Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ Страница 47

Поездка была недолгой. Карета пересекла Исаакиевскую площадь, въехала на Большую Морскую и остановилась у дома с эркером. Они поднялись на второй этаж. Дверь открыл дворецкий бодрого вида. Сюртук обтягивал крепкие мышцы. Выправку Ванзаров оценил глазом борца-любителя.

Приведя галстук в порядок, Зволянский пригладил виски.

– Будь что будет, – подбодрил он себя. Ванзарову этого не требовалось.

Их пригласили в большую гостиную. Посреди обширной комнаты в восточном стиле с персидскими коврами и лежанками шелестел струйками воды фонтан каррарского мрамора. Ждать не пришлось. Вошел хозяин квартиры в домашнем халате для визитов. И распахнул объятия Зволянскому.

– Как приятно в праздничное утро видеть вас, Сергей Эрастович, – сказал он с крепким рукопожатием. И перевел взгляд на второго гостя. – Да это тот самый героический юноша, что выручил нас в доме Александра Ильича. Приятно видеть вас, молодой человек.

Руки Ванзарова не удостоили, он отдал официальный поклон.

– Ну, друзья мои, прошу за стол угоститься, чем богаты.

Князь Оболенский слыл обходительным человеком. Таким он и был на самом деле. Во всем, что не касалось службы, трудно было найти более милого, радушного и гостеприимного хозяина дома. Надсмотр за полицией империи накладывал определенный отпечаток на его характер. Другого заместителя Горемыкин не стал бы держать у себя.

– Ваше высокопревосходительство, позвольте обратиться, – начал Зволянский, стоя почти смирно.

Князь всплеснул руками так, что кисточки на шнуре халата весело запрыгали.

– Сергей Эрастович, ну что за тон! Мы не на службе. И на службе этого почитания не люблю…

– Дело чрезвычайное.

– Какие дела могут быть в Рождество?

– Доложит чиновник Ванзаров, – сказал Зволянский, развернувшись и уступая место казни.

– Ну и что стряслось? – еще добродушнее спросил князь, но в глазах появилась настороженность. – Не тушуйтесь, молодой человек, докладывайте.

Выбора не осталось. Разве сразу подать в отставку. Сделав шаг, Ванзаров кратко пересказал то, что услышал от филера и Зволянского.

Повисла нехорошая пауза. Заложив руки за спину, князь прогулялся мимо фонтана. От добродушия не осталось и пушинки.

– Печально, господин Ванзаров, – сказал он, вернувшись. – Печально, что вы не справились и не исполнили как должно то, что вам было поручено… Что об этом говорить… Надо решить, как поступить дальше…

– Считаю необходимым в кратчайший срок найти убийцу, – отметил Зволянский.

Князь наградил старание кивком.

– Непременно, Сергей Эрастович. Важнее найти, кто его послал. Найти и доказать причастность, – сказал он таким тоном, что в слове «доказать» послышалось «наказать».

– Будет сделано, ваше высокопревосходительство.

Теперь князь обратил свой взгляд на ничтожного чиновника сыска.

– Что скажете, господин Ванзаров? Готовы искупить свой промах?

– Сделаю, что будет в моих силах, – ответил провинившийся.

– Будем надеяться… Сергей Эрастович окажет необходимую поддержку, не так ли?

Зволянский горячо согласился: именно так. И не иначе.

– Хочу подчеркнуть: мало найти убийцу. Надо изобличить того, кто это устроил… Это самое главное, господа, – князь обменялся с директором понимающими взглядами.

Оба думали на одного человека, который мог за этим стоять. Только не произнесли его имя вслух при ничтожном чиновнике. Намек Ванзаров понял. Нет тайны в том, что отношения между заместителями Горемыкина испортились окончательно.

– Господин Ванзаров, это вы изучаете аппарат доктора Котта?

– Только приступили, – ответил чиновник, храня самообладание.

– Какие результаты?

– Противоречивые. Требуются еще опыты. Так считает криминалист Лебедев.

Кажется, ответ не слишком понравился.

– Ну так доведите дело до конца, получите окончательные и точные результаты, – сказал князь с заметным раздражением, но сразу поменял тон: – Вот вам хороший случай проверить действие аппарата. Найдите того, кто нам нужен.

Ответил Ванзаров молчаливым поклоном.

– Что ж, господа, раз такие обстоятельства, не смею задерживать.

Князь вышел из гостиной. Будто забыл, что приглашал за стол. Перемена была резкой, но ожидаемой.

Зволянский с Ванзаровым спустились к карете.

– Полиция столицы в вашем распоряжении, – без радости сказал директор. Будто расставался с самым дорогим, чтобы было у него.

– Пока нужен господин Лебедев.

– За ним уже послано… Когда привлечете доктора Котта?

– Немного позднее.

– Сегодня же… Приказ его светлости… И мой… Что намерены делать сейчас?

– Осмотреть место преступления, – ответил Ванзаров.

– Что там осматривать? Этот фокусник… То есть маг… Спирит, или как его, все одно мертв. Надо искать убийцу, а не тратить время попусту.

