошади ускорили бег, и не прошло и получаса, как наша карета въезжала на двор барской усадьбы князей Бушковых.

– Приехали, Катерина Алексеевна, – промычал Степан.

Мы вылезли из кареты и тут же увидели выбежавшую на крыльцо ту самую девку Дуняшку, которую в первый мой приезд в Бухатовку суровая Мария Леопольдовна избивала гнилыми яблоками. Малашка долго разглядывала прибывших. Потом, судя по глупой улыбке, промелькнувшей на румяном лице, она все-таки узнала меня, сбежала с крыльца и подошла к карете.

– Барыня дома? – осведомилась я, снимая перчатки.

– Дома, дома, – закивала девка. – В дом идите. Она сейчас выйдет. Занята она пока.

Я потянула за собой Сашеньку, и мы бок о бок прошли в дом. Малашка провела нас в гостевую и пообещала через минуту принести горячего чаю.

Пока мы пили чай, Малашка все время находилась поблизости. Поэтому, чтобы хоть как-то сократить время ожидания, я принялась расспрашивать ее обо всех событиях, происходивших за последние недели в Бухатовке. И тут Малаша сообщила такую новость, которая и меня, и мою подругу привела в совершеннейший шок. Новость эта заключалась в том, что буквально три дня назад дворовые люди недалеко от барской усадьбы подобрали оборванного человека, лежащего прямо на голой земле в полном беспамятстве. Читатель наверняка сразу же догадался, как и я в тот момент, что подобранный на дороге человек был не кем иным, как внуком Марии Леопольдовны – молодым князем Артемием Валерьевичем Бушковым.

– А сейчас где барин? – спросила я у Дуняши.

– Известно где, в бреду лежит. А барыня наша все время подле него, ни на минуту не отходит, – отвечала крестьянка, утирая красные руки подолом и принимаясь подливать чаю в наши чашки. – Доктор вчерась был, сказал, если через два дня лучше не будет, то помрет Артемий Валерьевич.

– Что говоришь, дура! – раздался в дверях грозный окрик Марии Леопольдовны. – А ну вон отсюда!

Малашка опрометью выскочила из залы, а княгиня Бушкова тем временем прошла в комнату и уселась напротив нас.

– Как я рада видеть вас, душеньки, – обратилась она с грустной улыбкой к нам. – Как я уже поняла, вы осведомлены о случившемся в нашем доме несчастье?

– Да, Мария Леопольдовна, – я кивнула. – Сочувствуем вам и желаем скорейшего выздоровления вашему внуку.

– Бедный Темочка, – на глазах княгини появились слезы. – Мы даже не можем узнать, что с ним произошло, пока он не придет в себя. Надолго ли к нам? – резко поменяла она тему беседы.

– Возможно, погостим у вас несколько дней, – проговорила я. – Если вы, конечно, позволите.

– Бог с вами, Катенька, как же могу я гнать от себя дорогих гостей. Да и мне будет легче, когда рядом есть хоть кто-нибудь, с кем можно побеседовать и отвести душу. Оставайтесь сколько хотите, – она промокнула глаза платком.

На самом деле, по приезде в Бухатовку я вовсе не собиралась там задерживаться, но известие о том, что Артемий Валерьевич нашелся, в корне изменило мое прежнее решение. Я намерена была гостить в имении Бушковых до тех пор, пока молодой барин не придет в себя и не расскажет всю правду о гибели Владимира Волевского. В том, что Бушков выживет, я нисколько не сомневалась, если с едва зажившими огнестрельными ранениями он смог преодолеть такой длинный путь до своего дома и остаться живым, то теперь, лежа в родной постели, он тем более должен был поправиться.

За обедом мы поведали Марии Леопольдовне обо всех событиях, произошедших в Воскресенском, о гибели Федора Степановича и неожиданном наследстве, доставшемся Софье Федоровне и ее кузену от далекой родственницы.

– Да почему же меня не позвали на похороны? Ведь я давным-давно знаю Федора Степановича, – расстроилась Мария Леопольдовна.

– Дело в том, что похороны прошли тихо, в семейной обстановке. К тому же Софья Федоровна была совершенно не в себе и ничем не могла распоряжаться. Всеми формальностями занимался ее кузен, недавно приехавший Алексей Долинский, а он, вы, надеюсь, должны это понимать, практически не знаком с соседями, – объяснила я.

– Конечно, конечно, я все понимаю. Ну, царствие ему небесное, – старушка проворно перекрестилась. – А как же Сонюшка? Пришла ли в себя?

