Фил Рикман - Кости Авалона Страница 49

— Я не дозволяю трудностям мешать мне в работе, — почти сразу ответила Элеонора. — К тому же, как вам известно, это вопрос жизни и смерти. Прошу простить меня, доктор Ди, если мой визит беспокоит вас, но для меня спальня мужчины… я столько их повидала…

Снова ударил гром, и стекла окна зазвенели.

— В качестве доктора, — пояснила она. — Боже мой, что же за ночь нас ждет.

При этом она возложила руку себе на грудь, а я мысленно снова помчался вниз по зеленому склону дьявольского холма, крича ее имя. Небо и земля складывались вокруг меня, точно каскад игральных карт… Элеонора…

…Нел…

О мой Бог, какой же маленькой казалась она теперь — узкие плечи, полузакрытые веки, пряди волос по щекам…

— В общем-то, — сказала она, — я пришла справиться о вашем друге. Думала сначала постучать к вам в дверь, но та оказалась открытой, так что… — Она подняла глаза на меня, ее белая кожа отливала золотом в свете яркого пламени свечей. — Как он?

— Пока не очень.

— Тогда ему нужна я?

Доктор потянулась за черной холщовой сумкой, лежавшей под сложенным у ее ног черным плащом.

Нужна… Боже мой…

— Он спит, — быстро ответил я. — И… физически ему намного лучше, чем вчера, спасибо. Хотя дух сломлен убийством слуги.

— О да, это…

Она замолчала. Всего несколько секунд спустя громового раската молния вспыхнула вновь, озарив окно ярким, словно дневным, светом. Элеонора содрогнулась от неистовства небесной стихии, и в то же мгновение я заметил в ее глазах то, что так искусно скрывал ее голос. Ее докторский голос, натренированный смягчать свою собственную и чужую боль. Но изумрудные глаза… на миг мне показалось, что я видел в них страх испуганного зверя в хищном лесу. И мне стало спокойнее, ибо эти глаза, определенно, не были похожи на глаза ведьмы.

В комнате вновь воцарился мрак. Возможно ли, чтобы миссис Борроу некуда было деваться, кроме как укрыться здесь, где Файк и его соглядатаи не угрожали ей?

Однако насколько безопасным в действительности было для нее это место?

— Вы видели сегодня Джо Монгера? — спросил я.

— Нет, — ответила она. — Я не встречалась с ним.

Я кивнул, почувствовав, что она говорит правду. Стало быть, было самое время спешить на охоту. Не на нее, разумеется, ведь если бы охотник был я, тогда она попала бы прямо мне в сети.

Придерживая свое платье левой рукой, чтобы оно не распахнулось, я протянул правую руку Элеоноре.

— Джон Ди, — представился я.

Вот так и начались перемены. Ночь стремительного превращения.

Как мне рассказать об этом? С чего начать?

Скажите-ка, доктор, каким образом может душа?..

С помощью алхимии.

Мы говорим о ней. Мы рассуждаем о трансформации — мы, книжники, люди науки. Мы заявляем: есть формула, должна быть некая формула, с помощью которой простой металл превратится в чистое золото, а человек трансформируется в существо, приближенное Богу. Некая древняя тайна, быть может, известная Пифагору и Платону. Вопрос оккультизма.

Обычно мы заявляем, будто потребуется пройти трудный путь через тьму к далекой планете света. Но жестокая правда состоит в том, что ни один из нас никогда не достигнет того источника света, увидев лишь краткие вспышки, подобные всполохам молний на черном грозовом небе. И потом, увидев те вспышки и глубоко покопавшись внутри самих себя в поисках более надежной основы, мы лишь останемся навсегда в кромешной тьме.

Элеонора Борроу рано покинула дом в то утро, спеша к больному ребенку на бедной ферме, на болотах близ Уэлса. Всадник, посланный туда с письмами, нагнал ее в пути и сообщил об убийстве. Возвращаясь назад в Гластонбери, Элеонора понимала, что должна проявлять осторожность, ибо хорошо знала, как некоторые люди могут поступить с одинокой путницей, когда объявлен розыск преступника.

Оставив главную дорогу и пробираясь в город овечьими тропами, она встретила Джоан Тирр, и та рассказала ей худшую новость о том, что Элеонору ищут повсюду. Пришлось спешно вернуться обратно в лес, откуда она вышла лишь затемно, хорошенько укутавшись в плащ.

