Ксения Рождественская - Мистическая Москва. Ключ от библиотеки Ивана Грозного Страница 37

— Мудрое решение, — кивнула Людмила. — Ну, а теперь поговорим о более насущном. Вы уже в курсе, что Рогов погиб?

Сомов раскрыл рот и, хлопая глазами, уставился на Люду.

— Что вы сказали? — с трудом проговорил он.

— Гена умер? — удивленно спросила Любовь Михайловна.

— А вы не знали?

— Откуда?! Нам никто не позвонил. Да, собственно, и звонить-то некому! Гена жил один, вел уединенный образ жизни. А что с ним случилось?

— Упал с балкона.

— Какая нелепая смерть, — протянула Сомова и смахнула с глаз слезу.

Андрей Сергеевич потрясенно молчал.

— Мы считаем, что ему могли в этом помочь, — продолжила Люда. — Именно поэтому мы к вам и явились. Помогите нам разобраться в этой ситуации.

— Я ничего не понимаю, — помотал головой он. — С какой стати кто-то стал бы выталкивать Гену с балкона?

— Это еще не все! — Люда побарабанила пальцами по столу. — Мы подозреваем Краева Ивана Ивановича в убийстве четырех человек.

Теперь захлопала глазами Любовь Михайловна.

— Значит, именно поэтому вы показывали нам рисунок? — глухо спросил Сомов. — Есть очевидцы?

— Есть. Это нарисовала одна из возможных свидетельниц. Как вы считаете, Краев мог стать убийцей? Это и есть наш главный вопрос.

Сомов нехотя кивнул.

— Мог. Я давно замечал, что у него нелады с головой. Да и остальные тоже. Постойте, вы хотите сказать, что Гену убил тоже он? — Во взгляде Сомова появилась растерянность.

— Мы подозреваем это.

— Вообще-то ваша версия похожа на правду. Гена Рогов в последнее время стал очень подозрительным. Абы кого в дом не пускал. Чужаков точно не пустил бы. А вот Ване был бы рад.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно кивнула Люда.

— А вы его уже опросили?

— К сожалению, Краева нет дома. И похоже, он там давно не появлялся.

— Что ж, очень похоже на Ваню.

— Вы не знаете, где он может быть?

— В подземелье, где же еще? Он может месяцами не бывать дома. Мне кажется, он даже отвык от человеческого общества. Так говорил Виталик. И я ему верю.

— Как же нам его найти?

— Вот здесь я вам не помощник, — развел руками Сомов. — Подземелье тянется на десятки километров, и Ваня может быть где угодно.

— А как же он ест, пьет, оплачивает квартиру?

— Ну, иногда-то он поднимается на поверхность. А много ли надо в нашем возрасте?

— Может, вы знаете, где Краев бывает чаще всего?

— Возле Кремля, — уверенно ответил Сомов. — Там много разных сооружений. Есть от чего оттолкнуться.

— Так может, вы нас туда проводите?

— Вообще-то эта прогулка не для слабонервных.

— Мы уже были в подземелье. Ничего особо страшного там нет, — заявила Люда.

— Так это смотря в какую сторону идти! Вы что-нибудь слышали о кремлевских призраках? — Он пристально посмотрел на Людмилу.

— Нет, — растерялась она.

— Так я и думал.

— А что за призраки? — поинтересовался Саша.

— Что, любопытно?

— Очень!

— Пожалуй, я вам расскажу. Может, тогда у вас отпадет желание бродить невесть где.

Глава 26

— Вы знаете, что территория Кремля — это огромный погост с тысячелетней историей? — начал Сомов. — Кремль, как известно, стоит на Боровицком холме. В древние времена этот холм назывался Ведьминой горой. Здесь располагалось кладбище жрецов-колдунов и совершались ритуалы, вызывавшие души умерших предков. Этот холм расположен на слиянии двух рек: Москвы-реки и Неглинки. Ученые говорят, что в этом месте наблюдается разлом земной коры, проходящий под Красной площадью. Сведущие люди считают, — Сомов понизил голос, — что это своего рода ворота между миром живых и мертвых.

Затем на этом месте появились православные кладбища. По мнению исследователей, с двенадцатого века на территории Кремля было погребено несколько тысяч человек. Теперь вы понимаете, почему здесь сосредоточено такое количество призраков? — Андрей Сергеевич выпрямился и насмешливо посмотрел на компанию.

— Так это не шутка? — растерянно спросил Стас.

— Какую именно шутку вы имеете в виду?

— Я думал, что призраки — это всего лишь легенда. И не более того.

