Дункан Кайл - Черный Камелот Страница 56

Но нет, человек был убит наповал. Пуля попала ему сзади в воротник – идеальный выстрел. Рупрехт даже пожалел, что некому восхититься такой невероятной меткостью.

Раш уже довольно давно находился в помещении архива, но никак не мог отыскать нужные досье. Он считал, что без труда определит, в каком из четырнадцати шкафов находятся необходимые папки, но то ли память его подвела, то ли шкафы переставили с тех пор, как он был здесь в последний раз. Когда появился Хайден, гауптштурмфюрер все еще тщетно рылся в шкафах. Ему пришлось выдвигать ящики один за другим и просматривать все досье подряд. Сообщение Хайдена о том, что прибыл Махер с саперами, заставило Раша работать еще быстрее, но результативнее от этого поиск не стал.

Главная проблема была в том, что Раш никак не мог вспомнить кодовое слово, которым был помечен нужный ящик. Раш надеялся, что сумеет вспомнить хотя бы местоположение шкафа, но он ошибся. Правда, гауптштурмфюрер твердо помнил, что нужные досье оранжевого цвета, однако в первом шкафу все папки были сплошь зелеными.

Он выдвигал все новые и новые ящики, быстро просматривал их содержимое, нетерпеливо задвигал и переходил к следующему. Время поджимало.

– Нам нужно торопиться, – не выдержал Хайден.

Раш выругался. Чертов советчик, прервал ход мыслей. Раш пытался вспомнить кодовое слово. Оно было какое-то такое особенное – очень в стиле Гейдриха. Какое же?

В следующем шкафу оказались оранжевые досье. Раш быстро просмотрел их и убедился, что нужных документов здесь нет. Какое же слово? Слово! Что-то-такое спортивное. Фехтование? Да, скорее всего. Раш быстро перебрал в уме фехтовальные термины: кварта, терция, батман, выпад, обвод, октава, прима, парад... Нет, не то! Квинта, тройной выпад... Нет! У Гейдриха был любимый фехтовальный прием, который он называл «гамбитон» – ложный выпад, батман, потом переход в парад...

– Вспомнил! – вскрикнул Раш. – Шахматы!

Хайден смотрел на него, хлопая глазами, и ничего не понимал.

Не фехтование, а шахматы. Кодовое слово – «Белый слон». Вполне в духе Гейдриха. Теперь Раш без труда вспомнил и где находится нужный шкаф. Через минуту первое досье уже было у него в руках. Дальнейший поиск тоже оказался несложным.

Отлично, дело сделано. Но остается еще одно, личное. Где-то здесь должно находиться досье, которое Гейдрих собирал на Шелленберга, если, конечно, его не успел забрать рейхсфюрер. Если за обликом несгибаемого члена партии, каким представлялся Шелленберг, таятся какие-нибудь грешки, Гейдрих наверняка их раскопал. Можно будет переслать досье кровожадному Кальтенбруннеру или шефу гестапо Мюллеру... Надо только его найти! И ему повезло – на досье Шелленберга Раш наткнулся почти сразу же. Его сердце затрепетало от свирепой радости, гауптштурмфюрер хотел открыть папку, но в это время раздался взрыв первой фосфорной гранаты. Раш выпрямился, сунул досье Шелленберга за пазуху, остальные спрятал в чемоданчик и приготовился ретироваться.

Однако перед этим он открыл дверь и вышел в коридор, чтобы оценить обстановку. Послышалось еще несколько разрывов фосфорных гранат, потом снизу донесся оглушительный грохот – стены замка дрогнули.

Раш оказался в зале, предназначенном для чтения лекций по ранней германской истории. Стены были украшены руническими символами: повсюду висели схемы, таблицы, графики; вдоль стен выстроились ряды книжных полок. Раш быстро пересек зал, открыл окно и выглянул наружу. Прямо под ним находился треугольный внутренний двор, окутанный дымом. Опытным взглядом гауптштурмфюрер оценил ситуацию. У подножия Северной башни дымилась шашка или зажигательная бомба, еще одна лежала возле арки. От главного входа валили клубы черного дыма – очевидно, именно там была взорвана взрывчатка.

В это время из Северной башни вниз стали стрелять. Раш высунулся, чтобы понять, по кому ведется огонь, и увидел сквозь дым, как к главному входу бегут какие-то люди.

– Зачем они взорвали главный вход? – спросил он.

– Наверное, комендант решил сопротивляться саперам, – предположил Хайден. – Способен он на такое?

– От этого психа всего можно ожидать.

Раш всматривался в дым. Если Рупрехт ведет из Северной башни огонь по людям Махера, значит, он и в самом деле решил оборонять замок. От старых каменных стен во все стороны рикошетили пули. Двор был наполнен их визгом и свистом. Но внезапно Раш ощутил сильный и болезненный толчок в грудь – его отшвырнуло от окна.

