Елена Ярошенко - Две жены господина Н. Страница 38

Наутро слуги были чрезвычайно удивлены, обнаружив, что за ночь в доме появилась гостья и завтрак нужно сервировать на двоих. Но вышедшая к столу Мура так доброжелательно улыбалась, что прислуживавшая за столом Дуся невольно стала улыбаться ей в ответ.

— Ну, как ты выспалась на новом месте? — спросил Дмитрий Муру.

Нужно было поскорее занять ее разговором, чтобы она не стала вспоминать вчерашнее и не расплакалась снова. Но Мура с утра пребывала в прекрасном настроении и плакать вовсе не собиралась.

— Выспалась я чудесно! Знаешь, у тебя тут так спокойно, я впервые за долгое время почувствовала себя защищенной. И потом здесь такая удобная постель по сравнению с гостиничной… В номерах кровать вся в каких-то буграх, там полночи ворочаешься, ворочаешься, пока не найдешь себе место на продавленном матрасе…

— Ты просто принцесса на горошине!

— Да при чем тут горошины? В моем гостиничном матрасе, в самом центре, такая глубокая яма, я все время в нее скатываюсь во сне, хотя с вечера стараюсь примоститься на краю, где ровнее. Господи, о чем это я болтаю? Совсем с ума сошла! Митя, скажи честно, я тебя очень стеснила?

— Ну что ты! Мне было так хорошо на диване.

— Ты добрый… Послушай, это бессовестно с моей стороны, но я хотела бы тебя попросить… Если это тебе неудобно, сразу откажи, мы люди свои. Но если можно, позволь мне ненадолго задержаться в твоем доме? Видишь ли, честно признаюсь, у меня осталось совсем мало денег, боюсь, я даже не смогу заплатить вперед, если найду новую комнату. А без этого меня не захотят пустить в приличные номера — у гостиничных управляющих всегда наметан глаз в отношении кредитоспособности клиентов… Брата я так и не нашла, значит, попытаюсь найти какое-то дело — устроюсь где-нибудь кастеляншей, продавщицей или телефонисткой. Думаю, в Москве легко найти службу… Ну пусть нелегко, но возможно, правда? Только мне надо как-то перебиться недельку-другую… Ты не рассердишься, если я приючусь на это время в твоем доме?

— Ради бога, Мура, оставайся! Если только ты не боишься скомпрометировать себя, проживая в доме одинокого мужчины…

— Что за глупые предрассудки! Мне совершенно безразлично, что люди станут говорить за моей спиной. Обо мне, честно признаться, уже всякое говорили, а я, как видишь, жива… Мы с тобой взрослые люди и достаточно близкие друзья, чтобы быть выше досужих сплетен.

— Кстати, если тебе нужны деньги, я могу дать…

— Вот этого не надо, Митя. Я и так тебе многим обязана… А денежная помощь слишком унизительна. Вообще-то я всегда предпочитаю рассчитывать на собственные силы. Просто сейчас у меня в жизни какая-то черная полоса. Но ты так меня выручил с жильем! Если бы ты знал, как я тебе благодарна!

Глава 11

Савин, которому теперь постоянно приходилось разъезжать по городам, начинал чувствовать усталость. То в Гельсингфорс, то в Петербург, то в Москву, практически нигде не задерживаясь… Может быть, из-за того, что внимание его было рассеяно между разными делами, пока толком не удалось ничего сделать…

Покушение на министра Дурново казалось более сложным, чем на адмирала Дубасова, поэтому лучшие силы боевой организации были стянуты в Петербург.

Дубасовым вплотную занимались только три человека, остальные — от случая к случаю. Все трое — два брата Гноровские и Миллеров — приобрели лошадей и записались извозчиками, чтобы удобно было следить за передвижениями генерал-губернатора.

Такая практика уже вполне оправдала себя в период охоты за великим князем Сергеем.

Однако в деле адмирала Дубасова все с самого начала пошло наперекосяк. Регулярное наблюдение за ним велось уже месяц, а узнать удалось пока очень мало.

Поселился адмирал, как и его предшественник на губернаторском посту, великий князь Сергей Александрович, в генерал-губернаторском доме на Тверской.

Но Дубасов выезжал из дома гораздо реже великого князя, причем выезды его носили непредсказуемый характер. Невозможно было предугадать заранее, куда, когда и в какой компании его понесет. Иногда он ездил с эскортом драгун, иногда в коляске без сопровождения, с одним только адъютантом.

Подкараулить его было очень сложно, хотя в тот момент, когда Дубасов катил в коляске с адъютантом по городу, он представлял собой весьма неплохую мишень для бомбиста.

