Хозяйка замка (СИ) - Ирина Лазаревна Муравьева Страница 47

— Хочешь, покажу кое-что интересное? — подмигнул Барнаби.

Он держал в руках какую-то толстую папку.

— Не откажусь, взглянуть, — согласилась я.

— Знаешь, Ротшильд был весьма экстравагантен в своих тратах. Он любил дорогие вещи, костюмы, вина… Его друг и помощник, ведущий дела, мистер Ленвер, таких трат не одобрял, запрещая художнику брать деньги с собственного счета, дабы не войти в долги, а еще хуже, не пойти по миру. Угадаешь, как Ротшилд обходил запреты Ленвера и добывал деньги на свои маленькие радости?

— Ума не приложу.

— Он писал эротические картинки для своих клиентов. Хорошенькая подработка, да? В натурщицах у Ротшильда ходили самые красивые девушки, и некоторые из них за особую плату соглашались. В итоге Ротшильд создавал вот такие пикантные альбомы, — Барнаби протянул мне свою папку.

О да. В старой доброй Англии знали толк в эротике. Работы Ротшильда, как до этого выразился Барнаби, всегда были чуть на грани. Многие позы девушек были весьма пикантны. Но, вместе с тем, эти зарисовки мастера мне понравились. Несмотря на пикантность, в них была расрыта красота тел. И я понимала, почему клиенты художника вполне могли предпочесть эти дорогие зарисовки уже развивающимся в то время порнографическим фотографиям. Работы Ротшильда были эротичны.

Я пролистала блокнот.

Сколько разных девушек и тогда, и сейчас были готовы торговать своей красотой.

И тут, на одной из страниц, я увидела её.

Широкий лоб. Красивые скулы. Миндалевидные глаза и густые, слегка вьющиеся темные волосы. Словно нимфа, она сидела вполоборота на высоком стуле. Обнаженная спина. Длинные, стройные ноги. Точеное тело, изображая которое художник не упустил ни одной плавной округлой линии.

И немного смущенная, но и игривая улыбка на губах девушки.

Леди Джулия Кеннет.

Или мне лучше сказать правду: мисс Гвендолин Баррет?

Я так долго смотрела на набросок полуобнаженной Гвендолин, что ко мне подошел Барнаби и, склонившись над альбомом, поинтересовался: «Всё ли в порядке?»

— Да, да, — быстро ответила я, — просто никак не устаю удивляться нравам старушки-Британии.

— Да, мы, англичане, умеем сочетать приятное с полезным, — улыбнулся мой собеседник, потом, посмотрев на рисунок, сказал, — вот к примеру, эта девушка. Я видел еще несколько её зарисовок в альбомах, подобных этому. А потом она участвовала в ряде других работ мастера.

— Неужели? — оживилась я.

— Да. Ротшильд никогда не питал тяги к женщинам, но был истинным поклонником их красоты. Поэтому, думаю, не мог упустить такое лицо. Я точно видел твою незнакомку в «Утре нимф» и среди прекрасных дам времен Круглого стола. Так что, наброски понадобились не только для клиентов, но и в работе над полотнами. Приятное художник сочетал с полезным!

— Невероятно, — поставила я точку в разговоре.

Но Барнаби не отошел. Вместо этого, он присел на стул рядом и посмотрел на меня выжидательно.

— Анна, скажи правду, ты ведь неспроста заинтересовалась Ротшильдом? И мы точно ищем что-то в архивах, хоть ты и отказываешься говорить что. Возможно, я мог бы помочь, знай я чуть больше, — закинул свой крючок Барнаби.

Я вздохнула. Хотя, что мне еще оставалось делать?

— Барнаби, поверь, я бы с радостью сказала тебе, но не могу. Пока не могу, — мягко заверила я друга, — это чужая тайна.

— Понимаю, ты дала обещание, — кивнул Барнаби.

— Нет. Хуже. Я подписала контракт, — призналась я.

Барнаби покачал головой:

— Контракты — штука серьезная. Сам подписывал несколько.

Некоторое время мы молчали, а потом лицо моего друга просветлело.

— Но ведь я всё равно могу показать тебе кое-что интересное!

Он вскочил со стула и принялся рыться в ящиках архива, приговаривая.

— Я уже упоминал, что Ротшильд был ужасным транжирой, и потому все его дела вел его друг и любовник — Гарольд Ленвер. Так вот, если один в семье был редким транжирой, то второй, — Барнаби чихнул от поднявшегося в воздух облачка архивной пыли, — второй просто обязан быть серьезным с подсчетом расхода и прихода денег мастера.

— Будь здоров, — выдохнула я.

— Спасибо. Ленвер записывал каждый портрет, что был заказан у мастера. И всегда указывал дату и сумму оплаты. Без чека работа просто не выдавалась заказчику! И злые языки говорили, Ленвер лично жег портреты тех, кто не оплатил их выполнение вовремя. Лично я, — на секунду Барнаби оторвался от архива, — в такое не верю. И есть основания полагать, что Ленвер просто запрещал Ротшильду работу над портретами неблагонадежных заказчиков. Так или иначе, Ленвер вел учетные книги. Мы храним их здесь, в архиве, с большой благодарностью к скряге: где еще можно узнать дату заказа портрета, дату его написания, и даже, сколько материалов было потрачено на его изготовление!

После прошло еще немало времени, прежде чем мы с Барнаби нашли нужную книгу и запись от 1862 года. «Леди Джулия Кеннет. Портрет».

Сердце мое чуть не перевернулась, но я тут же заметила, что возле записи не было ни пометок о расходах, ни уведомления об оплате.

— Все исследователи считают, что когда Ленвер ничего не отмечал, это значило, что работа не была написана. Но! — Барнаби выглядел триумфатором. — Также отлично сохранилась переписка Ротшильда! И я, ввиду встречи с тобой, взял на себя смелость отснять на планшет одно из наиболее заинтересовавших меня писем. Представь, оно было возвращено художнику, но тот всё равно сохранил его, чуть позже написав «Одна маленькая ложь».

Смотри… Думаю, тебе будет очень интересно.

Барнаби включил планшет, нашел на нем какой-то файл, и протянул мне. Я с трепетом читала чужое письмо, в котором найдется, наконец, разгадка тайны, которую я так сильно мечтала раскрыть!

«Джордж Ротшильд. Одна маленькая ложь»

'Моя дорогая леди Джулия.

Как сейчас я помню, что вы заказывали у меня свой портрет. Но отсутствие свободного времени и другие мои работы, к сожалению, всё не давали мне возможности приняться за него.

Тогда вы даже пригласили меня в свой чудесный замок, надеясь, что его красота и романтичность вдохновят меня на написание портрета леди замка.

И это возымело свое действие.

С огромным удовольствием я готов преподнести вам свою работу. На ней я изобразил прекрасную и достойную хозяйку замка.

С уважением,

Джордж Ротшильд'.

— И всё? — разочарованно протянула я.

Но догадка ясной звездочкой уже засияла в мыслях.

— Считается, что так Ротшильд пошутил над тщеславной дамой из высшего света. Ведь никаких отметок о создании её портрета