А. Веста - Оракул Страница 29

— К дьяволу гравюры! Пятнадцать минут назад американцы объявили на весь мир, что в развалинах Оберон-Шмидгассе обнаружили вход в подземелье и нашли Святое Копье! Предатели! Кругом предатели! — обреченно шептал Гитлер.

— Не может быть! Как Копье оказалось в Нюрнберге? — усомнился новый министр пропаганды доктор Фриче.

— Разумеется, это другое копье, — пробормотал Гитлер. — Этот пройдоха Гиммлер приказал изготовить дубликат Копья, чтобы выставить копию в музее. Но эта тайна была известна только нам двоим. Бронзовый ящик с настоящим копьем хранился в подземелье банка на Кенигштрассе, в сверхпрочном сейфе, и парни из СС день и ночь охраняли Святое Копье. И лишь в апреле Копье перевезли в бункер…

— Произошла ошибка, и американцы нашли дубликат! — успокоил фюрера Штейнер. — Истинное Копье, должно быть, уже плывет в Новую Швабию!

— Как бы я хотел в это верить! — простонал Гитлер.

До вечера Гитлер ожидал телеграммы от Деница. Заложив руки за спину, он расхаживал по кабинету. Он привык держать руки за спиной, так что левая поддерживала вечно трясущуюся правую. В минуту волнения дрожь усиливалась, но сейчас фюрер был почти спокоен. Он верил в Деница, и тот еще ни разу не обманул его. Но адмирал молчал.

Через полчаса Гитлер выступил перед немногими оставшимися в бункере соратниками:

— Сегодня потеряна последняя надежда… Я ухожу…

Вечером тридцатого апреля Гитлер застрелился, назначив своим преемником Карла фон Деница. Он сохранил за собой только свой собственный титул «фюрера», передав звание рейхсканцлера своему адмиралу. Карл фон Дениц принял командование, ничего не зная о гибели фюрера, полагая, что далекая Шангрилла все еще ждет своего властелина…

Глава 13

Ящик Пандоры

Я иду в темноте, я иду наугад,

Лишь к полярным созвездьям поднявши лицо.

Знаю точно, под каждым деревом клад,

В чреве каждой из рыб колдовское кольцо.

Над «Логовом змея» шумела гроза. Подставив ливню лицо, Ксаверий блаженно улыбался. Ему не хотелось спускаться в промозглый подвал: погреб не лучшее место для свидания, но Элиза сама выбрала это засыпанное горелым хламом подземелье.

В углу были свалены уцелевшие в пожаре вещи, остатки мебели и обгорелые куклы-марионетки. Отдельно на бронзовом ящике лежала кукла Буратино, пострадавшая меньше других. Из-под полосатого колпачка выбивалась челка из стружек. Дерзкий нос был вымазан в саже.

Скрипнула дверь, и в подвал вбежала Элиза, озябшая, мокрая от весеннего ливня. Как расшалившаяся девчонка, она с разбегу бросилась на шею к Гурехину, едва не сбив с ног, радостно и беспорядочно целуя в губы и нос. Пуховый платок скатился с ее плеч, Ксаверий поднял платок и осторожно укутал ее плечи. Затем осторожными голубиными движениями выпил с ее губ дождевые капли, словно опасаясь их молодого жара. Он и вправду боялся ее наивной веры в его силы и ее порывистой и безоглядной любви под пристальным взглядом «всевидящего ока». Всякий раз Ксаверий изобретательно избавлялся от опеки Нихиля, на этот раз он оставил усыпленного соглядатая в старинной библиотеке. Подстроившись к ритму его дыхания, Гурехин погрузил его в глубокий сон.

— У нас опять мало времени… — покачал головой Ксаверий. — Эти несколько минут вдвоем с тобой всякий раз висят на волоске. Давай где-нибудь укроемся. — Он оглядел подвал, выискивая хоть какого-то подобия скамьи, но ничего не нашел, кроме большого бронзового сундука.

Не размыкая объятий, они сели на бронзовую крышку. Ксаверий машинально потрогал бирку, пристегнутую к ручке сундука. На плотном картоне синела печать Имперской канцелярии: орел, держащий в когтях свастику. Дата на печати была свежая: 20 апреля 1945 года. На бирке с инвентарным номером аккуратный немецкий интендант вывел острым «готическим» почерком: «Имущество рейхсканцелярии». Отдельно значилась пометка: «33».

— Откуда здесь этот ящик, Элиза?

— Его забыли гитлеровцы, — девушка вспыхнула и отвела глаза. — Как ты думаешь, что там может быть?

— Оружие, золото, документы… — пожал плечами Ксаверий. — Мы можем это узнать.

— Но ведь ящик заперт!