– Должен выслушать мнение господина Лебедева о случившемся.

– Едем, – приказал Сергей Эрастович и полез в карету.

Ванзаров предпочитал пройтись. Но возражать не стал. Он и так провинился в деле, которое ему не поручали.

Однако странные дела случаются в этом мире, господа…

45

Фигура представляла собой образ безделья. Лучше придумать нельзя. Развалившись в кресле и закинув ногу на ногу, Аполлон Григорьевич разглядывал потолок гостиницы и вальяжно помахивал сигарильей, будто в душе у него играла музыка. Бездельничал он в одиночестве.

Старший филер отдал строгий поклон и не посмел беспокоить пустыми разговорами. А филер Никодимов, который был послан за Лебедевым, еще не пришел в себя после того, чего наслушался, и указаний, куда следует послать того, по чьему приказу за криминалистом отправили в такую рань.

Господин, которому было адресовано столько добрых слов, что уши должны покраснеть, появился в холле. Щеки его покрывал румянец. Вовсе не от мороза или ругани. А к заочным оскорблениям Зволянский давно привык. Ситуация, в которой оказался, не сулила ничего хорошего. Он нервничал, кровь прилила к лицу. Чего доброго, удар хватит. Сергей Эрастович даже подумал: нечего было обхаживать гостя, засунули бы в камеру, целей был бы.

Нарочно не замечая виновника ранней побудки, Лебедев нацелил сигарилью на того, кто следовал за директором Департамента.

– Ну конечно! – гаркнул он столь бодро, что портье вздрогнул. – Я так и думал! Кто ж еще не даст поспать в праздничное утро! Какие могут быть сомнения!

– Доброе утро, Аполлон Григорьевич, – Ванзаров прикрыл собой Зволянского, который робел перед неуемной личностью. – И я рад вас видеть.

Лебедев взлетел с кресла птичкой, в руке у него объявился саквояж.

– Вы ужасный человек. Не знаете ни праздников, ни отдыха, ни застолий. Одна служба на уме. Еще и не женаты… Настоящее чудовище, – глаза его сыпали веселыми искорками.

– Господин директор, где место происшествия? – спросил Ванзаров, не замечая милых шалостей.

– Люкс на втором этаже, у номера филеры, – ответил Сергей Эрастович, отходя на шаг и предоставляя полную свободу действий. Не то чтобы он боялся трупов. Нет, совсем нет. Он их ужасно боялся. У него дела поважнее: филеры еще не получили по заслугам.

Ванзаров пошел по лестнице. Шагнув через две ступеньки, Лебедев догнал, и взял под локоть.

– Что-то серьезное? – спросил он без балагурства. Лицо чиновника сыска не располагало к шуткам.

– Убит варшавский спирит Самбор. Князь Оболенский выписал его для частного сеанса с далеко идущими планами. Зволянскому было поручено беречь Самбору как зеницу ока.

– А, вот в чем дело… Уже видели тело?

– Господин Зволянский повез на аудиенцию к князю, где объявил меня виновным в происшествии.

– Вот подлец, – с чувством проговорил Аполлон Григорьевич. – Не переживайте, друг мой.

– Не имею такой привычки.

– Что же мрачны?

– Стефан Самбор был единственный, кого Генри Слейд обучил выходить в четвертое измерение… Если верить рыжей ведьме, которая вам понравилась.

– Знакомый лабиринт?

– Посмотрим – узнаем, – ответил Ванзаров.

Стену около номера 202 подпирала пара субъектов столь серой внешности, что запомнить их было почти невозможно. Филеров отряда Курочкина Ванзаров знал. Они знали его. Подтянулись, разве честь не отдали.

– Здравия желаю, ваше благородие, – приветствовал старший.

Ванзаров коротко кивнул.

– У кого ключ?

– Не заперто, ваше благородие.

– Внутрь заходили?

– Никак нет… Его превосходительство приказал охранять, как оставлено, – судя по строгости, филер был напуган. Как и его напарник. Опасались, что ожидало в ближайшем будущем. Вылететь со службы легко, а вот куда потом устроишься? Не в приказчики же подаваться…

Пустую болтовню Лебедев не переносил вообще, а сегодня тем более. Шагнул к двери, заставив филера отпрянуть, и распахнул. Из номера вырвался особый запах. Аполлон Григорьевич потянул ноздрями.

– Чую, чую душок, – сказал он и вошел первым по праву, данному ему криминалистикой.

В номере царила смутная темнота. Посередине гостиной виднелось нечто напоминавшее пологую горку.

– В гостинице электрическое освещение, – напомнил Ванзаров.

Лебедев повел рукой по стене и нащупал барашек выключателя. Ударил яркий свет. Ванзаров на миг зажмурился. Когда же открыл глаза, горка предстала в натуральном виде.

Аполлон Григорьевич с удовольствием присвистнул.

– Экая занятность, – сказал он, захлопывая дверь перед филерами, которые пытались подсмотреть. –