Лора Роулэнд - Путь предателя Страница 50

Несмотря на множество двусмысленностей, Сано ощутил пугающую уверенность в том, что длинные руки канцлера Янагисавы дотянулись до Нагасаки из Эдо. Каковы бы ни были мотивы Нагаи, канцлер поддержит его кампанию против Сано — и накажет губернатора, если она провалится. Нагаи, ловкий политик, понимает это.

Военный корабль приблизился к кольцу патрульных катеров. Губернатор Нагаи перегнулся через ограждение, выкрикивая команды. Катера расступились, пропуская корабль. Сано увидел капитана Осса с разметавшимися, как огонь на ветру, рыжими волосами. Стоя на верхней палубе в окружении вооруженных людей, он целился из мушкета прямо в японский военный корабль. Сано знал, что за рядами выглядывающих черных пастей пушек в нижних палубах варвары с зажженными фитилями в руках готовы пустить в дело более грозное оружие. Единственный на корабле человек без доспехов, Сано чувствовал себя голым и уязвимым.

— Исино! — крикнул он. — Поднимитесь наверх!

Бледный как полотно переводчик прибежал на нос. Корабль уже находился на расстоянии одного корпуса от голландского судна, и ветер донес до них крик Осса.

— Он говорит, чтобы мы не приближались, или они начнут стрелять. — Исино дрожал так сильно, что скрежетали пластины на его доспехах. — О досточтимый губернатор, полагаю, нам следует подчиниться!

Нагаи задержал на Сано ледяной взгляд.

— Теперь ваша очередь командовать.

— Остановите корабль, — сказал Сано капитану. — Мы не выдержим огня корабля варваров.

Гребцы вынули из воды весла. Намокшие от дождя паруса захлопали на ветру. Якорь, подняв тучу брызг, погрузился в воду; корабль остановился. Сано про себя обратился с молитвой к богам, глубоко вздохнул, помахал рукой и крикнул:

— Капитан Осс! Вы помните меня?

Исино съежился на палубе, его голова едва выглядывала из-за ограждения. Он дрожащим голосом переводил слова Сано.

— Вы дали мне два дня на то, чтобы поймать убийцу Яна Спаена и обеспечить свободное размещение вашей команды, — продолжал Сано, надеясь, что голос и храбрость не подведут его. — Почему вы переменили решение?

Осс не опустил ружья, но вытянул шею, чтобы лучше видеть Сано, и что-то сердито сказал.

— Он говорит, что устал ждать, — проблеял Исино.

Сано понял: варвар навязал противостояние, зная, что Япония не хочет войны. Осс рассчитывал получить торговые уступки и повышение по службе.

— Капитан Осс, пожалуйста, прикажите вашим людям прекратить огонь. Возвращайтесь на внешний рейд и подождите, пока мы приготовим для вас эскорт, который проводит вас на берег. — Сано страшила мысль о том, что он позволит высадиться амбициозному варвару и его дикой орде, но сейчас нужно прежде всего устранить непосредственную угрозу безопасности страны.

Когда Исино закончил переводить, из дула ружья голландца полыхнул огонь. Грохот разнесся над водой. Пуля расщепила одну из рей корабля. Сано упал на палубу. Крича и гремя доспехами, Исино, губернатор Нагаи и команда последовали его примеру. Потом капитан прокричал приказ, и японские солдаты вновь приготовились к бою. Стрелы словно ждали момента сорваться с сотни луков. Запах горячих кремней и тлеющей материи наполнил воздух, когда пушкари зажгли фитили: воспламенив порох, они пошлют во врага ядра и пули.

— Нет! — крикнул Сано. Милостивые боги, война началась! Он будет в числе первых жертв. — Не стреляйте!

Губернатор Нагаи осыпал угрозами своего капитана и команду. Поскольку с голландского корабля больше не стреляли, капитан неохотно подал сигнал не стрелять. Однако тетивы луков были по-прежнему натянуты, а пушки нацелены, когда над волнами пронесся громкий голос варвара.

— Переведите! — приказал Сано, рывком поставив Исино на ноги.

Тот заговорил плаксивым голосом:

— Он сказал, что трюмы корабля забиты, поэтому хочет, чтобы мы сейчас же купили товар по назначенной им цене. О, сёсакан-сама, еще вы должны принести ему труп убийцы Яна Спаена и позволить им сойти на берег, или они разрушат Нагасаки!

Сано чувствовал растущее нетерпение японских солдат, но упоминание капитана Осса о деньгах навело его на одну мысль. И еще Сано увидел страх на лицах матросов-варваров: они не хотели умирать. Но, боясь своего вожака, они подчинялись ему.

— Десять серебряных слитков для вас, если вы прекратите огонь и покинете залив, капитан Осс, — крикнул Сано, — и по одному всем вашим людям!

