Эд Данилюк - Пожар Саниры Страница 64

– Да как тебе объяснить, что мы выдумали про охотников! Нас избивало четверо взрослых мужиков, нам нужно было срочно рассказать им хоть что-нибудь!

– А теперь вас будут умерщвлять четверо других взрослых мужиков! – Корики пригнулась к мешку со змеями и стала его развязывать. – Хочешь посмотреть, что будет шевелиться во рту Ниматы, когда найдут его тело? За раздробленным подбородком, переломанными зубами и размозжёнными губами?

Санира содрогнулся.

– Вы меня всё равно умертвите, – устало проговорил он. – Вы всех нас всё равно умертвите. И обязательно обставите всё как обряд змеепоклонников. Я, Такипи и Нимата не можем бесследно исчезнуть. Ведь тогда горожане решат, что мы сбежали. А если сбежали, значит, это мы устроили пожар и умертвили Радигу. А если это были мы и мы сбежали, то люди вздохнут с облегчением – «были безумцы, да, были, но их среди нас больше нет»! Город тут же отправит своих мужчин на новое место!

– Какой умный! – процедила Корики, подняв голову и сверля Саниру взглядом.

– Странно, что ты мне нравилась… – пробормотал юноша. – Неужели я действительно хотел целовать такую мерзкую морду…

Ухмылка сползла с губ Корики.

– А меня вот от твоей рожи воротило всегда, – буркнула она. И снова взялась за мешок со змеями.

– Кстати, ты знаешь, из какого дома Нимата? – вдруг невпопад спросил Санира.

Вопрос был настолько неожиданным, что все головы разом повернулись к юноше. Корики нахмурилась.

– Ты мне что-то говорил. Не помню. А что?

Санира хмыкнул.

– Я так и понял. А тебя не удивило, что здесь нигде нет обрывков верёвок?

Судя по натянувшимся на голове Саниры волосам, Десуна оглянулся.

– Друзья Радиги ведь связали нас, – продолжал юноша. – Мы как-то освободились. Но где эти верёвки?

Девушка метнула взгляд по углам.

– Ну, и где?

Десуна встряхнул юношу, и тот вскрикнул от боли.

– Не сломай ему шею! – буркнула Корики мрачно. – Слишком лёгкая смерть!

Юноша почувствовал прилив ярости, но взял себя в руки.

– Я из дома Наистарейшей, – вдруг отозвался Нимата.

Лицо Корики напряглось.

– Он из дома Наистарейшей, – эхом повторил Санира. – Что должна была сделать Цукеги, когда её сын рассказал за вечерним костром о связанном племяннике Субеди? И что должна была сделать Наистарейшая, когда Цукеги прибежала к ней? А Гарола, когда обе жрицы оторвали его от ужина?

Санира замолчал. Пусть что угодно говорят, но смотреть на ошеломлённую Корики доставляло ему самое настоящее наслаждение.

– А дом Ленари? Мой отец? Как скоро обо всём узнал бы мой отец? И неужели бы он выслушал рассказ о связанном сыне и лёг спать?

Глаза девушки тревожно забегали по комнате.

– А ещё у Цукеги, как ты знаешь, остановился разбойник, Бовина. Все его подозрения касались вас, купцов, не ведущих торговли и упрямо остающихся в Городе без всякой видимой цели. А он что бы сделал? Человек, ставший мне другом? Он бы побежал проверять Десуну. Сначала у Падани, потом в лагере торговцев. Никого не застав, он заглянул бы в ваши тюки с товаром…

Стало невероятно тихо. Санира не торопился.

– Мадара, Гарола и Бовина немедленно направились бы сюда. Может, по отдельности. Может, все вместе.

Корики ошарашенно оглянулась на открытую дверь.

– Вы ведь шли? Торопились, но всё же шли? А они бы бежали! Настоящие, опытные воины умеют быстро бегать!

Рука, державшая Саниру за волосы, разжалась. Перед глазами появилась ладонь Десуны, тут же схватившая клевец.

– Ты хотела знать, где обрывки верёвок, которыми мы были связаны, – продолжал юноша. – Они в доме, стоящем рядом. Освободившись, мы не бросились в Город и не остались на месте. Мы перешли сюда. Знаешь почему?

Санира усмехнулся.

– Этот дом крепче. Его перекрытия всё ещё способны выдержать нескольких мужчин.

Взгляд Корики метнулся вверх, и в то же мгновение Санира выкрикнул:

– Варами!

Дом глинокопов

Услышав оговорённое слово, на голову торговцев из-под крыши обрушились Гарола, Бовина и Мадара. Снаружи в дверь ворвался Тисака.

Нимата одним движением сумел под удерживавшим его братом Корики перевернуться на спину и вцепился в него, опрокидывая на землю. Санира схватил дубину – невольно, неосознанно, скорее потому, что та лежала рядом на земле.

