Бернард НАЙТ - В поисках заклятия Страница 37

Бородатое лицо де Ревелля мгновенно залилось краской.

– Вы хотите сказать, что уже донимали их вашими расспросами? У вас нет на это никакого права, Джон. Тамплиеры обладают огромной властью и влиянием!

– Особенно влиянием на вас, вне всякого сомнения, – едко заметил де Вулф. – Вы получите комиссионные, если поможете им купить землю в вашем графстве?

– Проводимые мною сделки – это не ваша забота, коронер.

Джон отреагировал на его слова кривой усмешкой.

– Ричард, за мертвого еретика вы вряд ли получите большие комиссионные. А я уверен, что причина появления здесь тамплиеров – именно в нем.

– Я же вам уже сказал: они действуют в интересах Храма! – взбешенно закричал де Ревелль.

– Я вполне этому верю, однако сейчас их интересует отнюдь не земля! Если их так заботит, куда вложить свои средства, тогда почему бы вам не предложить им присоединиться к нам в поездке на Ланди? Возможно, им наконец удастся отвоевать земли, выделенные им на этом острове! – Бросив на прощание эти слова, коронер вышел из комнаты с полным убеждением, что его заблуждающийся шурин знает о приезжих гораздо больше, чем говорит.

Когда Джон покинул замок и направился домой, солнце уже почти зашло за горизонт. Матильды дома не оказалось – очевидно, она молилась за упокой души Жильбера де Ридфора, поэтому Джон воспользовался случаем посетить «Ветку плюща» и провести час с Нестой в ее комнате на втором этаже. Приятно скоротав время под овечьими шкурами в постели любовницы, Джон спустился вниз и продолжил наслаждаться вечером, приступив к ужину, состоявшему из вареной птицы, капусты и лука, сдобренному лучшим элем в таверне.

Коронер сидел на своей любимой скамье рядом с очагом, а хорошенькая хозяйка устроилась напротив, опершись локтями о стол и с обожанием глядя на погруженного в раздумья худощавого мужчину, которого она так любила. Де Вулф уже успел рассказать ей все, что знал, о странной смерти сбежавшего тамплиера, поэтому некоторое время они просто болтали о всякой всячине.

Наконец Джон отодвинул кучу птичьих костей и промокший деревянный поднос и приступил к элю.

– Значит, ты едешь на Ланди? – спросила Неста. Ее милое личико выражало явное беспокойство. – Будь осторожен, Джон: и море, и люди, живущие на острове, очень опасны. – Постоянно находясь среди путешественников и моряков, проезжающих через ее постоялый двор, Неста знала обо всем, что происходило в графстве, и была прекрасно осведомлена о дурной славе этого отдаленного острова, находившегося в дюжине миль от северного побережья.

Джон принялся уверять любовницу, что опасаться нечего, поскольку шерифа будет сопровождать большой отряд рыцарей и солдат. Дальнейшая беседа была прервана появлением подручного хозяйки, старого Эдвина, который, ковыляя, приблизился к их столу и обратился к Джону, назвав его бывшим военным званием:

– Капитан, вас тут кто-то разыскивал, пока вы… э… ну, пока вы были наверху. – Он ухмыльнулся и закатил жуткий белый глаз, вдавленный в огромную глазницу.

Неста встретила этот явный намек недовольной гримаской.

– Ну и что, старый дурень, кто же это был? – резким тоном осведомилась она.

Эдвин дернул худыми плечами, прикрытыми потертой шерстяной туникой.

– Никогда его раньше не видел. По всему видно, что из господ, одет, как для верховой езды, сапоги со шпорами. Он спросил коронера, но сам себя не назвал, и какое у него дело, тоже не сообщал.

– Что ты ему сказал? Что он наверху с хозяйкой? – с угрозой в голосе спросила Неста.

Старый вояка усмехнулся, обнажив торчащие в деснах пеньки зубов.

– Нет, я сказал, что коронер почти наверняка появится здесь через час. Он на это ничего не ответил и ушел.

– Как он выглядел? – резко спросил Джон.

– Крупный, высокий парень, ни бороды, ни усов. Волос я не видел, потому как на нем была кожаная шапка с завязками под подбородком. Выглядел лет на тридцать с чем-то.

– Может, это был какой-нибудь бейлиф, который приехал сообщить о чьей-нибудь смерти?

– Он не был похож на бейлифа. Больше на воина.

Де Вулф взглянул на Несту.

– Я думаю, а не мог бы ли это быть давно ожидаемый нами Бернар де Бланшфор? Если это так, то его ожидает тяжелое потрясение.

Дверь открылась, но вошедший оказался не заблудшим тамплиером, а Гвином из Полруана.