Спутники Сано разом издали удивленные возгласы. Дипломатический протокол запрещал практику подкупа варваров, ибо это могло быть истолковано как признание военного поражения. Сано увидел легкую улыбку, мелькнувшую на лице губернатора Нагаи, и понял, что дал ему повод для дополнительных обвинений в государственной измене. Однако когда Исино перевел его предложение, он с радостью отметил, что его замысел возымел действие. Осс замотал головой и явно прорычал отказ, однако люди окружили его, оставив посты, и начали спорить и размахивать руками. Восторг возобладал над тревогой, сжимавшей грудь Сано. Его предложение капитану Оссу носило символический характер. Главным для Сано было повлиять на команду. Голландские моряки получали гроши; для них даже одна серебряная монета — небольшое достояние. На мгновение показалось, что команда вот-вот взбунтуется. Наконец капитан Осс кивнул, признавая поражение. Он крикнул Сано, а Исино перевел:

— Он прекратит огонь еще на два дня.

Ропот облегчения издала команда военного корабля. У Сано поднялось настроение.

— Но он отказывается покидать залив, пока не удостоверится, что истинный убийца Спаена понес наказание.

Никакие переговоры не заставили бы капитана Осса капитулировать. Японский военный корабль повернул к берегу; катера по-прежнему окружали голландский корабль; войска остались на набережной и скалах, и Сано взмолился, чтобы это перемирие продолжилось.

— Мы дадим взятку, но оставим войска в боевой готовности, — сказал своим людям Нагаи. — Когда голландский корабль откроет огонь, они должны будут уничтожить его; теперь же у нас нет выбора. — Было ясно, что он не верит ни обещанию капитана Осса, ни способностям Сано. Губернатор с надменным видом повернулся к Сано: — Возможно, это начало величайшей катастрофы, какую видела наша страна. Вам повезло, что вы не проживете долго и не испытаете страданий от последствий своих глупостей… предатель.

Оскорбление разгневало Сано, хотя в душе он признавал свою вину — в конце концов, разве он не поставил интересы голландцев выше японских, не разоружив корабль варваров? Ему не следовало поддаваться любопытству, расположившему его к варварам. Что в большей степени руководило его действиями: требования чести и справедливости или тяга к приключениям?

— Мы скоро увидим, кто из нас предатель, — парировал Сано, обратив свой гнев на губернатора Нагаи. — Я намерен выяснить ваше участие в контрабанде и убийстве директора Спаена. Когда я выступлю перед членами трибунала, они могут принять решение остаться в Нагасаки для нового слушания… на котором я дам свидетельства против вас, досточтимый губернатор.

Смех Нагаи растекся по нему, как ядовитое масло: мягкое, густое, разъедающее.

— Вы никогда не найдете ни улик, ни того, кто стал бы свидетельствовать против меня.

Дождь и ветер нагоняли на Сано леденящую тоску, когда он смотрел на приближавшийся берег с его скоплением войск и красными боевыми знаменами на холмах. Губернатор Нагаи достаточно умен, чтобы спрятать свои следы, и достаточно могуществен, чтобы заручиться лояльностью. Кто из подчиненных губернатора осмелится давать показания против него?

Нагаи продолжал:

— Если вы все еще питаете иллюзии по поводу своих детективных талантов, позвольте мне разуверить вас. За два дня до исчезновения директора Спаена стражники Дэсимы докладывали о жестокой ссоре между ним и другим варваром — доктором Николасом Хюйгенсом.

Сердце потрясенного Сано сжалось, мозг отказывался принимать услышанное. Потом, когда Нагаи снова заговорил, Сано переполнили обида и ярость.

— Стражники слышали доносившиеся из кабинета Спаена громкие возбужденные голоса. Они вошли в дом и увидели, как Хюйгенс набросился на Спаена и стал его душить. Когда Хюйгенс заметил, что они не одни, он выбежал из комнаты. Стражники не знали, из-за чего произошла потасовка, но заявили: Хюйгенс выглядел настолько разъяренным, что вполне мог убить Спаена. — Губернатор Нагаи снова засмеялся. — Да. Хорошо. Если бы вы были опытным следователем, то выявили бы вражду между вашим голландским другом и Яном Спаеном, прежде чем вступать в сговор с Хюйгенсом.

История звучала правдоподобно. Однако Сано понимал: губернатор рассказал ее не из добрых побуждений, а чтобы помучить его. Ведь Сано не попасть на Дэсиму, чтобы проверить версию. Но злость на Нагаи бледнела по сравнению с тем чувством, которое Сано испытал к доктору Хюйгенсу. Если Хюйгенс лгал о своих отношениях со Спаеном, то в чем еще он водил Сано за нос? Что, если Хюйгенс, прикинувшись, будто помогает обследовать труп Спаена, сфальсифицировал результаты вскрытия? Сано с горечью подумал, не мошенничество ли их дружба, нацеленное на то, чтобы отвлечь его подозрения.