— Это всего лишь кодовый замок, хотя и довольно сложный, — он коснулся маленьких бронзовых колес. — Тут четыре ротора. Каждый из них отвечает за разряд кодирования ключевого кода. На одном роторе — цифры и буквы, на другом — буквы, на третьем буквы и астрологические значки, на четвертом — буквы и символы. Набор букв и символов на каждом роторе намного превышает обычный цифровой код, и для того, кто не знаком с этой системой, будет сложно восстановить исходную последовательность.

— Ты можешь подобрать код? — с сомнением спросила Элиза.

— Пока не знаю, но думаю, что справлюсь, если учесть, что здесь надо перебрать число комбинаций эдак около… сотни! Нужен всего-то эликсир молодости или хотя бы напиток бессмертия, — улыбнулся Ксаверий.

— Я думала, ты врач или химик…

— И да и нет, Элиза. Я изучал астрологию и медицину, алхимические трактаты, написанные на латыни, санскрите, и даже египетскими иероглифами. Я знаком с тайнописью кириллицы и числовым алфавитом каббалы, знаю арканы Таро и нумерологию Пифагора. Если этот код составлен по знакомой мне системе, то, поработав с ним минуту-другую, я смогу сказать, какое из тайных обществ приложило к нему руку, — Ксаверий повернул бронзовое колесо с буквой и подобрал к нему следующее с цифрой. Затем добавил астрологический знак и на последнем четвертом роторе нашел картинку, потом вновь набрал букву и повернул следующий ротор, прислушиваясь к звуку, и если звук ему не нравился, то он менял комбинацию чисел и знаков.

— Смотри, если различные символы кодового замка перевести сначала в цифры, а затем цифры — в буквы алфавита, а их прочитать как карты Таро, то получаются четыре карты: Звезда, Луна, Солнце и Воскресение Мертвых. По преданию, именно эти четыре аркана открывают дату Апокалипсиса.

Замок скрипнул, где-то внутри бронзового ящика совместились выемки, сцепились зубцы и смазанные маслом цапфы ушли вовнутрь замка.

— Вот видишь, я не ошибся, — улыбнулся Ксаверий, — этот шифр оставил нам мудрец в надежде, что далекий собрат по разуму подберет к нему ключ. А теперь т-с-с…

Ксаверий заговорщицки приложил палец к губам и решительно приподнял тяжелую бронзовую крышку.

Внутри под слоем стекловаты лежал дощатый ковчег, похожий на ящик от патронов. В нем, как в матрешке, помещалась большая резная шкатулка из вишневого дерева.

Ксаверий осторожно открыл футляр и достал продолговатый предмет, обернутый алым шелком. Элиза развернула шелк и вскрикнула, едва не уколов ладонь.

— Это Копье Судьбы из музея в Хофбурге, — прошептала она.

Ксаверий с сомнением разглядывал темное от времени копье. Его середину прикрывал серебряный футляр, повторяющий форму копья. Острие было настолько тонким, что кончик копья исчезал в воздухе.

— Отец говорил, что обладающий им не проиграет ни одной битвы и станет властелином мира!

— Нет, Элиза, ни один священный предмет не имеет собственной магической силы, этой силой их наделяют люди. Маленькие, слабые люди, которые вершат свои победы на поле великих битв.

Ксаверий опустил крышку бронзового ящика и установил колеса в первоначальное положение, удивляясь простоте найденного им шифра.

Наверху за окнами подвала что-то прошелестело, и Элиза торопливо укрыла копье складками шали. Ксаверий тревожно огляделся.

— Элиза! Копье нужно где-то спрятать, — Ксаверий с тревогой оглядел осыпавшиеся стены подвала. — Гитлеровцы обязательно вернутся в этот подвал, да и не только гитлеровцы…

— Давай спрячем его в Райском саду… — заторопилась Элиза, — только скорее! — она показала на дверь подземелья.

Узкая, витая лестница уводила вниз в катакомбы под замком. Элиза шла впереди. Держа в руке копье, она вела Ксаверия по мрачному подземному кладбищу с рядами старинных надгробий, пока не остановилась в округлом зале с высоким сводом. Помещение было вырублено, точнее выплавлено в гранитной породе, из которой был сложен холм. Чиркнув огнивом, Элиза один за другим зажгла факелы, закрепленные вдоль стен.

— Где мы? — спросил Ксаверий.

— Мы стоим под сгоревшей лабораторией, — Элиза осветила обломки стропил и обрушившуюся лестницу: — До пожара отец спускался сюда через люк в остывшем камине.

— Твой отец в одиночку вырубил такое укрытие в скалах или договорился с гномами? — спросил Ксаверий, оглядывая высокий купол.

— Отец знал, как из обыкновенной воды приготовить универсальную. При помощи струи такой воды можно растворять камни и прокладывать тоннели в горных пластах. Его слова понимали даже камни, не говоря уже о растениях и животных. Посмотри, это здесь…