Савин, обсудив все с боевой группой, решил, что на генерал-губернатора удобнее напасть, когда он будет возвращаться из поездки в Петербург. Если примерно узнать дату его возвращения в Москву и поставить людей на всех возможных маршрутах, по которым повезут Дубасова с вокзала домой на Тверскую, кто-нибудь да ухитрится взорвать губернаторский экипаж.

В конце февраля Дубасов как раз отбыл в Петербург для встречи с государем и вернуться должен был в первых числах марта.

Сложной подготовки такой теракт не требовал, и Савин решил тоже съездить на денек в Петербург, хотя разумнее было бы затаиться в Москве и немного отдохнуть…

Но, как ни мечталось Борису о нескольких днях вожделенного покоя, все же что-то гнало его в путь. Самому себе он вдруг показался загнанной лошадью, в изнеможении бегающей по кругу. И остановиться было невозможно…

Оказалось, Азес тоже в Петербурге. Борису удалось с ним повидаться.

— Знаешь, я совсем ненадолго в столицу. Мне лучше всего завтра же вечером сесть на поезд — и в Москву. Дубасов тоже вот-вот отправится обратно, нужно быть готовым к встрече и не упустить его.

— А зачем же ты прикатил в Петербург?

— Припасами разжиться! У нас не очень хорошее боевое обеспечение. Те бомбы, что наши делают в Москве, получаются невысокого качества. Представь, как будет обидно, если в результате всех усилий бомба, кинутая в Дубасова, не взорвется. Или взорвется прежде времени в руках метальщика. В Териоках Зильберберг снял дачу, устроил в ней лабораторию и делает очень неплохие снаряды. Я сегодня у них был, посмотрел — качество работы прекрасное. Полагаю, нужно прихватить несколько штук в Москву для Дубасова.

— Борис, это слишком сложно. Тащить на поезде все это хозяйство — запальные трубки, динамит, гремучую смесь… Возьми с собой кого-нибудь в Москву, пусть сделают дело на месте. Не Зильберберга, конечно, он здесь нужен. Валентина Попова пусть с тобой едет — она прекрасно делает снаряды, не хуже, чем Зильберберг.

— Но она же беременна!

— И что?

— Я слышал, она нездорова. Да и вообще, беременная женщина не может вполне отвечать за себя в таком трудном деле, и это отразится на работе.

— Какой вздор! — ответил Азес. — Нам нет дела, как Попова себя чувствует, здорова она или больна. Раз она приняла на себя ответственность — должна работать.

В глубине души Савин придерживался того же мнения, но ему показалось, что сейчас подходящий случай проявить благородство натуры. Народный заступник и беззаветный герой всегда благороден. И пусть товарищи знают об этом.

— Я не допущу, чтобы рядом со мной, с моего ведома и одобрения, беременная женщина подвергалась подобной опасности. Я не поеду в Москву и не смогу готовить покушение на Дубасова, если Валентина будет заниматься снарядами.

Лицо Азеса передернула гримаса раздражения.

— Прекрати, Борис. Только твоих выходок нам еще и не хватало. Что за пошлая, неуместная сентиментальность! Нужно поставить революционные интересы выше личных эмоций. Снаряды приготовит Валентина, и толковать тут не о чем. А ты, голубчик, изволь вернуться в Москву. Менять что-либо поздно. Дубасов не сегодня завтра возвращается. Со своими интеллигентскими метаниями вы его в конце концов упустите. И, кстати, как дела с ликвидацией Татаринова? Почему бесконечно надо напоминать о подобных вещах?

— План по Татаринову уже разработан. В Варшаву выехали Манасеенко и Долли. Они там все подготовят и вызовут меня шифрованной телеграммой. Думаю, телеграмма придет со дня на день. Если удастся в ближайшее время казнить Дубасова, я сразу же выеду в Варшаву и вплотную займусь Татариновым.

— Вы слишком запустили все дела. Татаринова давно пора было убрать. И у вас были бы развязаны руки для охоты на Дубасова. Прости, Борис, но ты никогда не умел выделить приоритеты. План у вас, видите ли, разработан! И что толку? Манасеенко с Долли выехали в Варшаву и неспешно там все готовят. А ты пребываешь в сладкой уверенности, что телеграмма от них вот-вот придет и все как-нибудь устроится. Но позволь тебе напомнить — Варшава не такой уж большой город, чтобы люди не могли там случайно столкнуться. Если Татаринов увидит на улице Опанаса с Долли, он может догадаться, что они прибыли по его душу. И что тогда? Он снова скроется, и придется начинать все сначала? Не хочу учить тебя, но в таких делах нужно действовать более энергично.