Дмитрий Дивеевский - Дровосек Страница 44

– Что же, выходит, не будет у нас совместного жительства с латинянами?

– Опять ты к этому клонишь! Знаю, почему. Правильный вопрос задаешь. Чем дальше, тем больше народы перемешиваются. И торговлей, и войной, и ремеслом. Вон, на Крещатике, в торговых рядах, кого только нет. И русы, и поляки, и греки, а иудеев сколько было?! Весь Киев долгами опутали, псы ненасытные. Изяслав выгнал их, но это без толку. Опять придут. Значит, правильно заботишься: как быть в таком Вавилоне грядущем? А так и быть. Торговлю торговать, ремесло ремеслить, войну воевать, а веру свою свято хранить. Коли князь латинскую княжну в жены берет – чтобы крестилась в православную веру. А лучше вовсе не брать. Кровь чище будет.

– Почему же истинная вера там не прижилась, что их заставило в сторону ступить? Ведь такая печаль для нас всех, такая тревога за грядущее время!

– Кто были первые христиане в Риме, брат мой возлюбленный? Римские рабы! А раб-то, Феодосий, за жизнишку свою и ложью, и клятвопреступлением, и подлостью борется. Другого не дано ему. Честного раба сразу на галеры или в могилу отправляют. Вот он какой, первый христианин. А потом христианство на их хозяев тоже распространилось, на рабовладельцев. А рабовладелец каков? Он привык себя выше всех вокруг ставить. Он в своих владениях хозяин жизни и смерти. Как ему от такого груза избавиться? Вот и не смогли греховные и слабые люди в том положении православие удержать. Не смогли! Так что не вина их, а беда, что под свои нравы они веру подчинили.

А нам Господь веру и послал, потому что мы рабства не знали. Славянская душа, хоть и жестокая, и буйная от язычества, но вольная и честная была. Вот в чем разница. Такая душа Бога открыто принимает и ему без утайки служит. Потому что раб в нас не сидит! А если мы к латинянам отложимся, то такие же станем, как они, с рабским изъяном и ложью в душе. Помни это, Феодосий, помни и проповедуй.

Словно выныривал Аристарх из прошлого и думал: тысяча лет этим словам, а они не устарели. Латиняне сделают нас духовными рабами. Илларион и умом, и душой, и даже генетическим инстинктом воспринимал опасность, исходящую от Запада. А Бабакин ее не воспринимает. Или, может, он свою игру играет? А ведь, наверняка, свою.

Глава 9

1985 год. Ленгли, ЦРУ

Стенли читал шифровку «Лиса», поступившую из Будапешта. Агент был сверхосторожен и отказывался от любых операций по связи, если в этом не было острой необходимости. Не брал он и радиоаппаратуру быстрого действия, несмотря на убедительные доводы о том, что она не поддается радиоперехвату. Уж кто-кто, а он-то знал, на что способны асы из управления радиоперехвата и дешифровки. Ему приносили перехваченные и расшифрованные материалы многих иностранных резидентур в Москве. Поэтому «Лис» работал только на выездах, которых у него с переводом в Питер стало гораздо меньше. Лишь иногда благодаря своему высокому положению ему удавалось добиться командировки по какому-нибудь оперативному делу. Тем не менее, резидентуры ЦРУ во всех столицах Варшавского договора имели дежурные приемные устройства, день и ночь ожидавшие вызова «Лиса». Прибыв в такую столицу, он при необходимости мог провести с резидентурой тайниковую операцию. Для этого у «Лиса» имелся дистанционный пульт постановки на охранную сигнализацию личной автомашины, который одновременно являлся сигнализатором ближнего действия. Надо было оказаться в зоне прямой видимости американского посольства, не далее чем на двести метров, и нажать сигнализатор столько раз, сколько дней до операции он назначал. Два нажатия – на второй день, три – на третий и так далее. Сигнализатор был абсолютно безуликовым и действительно использовался для своих прямых целей. Места и конкретное время операции были обусловлены на каждую столицу отдельно. Категорическим требованием «Лиса» было исключение визуального контакта. Работники, изымающие контейнеры, не должны видеть, кто их заложил. На всякий случай он закладывал их раньше, чем сообщал сигналом.

