И. Паркер - Свиток дракона Страница 50

Кровь! Это был запах свежей крови, целых потоков крови. Акитада шагнул в зал, Тора неотступно следовал за ним.

Вспомнив про соседей на улице, Акитада велел ему:

— Закрой дверь и чиркни кремнем. — То ли от запаха, то ли от вызванной болезнью слабости его замутило, пришлось даже зажать рот, чтобы задержать тошноту.

Тора закрыл дверь и, шаря в поисках кремня, сказал:

— Хигэкуро там, возле столба.

Внезапный страх охватил Акитаду. Сколько тут этих тел? Что, если соседки ошиблись и Аяко никуда не ушла, а погибла здесь, защищая отца и сестру? Он шагнул в темноту, поскользнулся и неуклюже упал на бок.

— Господин! — Тора чиркнул кремнем. Свет мелькнул и тут же погас. — Господин, с вами все в порядке? На полу полно крови.

— Все нормально, — отозвался Акитада, поднимаясь на колени. Его трясло от холода и слабости, голова шла кругом. — Ради всего святого. Тора, зажги скорее свет! — Он вытер руки о штаны и встал.

Тора гремел в темноте какими-то предметами. Пару раз он громко выругался, уронил что-то с грохотом, потом мелькнул огонек кремня и на стене зажегся масляный светильник. Гора пошел зажигать следующий.

Акитада огляделся по сторонам. Представшее его взору зрелище было сродни настоящей кровавой резне. Густая темно-красная кровь заливала все вокруг. Лужи на полу, промокшие насквозь татами[10], и этот мерный, тягучий звук падающих капель, напоминавший медленное биение сердца. Акитада насчитал шесть тел, включая мертвого Хигэкуро. Все это были мужчины.

Борец-калека полулежал в центре зала, сжимая в одной руке окровавленный короткий меч, а в другой — свой огромный лук. Его застывший взгляд был устремлен в потолок — или на поразившее его сверху оружие. Поразившее дважды и раскроившее переносицу и левый висок, где из зияющей дыры виднелся мозг. Кровь до сих пор сочилась из этих ужасных ран, пропитав его роскошную черную бороду и одежду на плече и капая в пустой колчан.

Сдерживая вновь подступившую тошноту, Акитада тронул бледную щеку Хигэкуро. Она была холодна. Кровь на ощупь оказалась густой и вязкой.

— Видимо, это произошло незадолго до твоего прихода, — сказал он Торе.

— Хигэкуро был тогда еще теплый, — отозвался тот. — Я обежал весь лом в поисках девочек и сразу бросился к вам. — Он огляделся по сторонам. — Пятерых ублюдков утащил с собой на тот свет.

— Да. Женщина говорила, их было сначала десять, потом пять, — кивнул Акитада. — Думаю, она видела, как те заходили в школу. Пятерых Хигэкуро уложил, а остальные бросились разыскивать Аяко и Отоми.

Он бродил среди трупов убийц. Все они были ему незнакомы — молодые, мускулистые, в темных полотняных кимоно, головы повязаны платками, как было принято среди мелких торговцев и ремесленников. Акитада сорвал одну такую повязку и увидел пол ней бритую голову.

— Монахи, — подтвердил он свою догадку.

За злодеяния они заплатили дорогой ценой. Каждый получил по две стрелы и больше, а тот, что ближе всех подобрался, валялся теперь со вспоротым животом. Уже умирая, Хигэкуро успел разделаться с врагом, нанесшим ему смертельный удар.

В жилой части дома они обнаружили чудовищный погром. Все сундуки и ящики были открыты, их содержимое раскидано по полу, занавески и ширмы, рассеченные клинками, свисали клочьями. Во внутреннем дворике в пустой дождевой бочке еще теплился огонек разожженного костра. Поворошив пепел, Тора извлек обугленный подрамник с остатками бумаги и шелка.

— Они сожгли ее рисунки, — сказал Акитада. — Пошли. Здесь больше нечего искать. Мы только тратим время.

У выхода Тора прихватил со стойки одну из боевых палок. Соседи во дворе уже разбрелись по домам, лишь какой-то прохожий шел по улице, непринужденно насвистывая. Тора в сердцах выругался.

Акитада, беспокоясь за безоружную Аяко, которой грозила схватка с пятью монахами-головорезами, вскочил на лошадь. Вот тут-то он и разглядел свистуна.

Хидэсато!

В следующее мгновение он соскочил с седла, бросился к Хидэсато и припер его к беленой стене богатого соседского дома. Схватив сержанта за грудки, он тряс его, стуча головой о стену.

— Ах ты, жалкий тупой пес! Где ты шлялся, когда нужен был здесь?! Вот так ты платишь людям за доброту?! — Акитада едва не задохнулся при мысли, что доброта эта включала в себя возможность попользоваться телом Аяко. — Ты просто низкая тварь, раз поступил так с нею!