– Пришла, все ждет Артемия Валерьевича. Просила привет ему передавать.

– Вот вы сами ему это и скажете, когда он в себя придет, – произнесла Мария Леопольдовна, тем самым совершенно облегчая мне мои переживания насчет того, чтобы свидеться с глазу на глаз с Бушковым. – Бедная девочка, сколько пришлось ей пережить всего. Но ничего, теперь все позади.

– К тому же она стала весьма богатой особой, – осторожно напомнила я.

– Ах, разве же это главное? – произнесла княгиня, входя в противоречие со своими прежними словами о богатстве и приданном. – Бог с ними с деньгами, главное, чтобы человек был хороший, – в ее словах, как мне показалось, явно проскальзывали фальшивые нотки.

Обед, несмотря на то, что Мария Леопольдовна постоянно жаловалась на свою горькую судьбу и выпавшие на ее долю к закату жизни душевные переживания, в целом прошел достаточно спокойно.

После обеда Мария Леопольдовна снова пошла в комнату своего внука узнать, не лучше ли ему стало. Вскоре она вернулась к нам без каких-либо утешительных новостей. Артемий Валерьевич по-прежнему находился в горячке.

– Бредит, голубчик мой, – качала головой княгиня Бушкова. – Да бред у него какой-то странный, все про дуэль какую-то твердит.

– Что вы сказали, Мария Леопольдовна? – я мгновенно обратила все свое внимание на старуху. – Дуэль?

– Ну да, дуэль, – кивнула собеседница. – Да что вы так насторожились, Катенька? Все молодые люди бредят дуэлями да женщинами, даже не находясь в горячке. Вот послушайте, какую я вам историю расскажу, – проговорила она и пустилась в повествование.

Но я уже не слушала воспоминания княгини о некогда былой юности. Все мои мысли перенеслись к тому, что рассказала Бушкова о словах своего внука, сказанных в бессознательном состоянии. Так значит, все мои предположения о смерти князя Волевского оказались чистейшей воды правдой. Между Бушковым и Волевским действительно была дуэль. После этого моя уверенность остаться до выздоровления князя Бушкова еще более укрепилась.

Можете представить себе мою радость, когда на следующее утро, перед самым рассветом, по дому разнесся радостный вопль Дуняшки. Оказалось, что молодой князь пришел в себя и даже узнал дворовую девку, которая тут же побежала оповестить об этом свою барыню и всех, кто обитал в доме.

Наспех одевшись, я выскочила из своей комнаты и нос к носу столкнулась с Шурочкой, вид которой был не менее взъерошенным, чем у меня.

– Что случилось, Кати? – обратилась ко мне подруга.

– Сама не пойму, – отвечала я. – Кажется, Малаша кричала, что барин очнулся. Пойдем, найдем Марию Леопольдовну.

Мы поспешили по коридору к комнате Артемия Валерьевича, надеясь, что княгиня уже там. Однако Бушкова перехватила нас по дороге. Она, словно старая ворона, в развевающейся старомодной епанче и с черным чепцом на волосах, летела по коридору. За ней, испуганно шарахаясь от каждого резкого движения барыни, спешила Малаша.

– Что произошло? – остановила я Марию Леопольдовну.

– Ах, Катенька, потом, все потом, – наспех ответила княгиня и скрылась за дверью комнаты молодого князя.

Нам с Шурочкой больше ничего не оставалось, как пойти в гостевую и приказать принести чаю. Ожидание наше длилось довольно долго. Утро уже полностью вошло в свои права, когда, наконец, княгиня Бушкова появилась в гостевой. Лицо ее просто светилось от счастья.

– Ах, милые мои, – едва появившись, произнесла она. – Темочка пришел в себя, но сейчас он еще очень слаб, – она прошла к креслу, уселась в него и устало откинулась на мягкую спинку.

Мы молчали, молча следя за движениями старой княгини.

– Дай господи сил моему мальчику, – внезапно произнесла Мария Леопольдовна. – Эх, вот бы достать лекарство, чтобы Темочка быстрее поднялся на ноги. У нас в деревне была знахарка старая, да померла третьего дня. Теперь и обратиться не к кому.

При этих словах старой женщины я вспомнила про Тихона. Идея отправить Марию Леопольдовну к нему показалась мне тогда просто замечательной. Никто не мог бы мне помешать свидеться наедине с Бушковым и поговорить без свидетелей.

– Мария Леопольдовна, верстах в трех отсюда возле самого леса живет знахарь. Может быть, он вам поможет, – проговорила я.