Обычно его информация была предельно краткой и содержала только конкретные сведения. Но на сей раз шифровка была многословной и панической. Агенту стало известно из случайного разговора со своим бывшим подчиненным в ПГУ, что резидентура в Бонне начала работать с американским офицером, имевшим отношение к бронетехнике. Немецкий отдел обратился в контрразведывательное управление за консультацией о возможности подставы, естественно, не предоставляя никаких конкретных данных на этого человека. «Лис» забил тревогу. Как только советские танкостроители начнут получать материалы по американским танкам, они обязательно запросят образцы новой брони и боеприпасов. Если источник сумеет выполнить это задание, то давно проведенная успешная комбинация ЦРУ развалится, а сам он окажется под прямой угрозой разоблачения.

За пять лет до этого ЦРУ провело удачную операцию по доведению до русских ложных сведений о новой броне. На первом этапе этой операции американцы в ряде специализированных журналов пробросили косвенные указания на то, что некой крупной корпорацией завершается разработка композитной брони. КГБ мгновенно заглотил наживку и стал искать подходы к инженерам этой корпорации. На втором этапе с подачи Голубина в агентурную сеть КГБ был внедрен ученый-металлург, который за несколько встреч продал документы по броне именно из данной корпорации. После этого он исчез из поля зрения советской разведки. На профессиональном языке это называется «сошел со связи». Схватил куш и не захотел больше рисковать собой. Такое бывает довольно часто. Американцы реализовали именно подобный вариант, иначе русские стали бы копать глубже, а это усложняет игру. ПГУ оставили один на один с конкретным объемом секретных сведений, которые уже никто не мог прокомментировать и дополнить. Информация была добротно подготовлена, и у ЦРУ имелись основания считать, что важнейшая часть композита – керамический слой – будет изготавливаться русскими по американскому рецепту. Тот самый слой, который не позволяет кумулятивным снарядам прожигать броню насквозь. Но этот слой имел один недостаток – он был относительно хрупок. Если задаться целью создать кумулятивные снаряды, сочетающие в себе не только прожигание, но и пробивание брони, что в принципе возможно, то эта керамика не годится.

Для своих же танков США разрабатывали ударостойкий композит, способный отражать удары снарядов двойного действия. В этом и был главный замысел всей комбинации. Если советские танкостроители возьмут на вооружение дезинформацию, то преимущество американских танков станет неоспоримым, потому что они будут прошивать советские коробки, как детские игрушки, сами оставаясь невредимыми. Это станет предпосылкой для того, чтобы получить однозначное преимущество на возможном поле боя и, что еще важнее, начать вытеснение бронетехники СССР с мирового рынка.

Но теперь у ПГУ появился другой источник из этой отрасли, который мог свести на нет всю комбинацию. Более того, несоответствие его данных данным подставы бросит тень на Голубина. «Лис» опасался, что он переведен в Питер в немалой степени и из-за подозрений в свой адрес по поводу брони, а теперь враг получит солидное подкрепление, а может быть, и прямое указание на него.

Агент в резком и паническом тоне требовал в шифровке либо выявить американца, который работает с ПГУ, либо, если этого не получится, высчитать разведчика, на контакте с которым тот находится, и устранить его.

Стенли с сомнением покачал головой. ЦРУ практиковало физическое устранение противника в исключительных случаях. Предназначенная для этого секция специальных операций имела неплохой опыт работы в «третьем мире», где она задействовалась в правительственных переворотах и отправила на тот свет немало врагов Америки. Но работать против русских – занятие неблагодарное. Одно дело выбросить с десятого этажа какого-нибудь советского агента из числа чилийцев, другое – поднять руку на офицера КГБ. Здесь можно было получить немилосердный ответ, не успев поздравить себя с успешной операцией. Поэтому такие покушения были крайней редкостью, за всю историю ЦРУ их можно было пересчитать на одной руке.

Однако сейчас речь шла о сохранении самого ценного источника Агентства. Такого источника у него еще не было и вряд ли когда еще будет. Хотя завелся уже высокопоставленный крот и в ГРУ, но ГРУ – не КГБ. Это сравнительно небольшая организация.

Стенли засунул сообщение в кармашек кожаной папки и позвонил заместителю директора Агентства Лестеру.

Зам. директора изучал дело несколько дней и затем пришел к решению сделать упор на поиске «крота» в армейской группировке в ФРГ. Одновременно вести дело к выявлению русского, который с ним работает, и готовить покушение на него. Если в течение четырех месяцев американец не будет обнаружен – убирать русского. Но при этом акцию готовить с высочайшей тщательностью и сделать только одну попытку. При второй попытке КГБ поймет, кто за ней стоит, и отреагируют в свойственной ему беспощадной манере. При этом надо отслеживать обстановку вокруг «Лиса». В случае, если агент «задымит», выводить его в Штаты по экстренному варианту. Он уже пересидел все положенные сроки, и тучи над ним сгустились до предельной черноты.