Тора оттащил его в сторону. Акитада прислонился к стене, пытаясь отдышаться и унять дрожь в руках и ногах.

— Что это с ним? — прохрипел Хидэсато, держась за голову. — Не иначе как спятил!

Тора с горечью объяснил ему:

— Пока ты нежился в бане, монахи приходили снова, убили Хигэкуро и теперь гонятся за девушками. Может, они уже мертвы теперь по твоей милости.

У Хидэсато опустились руки. Недоуменно моргая, он смотрел на Тору и его хозяина, потом увидел кровь на одежде Акитады и бросился в дом. Распахнув настежь дверь, сержант исчез внутри.

Акитада, шатаясь, пошел к лошади. С трудом взобравшись в седло, он пнул ее в бока и помчался по дороге. Тора пустился следом, не обращая внимания на крики Хидэсато за спиной.

Они высматривали крыши пагод. Самую первую нашли быстро. Обшарпанная табличка на воротах гласила: «Храм Солнечного Лотоса». Некогда ярко-красные иероглифы давно выцвели и стали бледно-коричневыми. Какой-то дряхлый монах сметал со ступенек опавшую листву.

— Эй ты! — окликнул его с лошади Акитада. — Не видал здесь двух молодых женщин?

Старик близоруко прищурился и отвесил поклон, потом, отставив метлу, прокряхтел:

— Добро пожаловать, достопочтенный господин! Не желаете ли купить благовоний и воскурить их перед светлейшим Буддой?

Видя дряхлость старика, Акитада подъехал ближе и повторил вопрос.

Добродушная улыбка расплылась по старческому лицу.

— Это вы про Отоми и ее сестру? Да, они проходили здесь. А потом о ней справлялись какие-то парни. — Он снова улыбнулся. — Она ведь красавица!

— Что вы им сказали?

— Пожелал всяческого благополучия и поблагодарил за добрые слова.

Акитада стиснул зубы, не в силах унять дрожь, и беспомощно взглянул на Тору.

— Что ты сказал тем парням? — рявкнул тот.

— А-а… Ну так бы и говорили! Разумеется, указал им, куда пошли девчонки.

Акитада застонал от бессилия.

— И куда же? — заорал он, сжимая в кулаках поводья.

— Вид у вас уж больно нездоровый, господин, — как ни в чем не бывало продолжал старик, озабоченно вглядываясь в лицо Акитады. — Вы бы зашли к нам отдохнуть. Хотите, наш аптекарь Касин приготовит вам чай на травах?

— Благодарю. Как-нибудь в другой раз. — Акитада с трудом сдерживал ярость. — Мы очень спешим. Те парни, которых вы послали по следу Отоми и ее сестры, хотят причинить девушкам вред. В какую сторону они пошли?

У старого монаха отвисла челюсть.

— Вред?! Ай-ай-ай!.. Надеюсь, вы ошибаетесь, господин. Отоми сказала, что хочет рисовать Каннон, поэтому я направил тех парней в старый храм, что на юго-восточной окраине. У них там в главной пагоде есть прелестная икона богини милосердия, восседающей на лотосе. Сама-то пагода заперта, но задняя дверь… — Акитада с Toрой уже не слушали старика и скакали во всю прыть по узкой улочке.

Потревоженные конским топотом, из дверей выглядывали любопытные жители. А между тем уже смеркалось. Молочные облака заволакивали небо белесой пеленой.

— Скоро стемнеет, а у нас нет фонарей! — крикнул Тора Акитаде.

— Тихо! — придержан тот свою лошадь.

Перед ними выросли темные силуэты храмовых построек, окруженных деревьями. Среди них, как черный безмолвный страж, высилась главная пагода. Эти постройки и еще целый городской квартал были обнесены высокой стеной.

На углу Акитада спешился и привязал лошадь к голой иве. Дрожа на холодном ветру, он прислушивался и ждал, когда к нему присоединится Тора.

— Вы кого-нибудь видели? — шепотом спросил тот.

Акитада покачал головой.

— Тсс!.. Тихо!

Ветер гнал опавшую листву, шумел в кронах деревьев. Где-то вдалеке ухала сова.

— По-моему, я слышал голоса, — сказал Акитада. — Пошли. Попробуем пробраться внутрь. Главные ворота наверняка заколочены. Только тихо!

Тора еще крепче вцепился в свою палку.

— Только бы мне поскорее добраться до этих подонков!

Они пересекли улицу и двинулись вдоль стены, надеясь отыскать пробоину в каменной кладке. Из-за стены донесся странный шипящий звук, заставивший их замереть. Потом все стихло, и они уже собирались двинуться дальше, когда вдруг услышали приглушенные ругательства и треск ломающихся кустов. Вдалеке прозвучал командный мужской голос, и шорох в кустах стих.

— Они там! — шепнул Тора.

Акитада кивнул.

— По-моему, только ищут. Возможно, мы вовремя.