Сергей Фадеев - Алый цвет зари... Страница 54

Правда, молодые люди регулярно перезванивались, Елена мило щебетала по телефону, но не выказывала ни малейшего желания приехать в Москву. Петру же решительно нечего было делать в Париже. Перебираться во Францию ему вовсе не хотелось, но и в первопрестольной он никак не мог наладить жизнь. У него появились деньги, но это обстоятельство отнюдь не облегчало его существование. Ими ведь следовало разумно распорядиться. Но как? Вот в чем вопрос! Прежде подобных проблем перед Петром никогда не вставало. Может, квартиру купить, в недвижимость вложиться? Единственное, на что он решился, это сменить автомобиль. Купил новую «Мазду-6» и гараж недалеко от дома.

Вихрев как-то поскучнел, посерьезнел. Интересно, что он и сам замечал это за собой, определяя одним словом — «забуксовал». Теперь он постоянно носил на безымянном пальце левой руки кольцо с рубином, который теперь не менял цвет, всегда светясь красным тусклым огоньком…

Теперь Петр стал мучиться бессонницей. Подолгу он лежал в постели с открытыми глазами. А когда засыпал, видел кошмары. Погони, несчастья, катастрофы, пытки, казни. Его постоянно преследовал сон, в котором он выступал в роли безжалостного палача, четвертующего бородатого незнакомца в кожаном камзоле. Этот сон стал для него настоящим наваждением. Очень часто во сне ему являлся и красный рубин во всей своей первозданной красе.

Однажды во сне рубин заговорил с ним. Во всяком случае, в мозгу Петра отчетливо возникли фразы:

«Ты убил меня, человек! Погубил моих сородичей. Ты уничтожил мою душу, расчленив меня! Лишил невиданной силы! До сих пор не пойму, почему тебе это удалось?! Может, я все-таки чего-то не уяснил?! Может, есть у вас, людей, нечто, чем никогда не обладал я? Способность любить? Любовь! Я никогда не верил в эту сказку! Смеялся над ней! Но, видно, заблуждался. Недооценил вас. Недаром вы — плоть и дух Создателя. А теперь уже время упущено. И все же я уверен: рано или поздно ты поплатишься за мою гибель! Берегись! Я еще вернусь за тобой!»

Петр проснулся в холодном поту. И долго после этого не мог уснуть, вспоминая события последних шести месяцев. Но, анализируя прошлое, он раз за разом приходил к выводу, что поступил правильно. И откуда-то к нему пришла уверенность, что он по-настоящему любит Елену и без нее не сможет жить.

Петр стал чаще звонить ей в Париж. Она была с ним ласкова, мила, весело ворковала о разных пустяках, но от серьезного разговора уходила и дату своего приезда в Москву почему-то никак не называла. Время тянулось медленно, календарь как-то сонно ронял день за днем. В его жизни ничего существенного не происходило.

«Может быть, просто мы еще не созрели для того, что-бы наши отношения приобрели определенность?» — неоднократно задавался вопросом Петр и приходил к выводу, что, скорее всего, прав. На какое-то время он успокаивался, но спустя день-другой его опять посещала хандра.

Изредка Петр перезванивался и с Николаем. Они все собирались встретиться, «попить пивка», но по причине занятости фээсбэшника встреча все откладывалась и откладывалась.

Елена приятно удивила его, внезапно обратившись к эпистолярному жанру, — она прислала в Москву длинное письмо на русском языке, в котором сообщила, что Интерполу удалось отыскать след Кристофера в Испании. Причем проведенное местными полицейскими расследование установило факт смерти главы секты. Следов Стволянинова пока не нашли. Письмо изобиловало грамматическими и стилистическими ошибками, но Петр был обрадован. И перечитывал его раз за разом. Старомодное средство общения настроило его на оптимистический лад. Тон письма был нежным и даже чуть игривым, и, уж конечно, получить его было приятнее, чем обмениваться через Интернет ничего не значащими короткими посланиями или разговаривать по телефону.

Спустя несколько дней Петр решил ответить. Текст он набрал на компьютере, а потом распечатал. Сходил на почту, купил красивый конверт par avion… В своем послании он сообщил Елене о том, что встречался с родственниками несчастного старика-ювелира и успокоил их. Рассказал о походе в милицию, но, судя по всему, Коновалов уже был в курсе истории с рубином.

Вторая часть письма была сугубо лирической. Петр объяснялся Елене в любви, старомодно предлагая ей руку и сердце…

Ответ он ждал с нетерпением. Наверное, никогда в жизни он так не волновался, как в эти дни. Он вспоминал свои безуспешные попытки стать бизнесменом, дряхлую тетушку, завещавшую ему кольцо, поездку во Францию, погони, разъезды, ночной «штурм» замка в долине Луары… И конечно же Елену, мягкую и одновременно такую решительную, страстную и нежную.

В понедельник утром он включил компьютер, чтобы посмотреть почту. Внезапно сердце его бешено заколотилось, словно собираясь вырваться наружу из грудной клетки: послание от Елены. Несколько раз глубоко вздохнув, он открыл электронное письмо и прочел:

«Любимый! Я согласна. Прилетаю в субботу. Рейс „Эйр Франс“ 335. Встречай. Лена».

Эпилог

Петр бежал по аллее Воронцовского парка на Юго-Западе Москвы. Квартиру он все же сменил по настоянию Елены. С некоторых пор начав полнеть, он решил заняться спортом. Жена над ним беззлобно подсмеивалась, но Вихрев упорно каждый день по утрам облачался в спортивный костюм и выскакивал на улицу.

Стояла холодная осень. Из-под пестрого желто-багряного ковра пробивалась зеленая, не успевшая пожухнуть трава. Уже рассвело, хотя очертания предметов вокруг были чуть размытыми. Еще издалека Петр заметил на своем пути серый предмет, который поначалу принял за камень. Но, приблизившись, понял, что это мертвая птица. Голубь. Обыкновенный сизый голубь, каких в Москве десятки, если не сотни тысяч. Петр остановился. Птаха лежала на боку. Из клюва ее вытекло несколько капель алой крови, образовав маленькую лужицу, удивительно напоминающую своими очертаниями и размером тот самый рубин. Его Рубин.

«Голубиная кровь, — пришло в голову Петру. — Вот она, настоящая голубиная кровь. Как прекрасно и как страшно!»

Он почему-то стянул с головы спортивную шапочку, молча несколько секунд постоял рядом над птицей, перекрестился, тяжело вздохнул и побежал дальше.

Примечания

1

Лаци! Мать твою! Стреляй! Он убежит! (венг.)

2

Вот как надо стрелять, Лаци!.. Понял? (венг.)

3

Бежим! (венг.)