Анна Барт - Венец Государя Страница 6

Одной рукой я держала свою чашку с чаем, другую сжимал, как в тисках, Майк. Мне очень хотелось пнуть его ногой.

– Вы собираетесь бегать по всей Мексике, разыскивая венец? – саркастически спросила я, стараясь освободить свою руку.

– Нет, – неожиданно спокойно ответил он и наконец отпустил мою руку.

– Значит, вы знаете, где его искать?

Линда громко и выразительно фыркнула.

– Естественно, – так же спокойно ответил американец, и Линда энергично кивнула головой, соглашаясь с ним.

– И где же? – осторожно вопросила я.

– На священном острове Козумель, где находился женский православный монастырь, – торжественно изрек Майк. «Козумель» он выговорил на американский манер – «Казум'л».

– Майк, вам-то самому не кажется, что принять предположение о том, что Мексика была частью Московии или ее провинцией, основываясь только на нескольких найденных предметах христианской культуры и некоторых похожих словах в произношении, чересчур смело? – не выдержала я. Теперь я разозлилась по-настоящему. – Ваши доказательства не впечатлили меня, как историка. Увы! У вас есть хоть одно письменное доказательство? Конечно, нет!

Майк молчал.

– К тому же, – добавила я со злорадством, – уж если говорить об истории, то русские цари стали царями только с XV века. До этого времени они величались великими князьями, да будет вам известно, и потому вы должны искать не царский, а великокняжеский венец!

Профессор с доброй усмешкой взглянул на меня.

– Далее, – продолжила я. – По моему мнению (если вас интересует таковое), искать венец среди сокровищ Монтесумы – полный бред. Сокровища Монтесумы – легенда, красивая сказка – не более того. Ваши доводы абсолютно неубедительны, и я опять настаиваю, что на основании нескольких найденных предметов делать выводы о том, что Мексика была провинцией Московии и православной страной, – глупо, глупо и глупо! Вам самому-то не смешно?

– Мне не смешно, – улыбаясь, ответствовал Майкл.

– Допускаю, – уже более спокойно закончила я, – что Мексика была христианским государством до вторжения испанцев, а племена, проживавшие там, имели отношения к монголам или татарам, но экспедиция за сокровищами русской короны? Извините – бред.

– Бороться и искать, найти и не сдаваться, – вдруг изрек Вадим.

– Простите, не понял?

Вадим ухмыльнулся и поставил бокал с недопитым коньяком на столик.

– Был такой роман, изданный советским автором, которым зачитывалось мое поколение. Маленький мальчик нашел письма одной северной экспедиции, которая затерялась во льдах 30 лет назад. Ему никто не поверил, когда он пообещал своей любимой девушке найти пропавшую экспедицию. Все смеялись над ним – ведь прошло четверть столетия…

– А он нашел? – с детским любопытством спросил профессор.

– Нашел.

Теперь хмыкнул Майкл.

– Бороться и искать, найти и не сдаваться!.. Мне нравится.

– Классика не может не нравиться, – съязвила я.

– На то она и классика, – добавил Вадим.

Время подбиралось к полуночи. Гости давно разошлись. В квартире стало тихо. Мы еще немного поговорили об отвлеченных предметах, и я решила, что могу, наконец, уехать. Но Майк не отпускал меня. Неожиданно он заинтересовался, нравится ли мне работать в университете, где я живу и чем люблю заниматься в свободное время. Я очень устала, мне больше всего хотелось домой. Спасение неожиданно пришло ко мне от профессора Кронина.

– Катрин, я смотрю, вы совсем спите. Да и время позднее. Господа, я предлагаю отложить наш спор до следующей встречи. Кто за?

Все потихоньку стали подниматься из кресел, и Майк – слава Богу! – отстал от меня.

– Катрин, помогите мне, – сказал профессор, поднимая поднос с чашками и бокалами. – Как бы мне не уронить.

Я с радостью потрусила за ним.

– Китти, – еле слышно прошептал мне старик на ухо, когда мы вошли на кухню. – Приходите ко мне завтра одна, мне очень надо с вами поговорить. Не говорите ни о чем с Майком или Линдой. Я не доверяю им.

И профессор быстро вложил мне в ладонь компьютерную дискетку.

