Антон Кротков - Загадка о двух ферзях Страница 48

Но Дора с негодованием отвергла это предложение. Она не собиралась унижаться перед врагами, идти на сделку с собственной совестью. «Нет для революционера большего счастья, чем возможность пострадать за свои идеалы!» – ответила она хлопочущим о ее спасении родителям и друзьям. Революция, наивысшая форма справедливого общественного устройства, была ее путеводной звездой. Но по дороге к великой цели Дора, отзывчивая на чужие страдания, не могла спокойно пройти даже мимо брошенного хозяевами котенка.

Три года назад, едва прибыв на нерчинскую каторгу, Дора сразу объявила голодовку в знак протеста против произвола администрации в отношении местных политкаторжан. За это бунтовщицу определили в печально знаменитую Мальцевскую тюрьму: даже здоровые и сильные люди не выдерживали там больше года, а сошедших с ума там было больше, чем в остальных нерчинских острогах, вместе взятых. Тем не менее арестантка продолжала доставлять администрации массу хлопот. Своими зажигательными речами она взбаламутила не только местных заключенных, но и солдат охраны. Эта бестия, страстно убежденная в правоте своего дела, могла проповедовать где угодно. Чтобы лишить Дору опасного оружия, начальник тюрьмы приказал посадить ее в отдельную камеру и надеть на нее специальный намордник. Охрана так боялась слабую женщину, что большую часть дня та проводила на цепи в ножных и ручных кандалах. Так в Нерчинске появилась своя железная маска. Но Дора все равно нашла способ сообщить о зверствах тюремщиков на волю. Она отстучала свое послание в соседнюю камеру, пользуясь специальным тюремным кодом, вроде азбуки Морзе.

Так Дора добилась своего: с большим трудом переправленная ею в Петербург жалоба заинтересовала высшее начальство. На Акатуй прибыла столичная инспекция с плановой проверкой. Ревизоры обнаружили автора жалобы среди умирающих от чахотки безнадежных больных и свихнувшихся узников, едва живой, но в ясном сознании…

Не выказывая пока своего интереса, Дора незаметно приблизилась к разговаривающим и услышала, как чахоточная бедняжка упрашивает хозяина булочной:

– Ну, пожалуйста, возьмите меня! Я согласна на любую работу. Я готова работать у вас за еду.

– Ладно, так уж и быть, – почесывая круглое пузо, смилостивился хозяин.

Придирчивым взглядом он осматривал девицу.

– Возьму тебя уборщицей за харчи. Но только делать будешь все, что я прикажу. Это ничего, что ты пока худенькая. Кренделями с марципаном отъешься, будешь в теле. Мне пышные бабы нравятся.

Дора с негодованием набросилась на негодяя:

– Немедленно прекратите!

Внезапно атакованный невесть откуда взявшейся экзальтированной нервной дамой, лавочник растерялся:

– Я вас не понимаю-с.

Дама была одета строго, но с большим вкусом и напоминала домашнюю учительницу. Она и разговаривала со взрослым развратником, как с провинившимся мальчишкой:

– Как вам не стыдно! Я все слышала. То, что вы предлагали, – низко и гадко. Немедленно извинитесь перед этой девушкой!

– Да ничего я ей не предлагал! – возмущенно воскликнул торгаш, уже взявший себя в руки. – Тоже мне, Пенелопа ярославского разлива[39]! Пусть убирается вон!

Просительница бросилась к выходу.

Дора догнала ее на бульваре. Пронзительный ветер с Невы хлестал по лицам, продувал легкое платье несчастной девушки. Она кашляла и зябко куталась в пуховую шаль. Дора отметила ее не по погоде легкие сапожки. Ей самой не раз приходилось оказываться без крова над головой в чужих городах и совсем без денег, так что она прекрасно понимала, каково приходится бедняге.

Лиза вздрогнула и обернулась, когда чья-то рука легла ей на плечо.

– Если вам некуда идти, вы можете переночевать у меня, – участливо предложила женщина, только что вступившаяся за нее в булочной.

Незнакомка выглядела не то сказочной феей, не то доброй матушкой – не довериться ей было невозможно. И только странный блеск в глазах не вязался с ее образом.

Вскоре Лиза уже входила в дом новой знакомой. Это была небольшая квартирка, обставленная на мещанский лад, с дешевыми олеографиями по стенам. Большой стол в одной из комнат был заставлен какими-то колбами, частично прикрытыми газетами. Но главное – здесь было тепло и уютно. Дора усадила гостью возле печи, принесла ей чай со сладкими булками. Вскоре хозяйка удовлетворенно отметила, что губы ее гостьи порозовели, а на ее впалых, бледных щеках заиграл легкий румянец.

