Лора Роулэнд - Дворец вожделений Страница 5

— О, Рэйко-сан! — воскликнула она.

Рэйко спрятала кинжал в привязанные под рукавом ножны и взяла меч только что убитого ею человека.

— Идем, надо спешить!

Держа наготове трофейный меч, она торопливо повела Мидори вверх по дороге мимо знамени Токугавы, которое валялось среди трупов. Но Мидори не могла идти быстро, и вскоре Рэйко услышала позади крики и топот. Она оглянулась и увидела, что их настигают пятеро мужчин.

— Давай быстрее! — крикнула она.

— Не могу! — с трудом выдохнула Мидори. — Идите без меня. Спасайтесь сами.

Преследователи были уже рядом. Рэйко крутанулась, нацелив меч на нападавших. Они выхватили свои мечи. Мидори вскрикнула.

— Держись у меня за спиной, — бросила ей Рэйко.

Она сделала несколько выпадов, но мужчины парировали ее удары. Их клинки с силой ударялись о ее меч, и удары эти болью отдавались в руках. Рэйко и прежде доводилось участвовать в схватках, но ни разу она не сталкивалась одновременно с тринадцатью противниками. Они окружили ее и Мидори, и Рэйко двигалась по кругу, отчаянно пытаясь не даться в руки врагам. Во время боя Мидори жалась к ней, мешая драться. Рэйко нападала, но клинок отскакивал от прочной брони.

— Помогите! — крикнула она, надеясь на помощь дорожного патруля или какого-нибудь проезжающего мимо самурая.

Ее призыв безответно пронесся над пустынной, покрытой клоками тумана местностью. Двое мужчин схватили Мидори.

— Пустите меня! Пожалуйста, не бейте! — кричала та.

Рэйко в отчаянии удвоила усилия. Ее мутило от постоянного вращения, она задыхалась и все больше уставала. Мышцы болели, в голове эхом отдавался скрежет металла. В отдалении послышались крики, и она увидела, что несколько разбойников спешат к ним, волоча за собой Кэйсо-ин и госпожу Янагисава. Значит, ее подругам тоже не удалось уйти.

Вдруг сильные и твердые, как железо, руки обхватили ее сзади за талию. В круговерти черных капюшонах, цепляющихся рук и грубых толчков кто-то вырвал у Рэйко меч и шнырнул ее на дорогу. Несколько человек навалились сверху всей тяжестью, придавив ей руки и ноги, хотя она сопротивлялась изо всех сил. Они сорвали с нее спрятанный кинжал. Грубые, толстые веревки впились в ее запястья и лодыжки. Рэйко видела рядом с собой связанных и плачущих Мидори, Кэйсо-ин и госпожу Янагисава, которых окружали враги. Ах, если бы ей удалось спасти их!

— Кто вы такие? — обратилась она к захватившим их людям. — Зачем вы это сделали?

Ответа не последовало. Она не услышала от мужчин ни единого слова. Их непонятная, таящая угрозу молчаливость лишь усилила ее страх. Кто-то сжал ее голову. Один из мужчин наклонился и поднес к ее губам маленькую бутылочку. Рэйко почувствовала горький вкус жидкого опия. Она плотно сжала губы. Мыча и извиваясь, она слышала, как рвет остальных женщин. Но ее заставили открыть рот и влили туда зелье.

Рэйко отплевывалась и кашляла, но горькая жидкость текла по горлу. Чьи-то руки набросили ей на голову черный капюшон. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, Рэйко боролась в полной темноте. Голоса других женщин затихли; боль от впившихся в тело веревок притупилась, и ее окутало удушливое облако сна. Страх прошел, сознание начало покидать ее. Рэйко перестала сопротивляться, ощущая, как невидимые руки подняли ее и куда-то быстро понесли. Лица Сано и Масахиро на мгновение вспыхнули в черном беспамятстве, заливавшем ее мозг. Вмеете с тоской по семье у Рэйко мелькнула последняя мысль.

Если она выживет, то в следующий раз будет намного осторожнее в своих желаниях.

ГЛАВА 3

— Простите, сёсакан-сама, но вы должны немедленно проснуться.

Сано, который всегда спал очень чутко, открыл глаза за мгновение до того, как за дверью раздался настойчивый голос Хираты. В спальне было темно, но из коридора проникал свет от фонаря, который держал Хирата, и Сано через бумажную стенку увидел силуэт своего старшего вассала. Сано по привычке потянулся к жене, но постель была пуста, и он испугался, хотя Рэйко уехала пять дней назад. Сано сел на постели, прикрыв тело тонкой простыней.

— Заходи, Хирата-сан, — сказал он. — Что случилось?

— Посыльный из замка только что сообщил, что сёгун приказывает нам прибыть во дворец, — сообщил Хирата, входя в комнату.

— Зачем? — спросил Сано, зевнув, потер глаза.