Глава III

Суббота

На следующее утро меня ни свет ни заря разбудила телефонная трель. Профессор Кронин извинился за ранний звонок и сказал, что наша встреча переносится к нему на ранчо. Удобно ли мне приехать, но только не раньше десяти вечера? Я заверила, что меня это очень устраивает. Зевая, я вновь залезла в теплую постель, но поспать больше не удалось. Следом за профессором позвонил Полонский, чтобы подтвердить встречу на загородном ранчо. Я слегка удивилась, что Вадим знает о ней, так как только накануне старик просил приехать меня одну и никому не говорить о предстоящем деловом свидании. Тем не менее я пообещала, что буду на ранчо в 9:30 вечера. Вадим попросил меня об одном одолжении: ни в коем случае никому не говорить о встрече. И напоследок еще об одном: не опаздывать.

Устав от тайн мадридского двора в славном городе Сакраменто, я подумывала отключить телефон. Но не успела. Следом за Полонским позвонил Майк, чтобы, как он сказал, «поблагодарить за прекрасно проведенный накануне вечер» и узнать, не желала бы я встретиться с ним, чтобы продолжить дискуссию. Я заверила Майка, что очень желала бы, но на следующей неделе.

Ровно в девять вечера я свернула со скоростного шоссе I-80-W и порулила вдоль пыльной одноколейки, гордо именовавшейся Вишневой улицей. Профессор жил на шикарном ранчо в Вейкевилле, но в отличие от большинства профессуры достаточно далеко от университета. Дорогу к его дому я отлично знала. На соседнем ранчо я держала своих лошадей – красавцев Цезаря и Антуанетту и специально выехала пораньше, чтобы успеть заглянуть к лошадкам.

Я погладила их шелковистые бока и густую гриву, почесала за треугольными ушами и поцеловала теплые носы. Предложенные морковки были приняты с царским снисхождением. Я вздохнула, еще раз поцеловала их милые жующие морды, закрыла двери в денник и направилась к дому профессора.

У американских индейцев не было слова «кони», они называли их весьма своеобразно – «большими собаками». К моим животным такое определение подходило. Милые, славные, преданные, ласковые, большие собаки.

С Полонским мы договорились встретиться у ворот ранчо в девять тридцать. Я прождала его около двадцати минут и решила, что так опаздывать просто свинство. Если бы я только знала, в какую авантюру я вмешалась, согласившись на встречу с профессором в тот день, я бы использовала даже одноминутное опоздание Вадима как прекрасный предлог ретироваться… Но, увы, нам не дано заглянуть в будущее, и поэтому я резво побежала к дому, раздраженно бурча себе под нос. Не то чтобы опоздание само по себе так расстроило меня. Просто я очень хотела увидеть Вадима и была безумно благодарна профессору за наше общее приглашение посетить его. А Полонский не пришел!

Нет, люди меняются со временем только в худшую сторону…

Дом был погружен в темноту, за исключением крыльца. Я прекрасно знала расположение комнат и уверенно направилась в кабинет профессора, где мы часто проводили зимние дождливые вечера за приятной беседой. Огромная комната тонула в полумраке. Кронин сидел спиной к двери, склонившись над письменным столом. Все как обычно. Ничто не показалось мне странным в тот вечер, и никакие предчувствия не шевельнулись в душе. Я спокойно подошла ближе и шутливо постучала согнутым пальцем по его плечу:

– Господин профессор, спешу сообщить, что русский специалист по дворцовым шапкам-ушанкам прибыл.

– Катя, – вдруг сказал профессор на русском языке, – уходим отсюда быстро.

И крепко схватил меня за руку. От неожиданности я подскочила.

– Катя, – с тревогой повторил тот же голос, – уходим.

Профессор по-прежнему неподвижно сидел за столом, а за руку меня держал Вадим. Добрый вечер, как приятно! Удивленная, что профессор никак не отреагировал на мое приветствие, я заглянула ему в лицо. Лучше бы я этого не делала. То, что я увидела, нельзя было назвать лицом. Вместо него зияла одна большая кровавая рана. «Правильно папа сделал, что впихнул меня на искусствоведческий, а не на медицинский», – только и пронеслось у меня в голове, и я погрузилась в темноту…

Пришла в себя я только дома. Как мы доехали и как Вадим узнал у меня дорогу к дому, я не помнила. Меня дико тошнило, болела голова, и мне казалось, что так плотоядно описанный во многих детективах запах крови плотно засел в носу. Только после двух огромных огненно-горячих чашек чая с сахаром я пришла в себя. Я пришла в себя, чтобы дико испугаться.

– Вадим, ты позвонил в полицию? – дрожащим голосом завела я.

Вадим отмахнулся.

– Не до полиции сейчас. Посмотри, что я нашел…

Он что, ненормальный?

– Вадим, ты сдурел? Мы не в России, а в Америке, мы удрали с места происшествия! Если нас найдут, мало не покажется. Звони немедленно 911, вдруг его еще спасут!

– Не спасут. Он был уже мертв, когда я пришел.