Дора устроила Лизу на диване во второй комнате. Перед тем как пожелать ей спокойной ночи и затворить за собой дверь, добрая фея пообещала:

– Завтра я познакомлю вас со своими приятелями, им как раз нужна исполнительная помощница по хозяйству. Это порядочные люди. Правда, больше трех рублей в месяц они вам вряд ли смогут платить. Но зато вы сможете у них отдышаться и спокойно подыскать себе более доходное место.

Лиза еще не могла до конца поверить в то, что нашелся на свете человек, который позаботился о ней бескорыстно, так, как когда-то делала ее названая матушка. И впервые за долгое время Лиза уснула спокойно.

Среди ночи ее разбудил шум из-за стены. В соседней комнате двое – мужчина и женщина – вели разговор на повышенных тонах. Мужчина был вполне спокоен. Зато его собеседница – судя по всему, хозяйка квартиры – напротив, взвинченна и напугана. Мужчина добродушно успокаивал хозяйку и напоминал, что надо говорить тише:

– Ты же сама говорила, что подобрала на улице очередного замерзающего воробышка, который теперь спит в соседней комнатке. Не надо будить девочку.

На несколько минут хозяйка понижала голос, но потом забывалась и снова вспыхивала:

– Ты не должен этого делать, Андрей!

– Но ты же сама знаешь, Дора, что у нас нет иного выхода. Они уже наверняка перекрыли оба выхода. Надо попробовать уйти по крышам. Если мы попадемся с бомбами, то не только погубим себя, но и сорвем важное дело. Ты же сама знаешь, какого труда стоило доставить их из-за границы.

В голосе мужчины чувствовалась добродушная терпеливая снисходительность. Так любящий старший брат разговаривает с сестрой.

– Но бежать и тем более перепрыгивать с крыши на крышу с неразряженными бомбами нельзя! – воскликнула женщина. – Хрупкие детонаторы обязательно лопнут, и тебя разорвет в клочья. Говорю это тебе как химик, Андрей.

– Но и не попытаться уйти тоже нельзя. Ты сама знаешь, что нам не успеть разрядить бомбы. Эти господа будут здесь с минуты на минуту.

В разговоре наступила пауза. Затем мужчина принялся инструктировать хозяйку квартиры, что ей следует сказать жандармам, когда те придут. При слове «жандарм» Лизе сразу вспомнился холеный садист с сигареткой в зубах, который недавно издевался над ней на железнодорожной станции. Теперь она знала точно: там, за стенкой, беседуют ее друзья, которым угрожают негодяи в синих мундирах. И она пошла к друзьям.

На оттоманке в гостиной Доры полулежал кряжистый мужчина с короткой бородкой, в жилете, из внутреннего кармана которого свисала цепочка золотых часов. Его снятый пиджак был небрежно повешен хозяином на край спинки стула. На большом диване, примыкающем к противоположной стене комнаты, в два ряда лежали какие-то чугунные шары.

Увидев Лизу, мужчина насторожился:

– Это что за явление? И как вас звать, барышня?

– Лиза.

– А вам известно, уважаемая Лиза, что иногда чрезмерное любопытство доводит наивных созданий вроде вас до больших неприятностей?

Слова мужчины могли показаться угрожающими, но голос и взгляд этого импозантного бородача не выдавали дурных намерений. Весь его вид внушал доверие. Такой человек, безусловно, был на стороне добра.

– Мне кажется, что о неприятностях я знаю все, – проговорила Лиза.

Пара спорщиков переглянулась.

– Не удивляйтесь, жизнь достаточно побила меня. И теперь я хочу дать ей реванш. Словом, предлагаю вам использовать меня. – Лиза смутилась. – Правда, пока не знаю, чем я могу вам помочь… Но очень хочу!

– Спасибо за предложение, – ответила Дора. – Но ты сама не понимаешь, как это опасно. Если такую девочку, как ты, поймают с этими предметами, – она кивнула на чугунные шары на диване, – то тебе будет грозить не исключение из гимназии, а в лучшем случае бессрочная каторга.

– А в худшем тебя повесят, – отчего-то развеселившись, добавил мужчина.

Наверное, он приготовился к тому, что сейчас девчонка испугается и даст задний ход. Однако он ошибся.

– Пусть, – упрямо отозвалась Лиза.

В конце концов ей удалось убедить этих людей в своей искренности и достаточном самообладании. Конечно, в иной ситуации опытные конспираторы никогда бы не доверились случайному человеку. Но теперь у них просто не оставалось выбора.

Было решено, что Лиза выдаст себя за экономку-немку.

– В этом доме их полно, – пояснила хозяйка. – Они служат в богатых квартирах, расположенных на первых трех этажах.