Кэрри Гринберг - Талант марионетки Страница 38

– Такую Офелию я вижу впервые!

– Сара Бернар ничто по сравнению с тобой!

Экзальтированная Мари преувеличивала, как обычно. Марго оправляла растрепавшиеся во время последнего акта локоны и прижимала тыльные стороны ладоней к пылающим щекам, все еще пытаясь отдышаться. Она кивала и раздаривала улыбки в ответ на поздравления и восхищенные возгласы, но ее взгляд рассеянно блуждал по сторонам в поисках кого-то.

Актриса знала, что в обступившей ее толпе присутствовали не все, кто смотрел сегодняшнее закрытие «Гамлета». Перед глазами мельтешили актеры, статисты, рабочие сцены, пожилой сценариус и молодая пышечка-костюмерша, но Марго чувствовала, что здесь нет того, чье одобрение для нее было важнее всего. Точнее, оно было единственным, что вообще имело значение.

После она долго сидела в гримерной, отказавшись пойти вместе с остальными в «Глориетт». Она не смывала грим, кусала губы и изучала в зеркале женщину с бездонными карими глазами, которые своим ярким сиянием притягивали мужчин. Ей нередко казалось, что она видит в отражении незнакомку – то загадочную даму в роли мадам Бовари, то юную и порывистую Джульетту. И сейчас она с трудом могла поверить, что этой тоненькой девушке с чарующим взглядом и румянцем на щеках уже миновало тридцать пять. Сам театр заставлял ее перевоплощаться, сами стены подпитывали ее талант невидимым волшебством.

Марго вздохнула и равнодушно окинула взглядом многочисленные букеты на туалетном столике и на полу. Среди них лежало несколько нетронутых свертков с очередными подарками от самых страстных и обеспеченных поклонников, а в миниатюрном ведерке со льдом высилась бутылка шампанского. Актриса неспешно сменила костюм Офелии на бежевое платье из модного жатого шелка, каскадом спадающее к ногам, поправила прическу и по привычке кокетливо улыбнулась самой себе. На щеках появились ямочки, сделавшие ее еще моложе. Может быть, ей действительно стоило пойти в «Глориетт» и развлечься. А она вместо этого ждала и томилась смутной надеждой на одобрительный взгляд или похвалу того, кто так и не появился после спектакля.

Снаружи что-то глухо стукнуло, и она вздрогнула. Час уже поздний, и актеры давно разошлись – кто домой, а кто развлекаться и гулять. Марго подошла к двери и выглянула в коридор. В какой-нибудь паре метров спиной к ней стоял высокий широкоплечий мужчина, опираясь на одну из стен декораций «Гамлета». Услышав звук открывающейся двери, он резко обернулся. Его загорелое лицо блестело от пота, а под тонкой тканью рубашки, пропитанной влагой, проступали рельефные мышцы, свидетельствующие о постоянном физическом труде. На нем были перепачканные пылью штаны и рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Марго почувствовала, что в животе затрепетали крыльями бабочки.

– Вы увозите наши декорации? – прощебетала она, склонив голову к плечу и делая несколько шагов к мужчине. Вблизи он выглядел совсем молоденьким – лет двадцати, а то и меньше, но все же рядом с ним она ощутила себя хрупкой.

– Да, на склад, – ответил мужчина, глядя на нее сверху вниз. Растянутые гласные в его голосе выдавали уроженца Марселя, а темные и блестящие глаза пристально изучали Марго, которая напоминала сверкающую райскую птичку в своем платье с бахромой и с серебристым гребнем в волосах.

– Какая жалость! – Она неторопливо провела ладонью по грубым доскам, лаская декорацию. – К ним быстро привыкаешь, они становятся родными. – Марго улыбнулась, поднимая на молодого человека сияющий взгляд.

– А вы, наверное, актриса? – Он расплылся в ослепительной улыбке, белоснежной по контрасту с кожей. Его глаза тоже улыбались, и Марго почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Он слишком красив для простого грузчика, решила она.

– О да, – она усмехнулась, игриво посмотрев на него из-под полуопущенных ресниц.

– Тогда, может быть, вы знаете, где здесь можно найти воды? – Он утер лоб.

– Воды? Понятия не имею, – покачала головой она. – Буфет давно закрыт. Хотя вот что, – актриса лукаво приложила пальчик к губам, – я могу вам предложить кое-что получше. У меня как раз пропадает целая бутылка первоклассного ледяного шампанского.

– Ну, раз ничего другого нет… – Он улыбнулся еще шире и пожал плечами.

Марго улыбнулась и распахнула дверь гримерки, чтобы пропустить молодого человека, и он протиснулся мимо нее, стоящей в узком дверном проеме.

– Кстати, я не спросила – как ваше имя?

– Этьен, – ответил он.