— Между прочим, давно доказано, что призраки существуют, но не всем дано их увидеть. Очень часто привидения бродят по кладбищам. А все почему? Потому что там их пристанище. А где еще ходить душе, как не рядом с местом захоронения? Так же и Кремль. Раз он является большим погостом, значит, там должны бродить призраки. Кстати, призраки появляются в Кремле уже не один год, — продолжил Сомов после небольшой паузы. — Еще в семнадцатом веке царь Алексей Михайлович запретил хоронить умерших в Кремле, но не в его силах было запретить привидениям там появляться. Причем призраки настолько обнаглели, что люди просто боялись в одиночку ходить по коридорам Кремля.

— Но ведь от них все же избавились, не так ли? — неуверенно спросила Людмила.

— Избавились, — кивнул Сомов. — Причем сделала это Екатерина Великая. Она построила Сенат, который стал своего рода оберегом. Здание Сената выполнено в виде равнобедренного треугольника с вписанной в него пентаграммой. А пентаграмма, как вам известно, считается мощнейшим магическим символом. С тех пор правительственные учреждения стали постепенно возвращаться в Кремль. Сейчас в этом здании расположены кабинет и личные апартаменты главы государства.

— Жуть какая! — воскликнул Стас. — Неужели президент не боится жить в этом месте?

— Скажем так, — Сомов погладил подбородок. — Сейчас призраки редко появляются в Кремле. Но если кто-то увлекается фотографией и сделает снимки в нужном месте, в нужное время, то, вполне вероятно, увидит на них шары, кляксы, контуры людей и необычных зверей.

— Я в это не верю, — поежилась Люда. — Если бы все это было правдой, то люди знали бы об этом.

— А вы считаете, что никто не знает? — приподнял брови Андрей Сергеевич. — Эту информацию можно найти в свободном доступе. Другой вопрос, далеко не каждого она интересует.

— Но почему я ни разу не видела этих самых призраков? Ведь фотографии из Кремля периодически появляются в прессе.

— Так призраки специально и не позируют. Чаще всего они появляются ночью. А в это время журналистам доступ в Кремль закрыт. Кроме того, даже если кому-то посчастливится заснять местный призрак, я не думаю, что фотограф поспешит выложить снимки в Сеть или напечатать в журнале. Зачем ему лишние неприятности?

— Саша, а ты тоже веришь в призраков?

— Я много читал об этом, — кивнул тот, весьма заинтересованный рассказом Сомова. — А вот верю или нет… Скорее, да. Хотя мне хотелось бы убедиться в этом лично.

— Я бы тоже не верил, — откликнулся Сомов с ироничной улыбкой. — Но все дело в том, что я лично слышал голоса призраков. А себе я пока еще доверяю.

— Вы слышали? — изумилась Люда. — Когда?

— Это было давно. Лет тридцать назад. Мы с товарищами тогда еще жили довольно дружно и не оставляли надежд отыскать библиотеку. Однажды нам удалось найти проход почти до самого Кремля. Шли мы долго, осторожно и, наконец, оказались в небольшом помещении, на стенах которого были начертаны какие-то знаки. Сейчас я не могу сказать вам, что там было, но знаки определенно были оставлены людьми, имеющими официальный доступ в эти помещения. Мы радовались, как дети. Нам тогда казалось, что еще немного — и наши старания увенчаются успехом.

Мы остановились, чтобы немного перевести дух, и вдруг… услышали шум голосов. Сначала мы не могли разобрать, о чем они говорят. Ясно было только, что это не один человек и не два, а гораздо больше. Мы испугались — жутко! Шутка ли, пробраться в секретные помещения и натолкнуться на охранников — кроме них, здесь просто больше никого не могло быть! А потом мы услышали заупокойные молитвы, представляете? Лично я страшно перепугался. Одно дело — правительственная охрана, и совсем другое — то, что мы услышали. В советские времена вряд ли кто-то додумался бы молиться в кремлевских подземельях.

Мы застыли на месте и стали прислушиваться. Некоторое время множество голосов смеялись и о чем-то спорили, а потом послышался плач. Все вокруг озарила яркая вспышка, и неожиданно наступила тишина. Мы по-прежнему стояли, не шевелясь. И лишь минут через двадцать решились сдвинуться с места. Мы ожидали чего угодно — роту солдат за углом, театральную труппу — если вы слышали, то от Кремля в Большой театр ведет подземный ход, но не увидеть ничего — это было слишком!

Мы осторожно завернули за угол, но увидели лишь тупик. Здесь ход заканчивался. Все! Больше ничего не было. Ничего, кроме стен. Сколько мы простояли в этом помещении, ощупывая стены и пытаясь отыскать потайную дверь, я не помню. Знаю только, что Люба жутко обо мне беспокоилась — мы пробыли в подземелье почти двое суток. С тех пор я старался обходить эти коридоры стороной. Хотя желание отыскать библиотеку по-прежнему оставалось очень сильным.