Фиделис Морган - Тщеславная мачеха Страница 7

– Ты будешь работать здесь. Спит кухонная прислуга на конюшне. Тебе там будет в самый раз, учитывая твои обстоятельства.

– Но графиня… – Элпью до сих пор не могла опомниться. – Что будет с моей госпожой?

– Твоя госпожа справится сама. Пока живешь в замке, за стол и кров будешь работать на кухне столько, сколько потребует лорд Уэкленд, шеф-повар. Заработаешь на чаевых.

– На чаевых?

– Тебе объяснят. Но если ты не умеешь готовить и не говоришь по-французски, боюсь, положение твое не слишком завидное. – Леди Прюд выплыла из кухни в тот момент, когда там появился шеф-повар.

Он ткнул темноволосого юношу; Элпью видела его раньше, а теперь, стоя на четвереньках, он помешивал в огне длинной кочергой.

– Сегодня у тебя удачный день, Джон, – сказал вошедший. – Леди Прюд привела тебе на смену женщину.

Джон поднялся, отряхнул одежду и вытер пот с почерневшего от сажи лица.

– В любом случае от тебя больше проку на разгрузке повозок и рубке дров. – Повар стукнул его по ногам тростью. – Ну, пошел. А ты, женщина, знаешь, как вращают вертел? – Элпью мысленно застонала. Она прекрасно знала, в чем заключается такая работа. Адский труд. – На колени, женщина. Давай-ка вычисти этот очаг и одновременно поворачивай вертела, не останавливаясь ни на мгновение. Если хоть один кусок мяса подгорит по твоему недосмотру, тебя выпорют. – Он хлопнул тростью по ближайшему столу. – Поняла? – И вышел из кухни.

Не успела Элпью опомниться, как почувствовала, что кто-то тянет ее за рукав. Она повернулась и увидела девушку-ирландку, с которой до этого разговаривала.

– Не переживай, Элпью, – прошептала она. – Все не так страшно, как кажется. Новенький всегда крутит вертел. Джон приехал только вчера вечером. Может, кто-нибудь выручит тебя так же быстро. В этом замке люди сменяются стремительно.

В кухню вернулся Джон, нагруженный ящиками.

– Куда их, Пайп?

– Спаржу положи на стол, а остальное – в кладовку, следующая дверь.

Джон высыпал груду белых стеблей спаржи и куда-то понес остальные ящики.

– Меня зовут Пайп, – сказала ирландка. – Я приехала с лордом Уиппингемом, но у него уже давно кончились деньги, и тогда эта ведьма Прюд отправила меня на кухню. – Пайп села на бочку и начала болтать ногами. – Мне повезло. Я делаю покупки на рынке, потому что умею находить продукты по самым низким ценам – как в городе, так и на фермах. У меня хороший приработок, и здесь я живу гораздо лучше, чем в поместье его светлости в Англии. – Пайп посмотрела в сторону конюшни. – Опять пришла твоя девушка, Элпью. Может, на этот раз она ищет тебя?

В кухню заглянула Вирджиния.

– Ты меня ищешь? – спросила Элпью. – Или графиню?

Вирджиния вздрогнула.

– Мистрис Элпью! Я, кажется, заблудилась. Не проводите ли меня до моей комнаты?

Пайп подошла к двери, ведущей в кладовку.

– Иди сюда, красавчик! – Она погладила Джона по спине – на рубашке у него проступил пот. – Тебе надо отдохнуть. Проводи эту милую леди ко входу в замок. Оттуда ей проще будет найти дорогу к себе в комнату.

– Спасибо, Пайп. – Джон пятерней пригладил гриву черных волос и направился к Вирджинии. – Далеко от дома заехали, юная леди?

– А теперь, Элпью… – Пайп взяла ее за руку. – Может, поедим чего-нибудь горячего, прежде чем я пойду подавать обед этим снобам из замка?

– В Лондоне слуги не отделены от хозяев, как здесь. Мы едим и живем вместе с самыми благородными из них.

– Ты забываешь, где мы находимся. Это Франция, а здесь разные сословия очень разъединены, да еще различаются по всевозможным степеням значимости. Знаешь, в Версале действуют самые диковинные правила – на каком месте ты можешь сидеть и должен ли постучать или поскрестись в дверь, желая войти. И так даже для герцогинь и принцесс. Все зависит от твоего положения. Да, конечно, это двор английского короля, но он решил оказать честь своему хозяину, подражая ему. Ты не поверишь, сколько здесь, в Сен-Жермене, суеты из-за званий и первенства по сравнению с жизнью дома.

Элпью задумалась об услышанном.

– И на какой же ступеньке оказалась моя госпожа? Куда нас с ней отнесли?

– На вершине – королевский двор, состоящий из короля, королевы, принца Уэльского и всех министров и советников. Они живут на втором этаже, и мы их почти не видим.