– Я принес пару новостей, коронер. Во-первых, эта маленькая жаба Томас видел итальянского священника на территории собора. Писарь явился прежде, чем я успел послать его в аббатство, как вы велели, и сказал, что этот Козимо сейчас вернулся во дворец епископа вместе с двумя своими телохранителями. Епископ Маршал все еще в отъезде, однако Козимо встречался с двумя архидьяконами и регентом.

– Томас имеет какое-нибудь представление о том, где они были в течение последних двух дней?

– Никакого. Однако их лошади были усталыми и покрыты грязью, так что совсем недавно они куда-то ездили.

Де Вулф громко хмыкнул – такова была его обычная реакция, когда ему нечего было сказать.

– А какова твоя вторая новость?

– Шериф послал к нам сержанта Габриэля с сообщением, чтобы я срочно вас разыскал и направил к нему.

– По какому поводу?

– Я не знаю, но Габриэль сказал, что час назад у шерифа побывали двое из тех тамплиеров.

Де Вулф устало поднялся из-за стола.

– Пожалуй, стоит сходить. Может быть, рыцари Христа передумали и решили со мною поговорить. – И в сопровождении Гвина он отправился назад в Ружмон.

Если Джон де Вулф и в самом деле тешил себя мыслью о том, что трое тамплиеров могли изменить свое решение, то он сильно ошибался.

Добравшись до центральной башни замка и поднявшись в покои шерифа, коронер обнаружил, что комната буквально забита тамплиерами и их сержантами. В отличие от их предыдущего визита в Эксетер, сейчас на всех троих были мантии с вышитым на плече большим красным крестом их ордена. На Бриане де Фалэзе и Роланде де Вере красовались знаменитые белые плащи, символизирующие принятый ими обет целомудрия, а Годфри Капра, как человек, который когда-то состоял в браке, был облачен в черный. Хотя на них не было ни доспехов, ни шлемов, ни накидок с красным крестом на груди, на перевязи у каждого висел длинный меч. Их сержанты, мрачного вида люди, возрастом гораздо старше своих командиров, стояли за их спинами, одетые в темно-коричневые одежды с вышитым на них крестом.

Как только Джон шагнул в комнату и замер у порога, Бриан де Фалэз бросил на него сердитый взгляд и воскликнул, обращаясь к шерифу:

– Вот он, де Ревелль! Скажите, чтобы он не лез не в свои дела, иначе пусть пеняет на себя!

После такого мало обнадеживающего начала разразилась настоящая какофония обвинений и возмущенных оправданий, некоторые из которых исходили от де Ревелля. Де Вулф начал выкрикивать в ответ свои претензии, и в таком духе беседа продолжалась в течение нескольких минут. Затем Роланд де Вер постучал рукояткой кинжала по столу и потребовал тишины.

– Давайте все успокоимся! – произнес он голосом, твердым, как сталь. – Коронер, я не желаю ссориться с вами лично. Я понимаю, что король возложил на вас определенные обязанности, и уважаю ваше искреннее желание выполнить ваши законные функции.

Несколько успокоенный этим разумным заявлением, де Вулф приблизился к столу и кивнул предводителю тамплиеров.

– Когда мир в королевстве нарушается убийством человека, особенно норманнского рыцаря, такое преступление нельзя оставить безнаказанным.

– Господь не оставит его безнаказанным, и это самое главное, – назидательно заявил де Вер. – Еще папа Евгений сделал тамплиеров независимыми от власти архиепископов, и вам прекрасно известно, что Рим дал указание всем государствам в Европе, что на наш орден не должны распространяться все национальные законы. Таким образом, вы не имеете над нами власти и не можете вмешиваться в наши действия. – Он помолчал, а когда заговорил снова, в его голосе уже звучали обвиняющие нотки. – Мы не только отказываем вам в праве допрашивать нас, но сами желаем задать вам вопросы. Нас беспокоит ваше явное близкое знакомство с Жильбером де Ридфором, особенно ваши намеки на то, что он поделился с вами определенной информацией. Итак, де Вулф, распространялся он в вашем присутствии о своих безумных еретических воззрениях или нет?

– Нет, а если бы ему и пришла бы в голову такая мысль, меня они вряд ли бы заинтересовали. Меня заботит лишь одно, а именно то, как его умертвили, и личность того, кто причинил ему смерть.

Роланд де Вер явно не поверил коронеру, хотя и не проявил никаких эмоций, и еще раз подтвердил свое твердое намерение не отвечать ни на какие вопросы, какой бы темы они ни касались.

Глядя в спокойное лицо воина-монаха, коронер скривил рот и произнес:

– Не следует ли мне рассматривать ваши слова в том смысле, что вы имеете какое-то отношение к смерти вашего товарища-тамплиера, но отказываетесь отвечать на мои вопросы в отношении этого дела?