Мальтийский крест Павла Первого - Наталья Николаевна Александрова Страница 72

Конечно, крест ничто в сравнении с жизнью императора, но Анну мучило то, что она не посмела признаться ему в своем небольшом прегрешении и теперь уже никогда не сможет…

Вдруг за спиной у нее раздался какой-то едва различимый шорох, шепот.

Анна подняла голову, повернулась…

И ахнула.

В дверях ее будуара стоял он, император.

Выходит, слух о его смерти был ложным, фальшивым? Но можно ли так жестоко обманывать людей?

Правда, император выглядел как-то странно — он был удивительно бледен; более того, Анне показалось, что сквозь него просвечивают узоры на стенах…

Анне невыносимо захотелось упасть в обморок, но она усилием воли удержалась от этого естественного порыва.

— Государь, мой друг… — пролепетала Лопухина дрожащим голосом. — Это вы? А мне, представьте, сказали такую нелепость…

Император не слушал ее. Он двигался через комнату, причем двигался как-то странно, не переступал ногами, а словно плыл над полом.

Таким неестественным манером он подплыл к Анне, уставился на нее и проговорил странным неживым голосом:

— Крест… где мой крест?..

— Да, как раз о кресте… — испуганно засуетилась Анна. — Я хотела признаться вам, мой друг… со мной случилась такая неприятность… я случайно уронила его, он закатился под шкафчик… после я его достала, но вы уже ушли…

Император, однако, по-прежнему не слушал ее. Он повторял тем же безжизненным, шелестящим голосом:

— Крест… непременно найти его… найти и спрятать в надежное место… непременно спрятать…

— Да, государь, конечно! — Анна метнулась к своему столику, выдвинула ящик, достала из него крест и протянула императору.

— Крест… — прошелестел тот и забрал у нее реликвию.

На мгновение Анна ощутила его руку… вернее, она ощутила только ледяной, могильный холод, и более ничего.

Прозрачный император снова забормотал:

— Крест… спрятать в надежное место…

С этими словами он развернулся и снова поплыл над полом — теперь в обратную сторону. Но не к двери, а просто к стене. И ушел, уплыл, удалился сквозь эту стену.

И только теперь Анна упала в обморок.