– Значит, король и королева жуткие снобы?

– Король, по-моему, несчастный старик, очень ожесточившийся с тех пор, как проиграл свои сражения в Ирландии. А вот королева – просто святая.

– Правда? Но моей госпоже позволят с ними общаться?

– О нет. Выше ее есть одна ступенька. Те, кто стоит на ней, в основном и общаются с обитателями второго этажа, а потом идут осколки. Ее причислят к ним. Мы обслуживаем как раз осколки. У королевских особ своя кухня, своя прислуга. И те слуги, как мне кажется, стоят по своему положению даже выше осколков, а мы – низшие из низших.

– Ну и местечко! – Элпью преисполнилась еще большей решимости поскорее вернуться домой. – И все же – кто такие осколки?

– Самая разная публика. Люди, которые доказали свою лояльность, но не принадлежат к высшим слоям общества. Связывает два этих двора леди Прюд. С бедными и старыми осколками обращаются не очень-то хорошо.

– Почему же они не уедут?

– Потому что это лучше, чем скитаться по Европе как бродяги. – Пайп засмеялась. – Здесь у них по крайней мере крыша над головой и приятели, говорящие по-английски… Чего еще желать эмигранту?

С чувством полной безысходности графиня тяжело опустилась на низенькую кровать в душной комнатке мансарды с единственным крохотным оконцем в потолке. Здесь стояли две кровати, и графиня взмолилась, чтобы вторая предназначалась для Элпью, а не для какой-то посторонней женщины. Поставив ноги на дорожный сундучок, графиня уронила голову в ладони. Как же так получилось, что приходится рассчитывать на милость чужих людей? Ей и раньше частенько случалось оставаться без гроша, но это не казалось таким страшным среди обветшавших, но уютных стен собственного дома.

И вот теперь она на чердаке и якобы присматривает за угрюмой девчонкой, которая разыгрывает из себя важную персону в комфортабельной комнате внизу, и рядом даже нет ее подруги Элпью. Бедная Элпью! Страшно подумать, куда ее увели.

Графиня услышала серебристый смех, потом негромкий разговор и снова смех. На крыше над ней ворковал лесной голубь.

Леди Анастасия покинула угнетавшую ее каморку и мимо бесчисленных, таких же, как ее, дверей пошла по извилистому коридору с деревянными полами. За одной дверью послышался стон. Когда графиня уже достигла лестницы, раздались громкие голоса, за которыми последовал звук пощечины. Графиня оглядела пустой коридор позади себя. За ближайшей дверью негромко препирались мужчина и женщина.

– Ну давай, попробуй. Это не так страшно, как ты думаешь… – говорил мужской голос.

Графиня усмехнулась. Значит, старые французские штучки по-прежнему в ходу, даже при английском дворе.

– Прибереги это для своих городских девок, – отвечала женщина. – Уверена, твои французские шлюхи обожают подобные затеи. А я – нет.

– Возьми в рот, – уговаривал мужчина. – Ну давай. Ну хотя бы попробуй.

– Хорошо, – вздохнула женщина. – Ладно.

Возня, бормотание, затем отодвинули стул, кто-то сплюнул, и женщина крикнула:

– Все, все! Меня сейчас стошнит.

– А некоторым нравится, – заметил мужчина. – Между прочим, моя дорогая жена, должен сказать, что для этой работы у тебя неподходящие зубы. Тут нужно своего рода призвание. Мои девочки в городе очень хорошо зарабатывают только этим.

Господи Боже! Графиня поморщилась, спускаясь по лестнице. Ну и отношения – полная распущенность. Она сделала мысленную пометку разузнать, кто живет в комнате рядом с лестницей.

– Я считаю, что у меня здесь самая лучшая работа. – Пайп вскинула на плечо корзину. – Некоторые из парней меняют свечи. Им я очень завидую. Это и работой-то назвать нельзя, и денег куча. А в Версале свечникам вообще раздолье. Они меняют свечи в определенное время – сгорели те или нет. А у нас королева требует экономии, поэтому огарки довольно-таки маленькие. И все равно – если наберешь целую корзину, то за воск на рынке дают приличные деньги. Камердинерам и лакеям тоже неплохо живется. Если только хозяева не скупые, конечно. – Пайп указала на высокого юношу-блондина в чистой ливрее. – Это Роджер, слуга герцога де Шарма. Он хорошо устроился при двух дворах – тут тебе и щедрость Версаля, и свобода этого замка. – Элпью окинула лакея взглядом: надутое выражение лица, одна бровь постоянно поднята. Он занимался своим маникюром. – Мне очень повезло, – продолжала Пайп, – потому что я хожу на рынок, а там можно провернуть разные делишки. У меня есть несколько хорошо отработанных приемов.