Элеонора не побежала домой, но прямиком отправилась к Ковдрею, который, проводив Файка с его коннетаблями, накормил ее и выделил комнату на чердаке. Затем тайно отправил весточку ее отцу сообщить, что дочь в безопасности. Элеонора сказала, что Ковдрей чудесный человек, если, конечно, вы готовы ждать по полгода с оплатой ваших услуг. Ее отец заботился о жене Ковдрея перед ее смертью, делая все, что было в его силах, чтобы облегчить страдания несчастной, и трактирщик не забывал об этом.

Я уверил ее, что мой друг, мастер Робертс, расплатится в срок. Разумеется, я опасался, что Дадли, назвав мое имя, выдал и себя самого. К счастью, этого не случилось, но, похоже, мой товарищ едва не раскрыл свой секрет.

— Когда ваш приятель проснулся в то утро, — сказала она, — он не знал, где находится. И не знал, кто я. Один раз он даже назвал меня Эйми.

— Слава богу, — прошептал я.

Слава богу, он не назвал ее Бет.

— А потом, в бреду, он дважды назвал вас по имени. «Где Джон Ди? Позови Джона Ди!»

— Ну… мало ли на свете людей с таким именем, — возразил я.

— Других я не знаю. И, в любом случае, в поведении вашего друга было что-то особенное. Видно, что он привык повелевать и ждет, что другие будут повиноваться одному щелчку его пальцев. Но меня он интересовал уже меньше, чем вы. Я должна была догадаться. Это очевидно.

Наконец я увидел ее улыбку и вспомнил ее ученую речь о влиянии небесных светил на свойства трав, о чем она рассказывала мне во время нашего путешествия к святому источнику. И потом, когда мы беседовали о природной энергии земли, во мне все сильнее пробуждался интерес к этой женщине. И все, о чем мы говорили тогда, граничило с ересью.

Ересь! Внезапно мне захотелось кричать, заявить во всеуслышанье, что мне нравится эта ересь.

Или… Элеонора.

— Конечно, я старалась изучать ваши труды, — сказала она. — Насколько это было возможно по листовкам с памфлетами, которые оставляют в городе проезжие путники. Кое-кто утверждает, что вы умнейший человек в Европе, хотя другие…

— Мне известно, что говорят обо мне другие. И то, и другое — искажение действительности.

— Но все говорят, что королева о вас высокого мнения. Это тоже неправда?

Элеонора сидела с очень серьезным, благопристойным видом, опустив взгляд на свои маленькие ручки на коленях. Почему же руки тряслись у меня? Я сел на кровать и подсунул их под себя. Не подобало садиться на постель в присутствии женщины, но она заняла единственный в комнате стул.

Свечи, горевшие на столе между нами, пускали в стороны золотые стрелы-лучи, образуя яркий световой шар. Миссис Борроу наклонилась, откинула плащ и сунула руку в черную холщовую сумку.

— Вы, наверное, уже видели это, — сказала она.

Я привстал, взял у нее сложенный в четверть памфлет и поднес его ближе к свету.

ВАЖНО ДЛЯ ВСЕХ

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

Знаю, что королева получила ясное предупреждение о близящемся конце света. То, что предсказано в Книге откровений от Иоанна, скоро свершится. Доктору Ди, королевскому звездочету, поручено предсказать число, когда Англия, в коей находится Новый Иерусалим, увидит второе пришествие Нашего Спасителя….

Читать дальше не было смысла.

— Полное дерьмо, — сказал я. И тут же покраснел. — Прошу простить меня за грубость…

— Ерунда, я же врач. — Она закатила глаза. — Мужчины выражаются и похлеще, когда им отрезают ногу.

Простое упоминание о хирургии привело меня в напряжение. Однако в тот момент я едва ли обратил на это внимание. Вернув памфлет, я подумал, не сочинил ли его тот павлин с лондонских улиц, или были еще и другие? Было ли это лишь тонкой веточкой громадного дерева лжи? Или — что гораздо серьезнее — я не заметил чего-то в конфигурациях звезд?

— Откуда это у вас?

— Привозят купцы.

— Тогда вам следует знать, что никто в мире никогда не просил меня назвать точный день апокалипсиса или второго пришествия.

— Никогда?

— Вы, кажется, разочарованы.

— Фу, доктор Джон, вы же королевский астролог.

— Так меня называют.

Элеонора молчала. Но рано или поздно должна была спросить меня о том, какая нужда привела королевского звездочета в Гластонбери. И в свете событий, произошедших со времени нашего появления в городе, казалось, больше не имело смысла скрывать причину нашего приезда.

Поэтому, дождавшись, когда стихнет очередной раскат грома, я все рассказал ей. Рассказал, не разоблачая личность Роберта Дадли, о том, что цель нашей миссии — найти кости, которые находились в могиле короля Артура, кому бы они ни принадлежали.