Гауптштурмфюрер знал штурмбаннфюрера Махера очень хорошо. Отлично понимал, что адъютант Гиммлера не остановится ни перед чем. Идиотское сопротивление Рупрехта лишь обозлит Махера, но приказ рейхсфюрера все равно будет выполнен. Раш осторожно дотронулся до груди. Кажется, отрикошетившая пуля сломала ключицу! Он стиснул зубы, сунул руку под мундир. Крови не было.

– Махер знает, что мы здесь? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответил Хайден. – Может, и не знает. Вы ранены?

– Раз не знает, то искать не станет. Ничего, я в порядке. Возьмите Зауэра и займите оборону на верхней площадке лестницы. Стреляйте в любого, кто там появится.

Хайден кивнул и обернулся к Зауэру.

– Лестница вон там, – показал тот.

Раш услышал их шаги, удаляющиеся по коридору. Грудь отчаянно болела, но двигаться он мог.

Через несколько секунд раздался одинокий выстрел, а потом рванули две гранаты. Раш бросился по коридору, осторожно высунулся и увидел, что Зауэр лежит на земле, весь охваченный пламенем. Хайдена видно не было. С лестницы донеслись крики, стук сапог. Если Хайден находился рядом с Зауэром, его в живых тоже нет – саперы забросали их гранатами.

Так или иначе, Раш ничем не мог помочь своим людям. Он бросился назад, в архивное помещение, закрыл стальную дверь и подошел к окну. Рука висела плетью, стало быть, по веревке спуститься не удастся. К тому же еще и этот чертов чемоданчик! Раш высунулся из окна. Науйокс и Конуэй засели где-то возле Юго-Западной башни, но в этой ситуации помощи от них ожидать не приходилось. Неужели придется пробиваться через двор, мимо людей Махера?

В этот миг Рашу в голову пришла идея. Он распахнул ставни пошире и высунулся из окна как можно дальше. Может быть, ему удастся, ухватившись одной рукой за веревку, раскачаться наподобие маятника и перемахнуть на плоскую крышу Северной башни. Расстояние было не так уж велико. Раш с трудом расстегнул ремень, повесил себе на пояс чемоданчик и вылез на подоконник. Нет, ничего не выйдет: все-таки далековато, он не достанет и повиснет в воздухе. Раш подтянул к себе веревку. Может быть, прикрепить ее не к подоконнику, а к ставне? Тогда шансов станет немного больше.

Из коридора доносились разрывы гранат, крики. Через секунду-другую саперы окажутся перед стальной дверью. Действуя одной рукой, Раш кое-как завязал узел и закрепил веревку на ставне. Больше терять времени было нельзя.

Он несколько раз обмотал веревкой кисть, ухватился покрепче и с размаху бросился влево – его тут же качнуло вправо, и Раш зацепился ногами за край крыши.

Все это время Науйокс и Конуэй: сидели в укрытии, среди деревьев, росших внизу Юго-Западной башни. Всю свою недолгую взрослую жизнь Науйокс провел на войне, и Конуэю стоило немалого труда удержать парня на месте.

Когда нужно, репортер умел быть необычайно убедительным.

– У нас есть твердый приказ, – повторял он. – Мы должны оставаться на своем посту. Наше дело – наблюдать за окном.

Науйокс ругался, но все же оставался на месте. Его пальцы нервно барабанили по автомату – Науйокс то вынимал магазин, то вставлял его обратно, проверял затвор, предохранитель и так далее.

Звуки близкого боя сводили Конуэя с ума, а занять себя было нечем. Стрельба доносилась с трех сторон, и Конуэй понимал, что в данном положении самое главное – выудить у Науйокса как можно больше сведений о близлежащей местности, чтобы знать, куда сматываться.

– Господи, хоть бы понять, что там происходит! – воскликнул Науйокс. – Я все-таки пойду и посмотрю. Может быть, Раш попал в беду.

– Раш находится в помещении архива, рядом с Северной башней, – повторял Конуэй. – Если мы ему понадобимся, он махнет нам из окна.

– Но ведь могла произойти любая неожиданность!

– Это не наше дело. Мы должны оставаться на месте.

– Но...

– Послушайте, – повторил Конуэй, – приказ есть приказ. Мы должны ждать!

– Да я только одним глазком...

Если бы Конуэй и Науйокс могли заглянуть за угол стены, они увидели бы коменданта Рупрехта, стоявшего на мосту через ров, рядом с грузовиком саперов. Комендант занял отличную позицию – теперь он мог быть уверен, что никто не сможет выбраться из замка. Рупрехт по-прежнему считал главным своим долгом спасение Вевельсбурга, но в душе его клокотала ярость, и Рупрехту неудержимо хотелось кого-нибудь убить или что-нибудь уничтожить. Заглянув в кузов, он понял, что в его распоряжении находятся мощные средства разрушения. Саперы выгрузили далеко не всю взрывчатку.