Десуна пытался сопротивляться, но в тесноте комнаты не смог даже подняться на ноги. Несколько мучительных мгновений он вырывался из рук, не замечая, что придавил к полу пленённого им Саниру, что не даёт ему дышать, что причиняет ему невероятную боль в повреждённых рёбрах. Потом обмяк, сдаваясь. Воспользоваться дубиной юноше так и не удалось.

Только Корики проявила к происходящему странное равнодушие. Её сразу же сбили с ног, не нарочно, просто так случилось, и она осталась там, где упала, неподвижная, тихая, безразличная. Рядом с ней лежали мешок с развязанной горловиной и мёртвая гадюка. Ещё две ползали по руке. Едва схватка закончилась, кто-то сломал хребет и им. Горожане поглядывали на девушку, однако никто к ней не притрагивался и с ней не разговаривал. Корики забилась в угол и замерла, так и не издав ни звука.

Санира поднялся с пола и остановился, тяжело дыша и держась за бок. Мало ему было боли в рёбрах, так ещё и накидка с той стороны была вся в крови. Видно, царапина, которую нанесла Корики копьём, была не такой уж поверхностной.

– Что там с тобой такое? – сердито спросил Мадара. – Когда же ты наконец повзрослеешь!

Гарола, связывавший в этот момент Десуну, оглянулся, покачал головой и резким движением оторвал от наряда пленённого кусок полотна.

– Вот, перевяжи, – буркнул он, протягивая ткань Мадаре.

Морщась и кряхтя, Санира стянул с себя накидку. На боку действительно было довольно много крови. В неверном, дрожащем свете факела рана казалась гораздо хуже, чем была на самом деле.

Юноша невольно бросил взгляд на Корики. Та смотрела в пол. Пальцы укушенной руки уже стали наливаться багрово-синим отёком.

В своём углу закопошилась Такипи, поднялась, забрала у отца кусок полотна и склонилась над братом. Она была мертвенно-бледной. Холодное равнодушие сковывало её лицо.

– Бог-Змей, это я, Такипи-младшая дома Ленари, всегда приносящая тебе жертвы… – начала она тихим ровным голосом.

Корики скривила губы.

– Да тебя пороли! – хмыкнул вождь Города, бросив взгляд на спину Саниры.

Такипи вздрогнула всем телом, песнь её захлебнулась. Она вдруг издала громкий звук, её плечи затряслись, из глаз хлынули слёзы, и она зарыдала в голос.

Санира растерянно обнял её. Подошёл Мадара, прижался лбом к волосам, стал что-то тихо говорить.

– Надо найти тех двоих, что пошли за хворостом, – сказал, отведя взгляд от Такипи-младшей, Гарола. – Мужчины – со мной! Не прошедшие обряда юноши охраняют пленённых!

Такипи неожиданно вырвалась из рук родных и метнулась к Десуне.

– Ты никогда меня не любил! – крикнула она сквозь слёзы.

Странник пожал плечами:

– А тебя только любовь сейчас и волнует! – буркнул он. – Ты понимаешь, что теперь со мной сделают?

– Ты меня не любил… – повторила девушка гораздо тише.

– Конечно, нет! – злобно каркнула из своего угла Корики. – Его от тебя воротит!

Такипи всхлипнула, отвернулась.

– А зачем же… зачем же ты со мной ходил?

– А как бы ещё я мог объяснить, почему так долго сижу в вашем Городе? – пожал плечами Десуна. Он помолчал немного и добавил, скривившись: – Да и слухи про змеепоклонников надо было как-то распускать…

Несколько мгновений царила тишина, потом раздался сдавленный звук, плечи девушки затряслись, и она вновь зарыдала.

Мадара, шепча что-то, отвёл её в угол и усадил на пол.

К Санире подошёл Бовина и одним точным движением затянул повязку, уже наложенную Такипи.

Юноша невольно вскрикнул, но дышать сразу стало легче.

Странник закрепил ткань и ободряюще хлопнул Саниру по плечу.

– Бог-Змей да не обделит тебя здоровьем!

Юноша неуклюже, боясь вызвать новые уколы боли, стал натягивать на себя накидку.

– Всё, идём! – скомандовал Гарола, стоя в двери. – Мадара, можешь остаться.

Дом глинокопов

В корыте глинокопов горел огонь, наполняя комнату светом и теплом.

Новых пленённых не было. Оба купца, ушедшие за хворостом, погибли в схватке, хотя их и пытались захватить живыми.

– Всё указывало на Десуну, – говорил устроившийся у стены Гарола. – Было, например, известно, что он не ночевал в доме Падани ни в ночь пожара, ни когда умертвили Радигу…

– Ничего себе! – воскликнул Санира. – Почему же мне никто об этом не сказал?

Старший стражник взглянул на юношу и хохотнул:

– Вот такого я ещё ни разу в жизни не слышал!

Санира покраснел.

– Прости его, Гарола, – тут же отозвался Мадара, толкая сына в плечо, – он молод и многого не понимает.

Вождь Города, качая головой, махнул рукой.