Как уже много лет подряд, после спектакля Марго заказала в буфете чашечку черного кофе и медленно, с наслаждением сделала первый глоток. Это была своего рода традиция – не заходя в гримерную, она первой являлась сюда и смотрела, потягивая ароматный напиток, как собирались актеры. Кто-то подолгу засиживался здесь, болтая с друзьями, кто-то быстро убегал домой, а чаще всего – в кабаре или ресторан. Но невозможно было перед уходом не заглянуть в самое уютное место в театре, которое к тому же удачно располагалось на пути к служебному выходу. Со своего любимого высокого стула около стойки она окинула взглядом буфетную. Удивительно, но ее сердце до сих пор билось быстрее каждый раз, стоило Марго завидеть высокую поджарую фигуру Этьена Летурнье. Молодой актер находился в центре тесного круга мужчин и женщин – так повелось вскоре после того, как он влился в труппу.

С тех пор прошло немало времени. Молодой человек раздался в плечах, приобрел лоск и осанку. Он говорил теперь иначе, от прежнего марсельского акцента не осталось и следа, аромат одеколона подчеркивал элегантность костюма. К немалому удивлению Марго, молодой человек оказался не только обладателем безупречных внешних данных, но и прирожденным актером. Ему так легко давалось искусство преображения, что на репетициях все порой вздрагивали, видя, как стремительно улыбчивого юношу сменял коварный злодей. Этьен быстро расположил к себе всех, хотя не приложил для этого ни малейших усилий.

Громко расхохотался его очередной шутке старина Бретеш, тонко улыбнулся Марк, залились смехом девушки, всегда стайкой крутившиеся возле ее красавца. Да, рядом с ним постоянно вились женщины разных возрастов. Марго не могла совладать с уколами ревности, которые испытывала каждый раз при виде Этьена, вечно окруженного девушками. Она убеждала себя, что они ей не соперницы: мальчик просто развлекается, что тут такого! Она и сама не была святой.

Среди них была и Мадлен Ланжерар, чью тоненькую фигурку венчали короткостриженые темные волосы. Новая актриса присоединилась к труппе незадолго до начала войны, играла только второй сезон и еще не успела снискать славы. Но Марго видела, как мужчины провожали девушку взглядами: она была притягательна, несмотря на внешнюю холодность. Даже Этьен с его обаянием не сумел очаровать ее. Хотя актрису нельзя было назвать красавицей, в ней были прелесть и шарм, а главное – незаурядный талант. Уж Рене умеет распознавать истинные дарования.

– Отчего же примадонна грустит в одиночестве? – Руки бегло коснулись сухие губы Марка Вернера, и Марго улыбнулась приятелю.

– Примадонна наслаждается минутой отдыха, – ответила она, шутливо оттянув пальчиком его слишком тугой воротник.

– Хм… когда вполне насладишься, поедем с нами в «Лягушку»?

– В притон, который держит тот пронырливый еврейчик? – Она приподняла бровь.

– Брось, бедный Лази в тебя по уши влюблен.

– И все равно мне не хочется ехать, – отмахнулась Марго. Через плечо Марка она заметила движение – мужчины подавали дамам пальто и накидки, собираясь уходить. Марго поставила опустевшую чашку на блюдце, встала и двинулась к Этьену. Тот широко улыбался, но за все это время ни разу не взглянул в ее сторону.

– Этьен, ты уходишь? – протянула она, опираясь на руку Марка.

– Мы едем в «Лягушку», – весело кивнул тот.

– А прекрасная Марго отказывается, – пожаловался Марк, снова целуя ее руку, прежде чем отпустить.

– Я немного устала, – она повела плечом, изучая Этьена. – Может быть, поедем домой? – Примадонна посмотрела на него из-под опущенных ресниц тем особым взглядом, который сулил многое, но мужчина лишь беспечно улыбнулся в ответ.

– Все-таки сегодня я в кабаре, – он нахлобучил на голову шляпу и выскочил за дверь вслед за пестрой толпой.

И не поцеловал ее на прощание.

Несмотря на привычное обилие цветов, флакончиков с дорогими духами и ниток жемчуга, щедро рассыпанных повсюду, гримерная навевала на Марго уныние. Она отложила щетку для волос и откинулась на спинку стула. Этьен быстро и прочно вошел в ее жизнь, и ей казалось, что он вечно был рядом с ней. За каких-то пять лет он стал ей ближе, чем кто-либо другой, едва ли не ближе, чем Рене Тиссеран. А как она ждала его возвращения с фронта, куда на несколько месяцев призвали почти всех актеров, как сходила с ума в ставшем ненавистным Бордо, куда труппу эвакуировали из осажденного Парижа! Зато какая радость ждала их после возвращения в не пострадавший театр, когда они обнаружили своих мужчин целыми и невредимыми! Но время шло даже для нее – признанной и всеми любимой примадонны. А Мадлен Ланжерар была многообещающей актрисой, и Марго несколько раз во время репетиций ловила себя на том, что восхищается ее свежей, искренней манерой игры. И восхищалась не она одна…