— Посыльный не знает. Но дело срочное.

Сано и Хирата посмотрели в открытое окно. Теплый ветерок струился из сада, горбатый месяц плыл в черном небе над верхушками сосен, серебря кусты и траву. Мерцали светлячки, звенели цикады. Царившая в темноте тишина свидетельствовала, что до рассвета еще далеко.

— Если его превосходительство хочет видеть нас в такой час, значит, проблема действительно не шуточная, — заметил Сано.

Одевшись, он вместе с Хиратой выехал из имения и заспешил к дворцу мимо караульных постов по извилистым переходам замка Эдо с глухими каменными стенами. Замковые строения, наполовину деревянные, и островерхие крыши заливал наводящий дрему лунный свет. В зале для официальных аудиенций Сано и Хирату уже ждали.

Стража замерла вдоль стен продолговатого помещения, пол которого был разделен на два уровня. На нижнем на коленях стоял самурай в синих доспехах со знаком дорожного патруля Токугавы. На верхнем уровне двумя обращенными друг к другу рядами расположился Совет старейшин — верховный правительственный орган Японии, состоявший из пятерых самых почтенных по возрасту главных советников сёгуна. За ними, справа от возвышения сёгуна, восседали канцлер Янагисава и его любовник, начальник полиции Хосина. На лицах собравшихся застыла тревога, все молча смотрели на Сано и Хирату. Напряжение в зале казалось таким же осязаемым, как дым от подвешенных к потолку металлических светильников.

Сано и Хирата опустились на колени на верхнем уровне слева от сёгуна и поклонились своему господину и всем собравшимся.

— Чем можем быть полезны, ваше превосходительство? — спросил Сано.

Цунаёси Токугава издал что-то нечленораздельное. Его тонкое лицо было смертельно бледным, а хрупкое, стройное тело дрожало под белым ночным халатом из шелка. Обычно мягкий взгляд пылал, и Сано понял, что он разъярен и одновременно подавлен.

— Расскажите им, Янагисава-сан, — выдавил он наконец.

Канцлер Янагисава кивнул. В своем бежевом летнем кимоно он, как всегда, выглядел очень элегантно. Его непроницаемый взгляд остановился на Сано и Хирате.

— Это лейтенант Ибэ. — Он указал на патрульного стражника. — Он только что прибыл с вестью, что досточтимая мать его превосходительства вместе с нашими женами вчера почищена на Токайдо.

Сано застыл, потрясенный услышанным, не в силах поверить словам канцлера. Он отрицательно покачал головой, а Хирата что-то отчаянно выкрикнул. Но мрачные лица собравшихся подтвердили правдивость Янагисавы.

— Как это случилось? — спросил Сано, борясь с охватившим его волнением.

— Процессия попала в засаду на пустынном отрезке дороги между почтовыми станциями в Одаваре и Хаконэ, — пояснил Янагисава.

— Кто это сделал? — крикнул Хирата. На его лице застыл страх за Мидори и еще не родившегося младенца.

— Мы не знаем, — сказал Янагисава. — У нас пока нет очевидцев.

Сано недоверчиво посмотрел на него.

— Но в свите было с сотню человек. Хоть один из них должен был что-то видеть.

Начальник полиции Хосина и члены Совета старейшин склонили головы.

— Во время нападения вся свита была вырезана.

Осознав всю дерзость и жестокость преступления, Сано и Хирата от ужаса лишились речи. Сано скорбел о гибели двух своих детективов. Янагисава взглянул в сторону патрульного.

— Лейтенант Ибэ посетил место преступления. Он опишет то, что увидел.

Патрульный офицер был худощавым, жилистым мужчиной лет двадцати пяти. Его обнаженные руки, ноги и серьезное лицо покрывали грязь и пот — видимо, от бешеной скачки в Эдо.

— Вдоль дороги и в лесу повсюду лежали трупы, — сказал он, прикрыв глаза при воспоминании об увиденном. — Все люди зарублены мечами. Кровь была везде. Багаж, похоже, остался нетронутым… я обнаружил в сундуках коробки, полные золотых монет. Но паланкины оказались пусты, а четыре дамы исчезли.

Сано содрогнулся от ужаса.

— Почему вы уверены, что они похищены, а не… — «Убиты», — подумал он, но вслух этого не произнес. Хирата тихо застонал.

— Мы нашли письмо в паланкине досточтимой госпожи Кэйсо-ин, — сказал стражник.

Канцлер Янагисава передал Сано лист обычной белой бумаги, запачканный грязью и кровью, смятый, потом разглаженный. Грубо нацарапанный черной тушью текст:

Ваше превосходительство сёгун!

У нас в руках госпожа Кэйсо-ин и три ее спутницы. Не надо нас преследовать, иначе мы убьем женщин. Сделайте то, что вам скажут, и получите их обратно живыми. Ждите письма.