Тереза Бреслин - Печать Медичи Страница 9

«Никто не должен оказывать противодействия этому приказу, ибо в противном случае он навлечет на себя наш гнев».

— Мне было бы приятно внести какую-то сумму в вашу кассу, — предложил мой хозяин.

Но этот монах из покойницкой был членом ордена Святого Сострадания, репутация которого также была хорошо известна. Орден этот был создан во времена Крестовых походов благочестивым рыцарем по имени Хью, и обязанностью братьев, завещанной им основателем ордена, было оказание медицинской помощи любому нуждающемуся. Этот благородный рыцарь, врач и солдат, а позднее святой, не делал различия между мужчинами и женщинами, воинами и гражданскими лицами, язычниками и христианами. Прямо под огнем стрел, летевших с обеих сторон, он лечил раненых и увечных на поле боя и не получал за это никакой платы. А в это время на родине монахи его ордена ухаживали за беднейшими из беднейших, за жертвами чумы и других эпидемий, за нищими и проститутками. В отличие от всех остальных они не отказывали в помощи никому, даже тем, для кого домом является дорога. Их служение было подлинным в отличие от тех священнослужителей, что примыкали к церкви из корыстолюбия.

Никакая взятка не могла подкупить такого монаха, никакая угроза не могла его запугать. Потому что каждый день им много раз приходилось встречаться со смертью.

Он проигнорировал предложение хозяина и сказал:

— Если вы занимаетесь инженерными работами, что может интересовать вас здесь?

— Разве человеческое тело не является наиболее совершенной инженерной конструкцией? — задал встречный вопрос хозяин.

Монах долго смотрел в глаза хозяину, а потом спросил:

— Так значит, в этом состоит ваша цель? В изучении человеческого тела?

— Да. По правде говоря, да. Я инженер и художник…

— Мне знакомо ваше имя, мессер да Винчи, — прервал его монах. — Как и ваши знаменитые работы. Я видел вашу фреску с изображением Тайной вечери в доминиканском монастыре в Милане и вашу икону, изображающую Мадонну с младенцем Христом и святой Анной, в церкви Благовещения во Флоренции. Ваши произведения — настоящие шедевры… созданные милостью Божьей.

— Вот как! — Хозяин внимательно посмотрел на монаха, потом сказал задумчиво: — Вас заинтересовало, как живописец может иллюстрировать Священное Писание?

— Мессер да Винчи, — ответил монах, — говорят, в ваших работах содержится множество кодов и символов, и мы должны искать их истинное значение.

Хозяин промолчал, и отец Бенедикт продолжал:

— Наши братья монахи трактуют некоторые ваши работы как теологические медитации. Так, на вашей «Тайной вечере» святые апостолы застыли в позах изумления и неверия в обвинение одного из них в будущем предательстве Господа нашего Иисуса Христа. В то же время можно сказать, что сила, исходящая от образа Христа, является воистину мистической.

Маэстро никак не прокомментировал эту интерпретацию своей работы, но склонил голову набок в знак того, что слушает внимательно.

— А икона во Флоренции, что изображает святую Анну и Мадонну с младенцем Христом, воплощает концепцию Троицы. Мое внимание привлек тот факт, что вся композиция представляет собой пирамиду и в самом низу показаны только три ноги взрослых участников композиции. Эти факты указывают на Троицу. Мы видим также, что Мадонна, страшась за свое дитя, пытается вернуть его в свои объятия, чтобы уберечь от опасности, к которой оно тянется. А выражение лица святой Анны говорит о том, что она знает о том, что это Дитя должно выполнить Свое предназначение, заключающееся в спасении всего человечества. Налицо желание изобразить взаимодействие между Христом и Его апостолами на фреске и тремя фигурами на иконе. Кроме того, я был поражен динамической силой движения, присутствующей в ваших картинах.

— Много времени я изучал это в разных аспектах, — ответил хозяин после некоторых колебаний. — И сделал множество этюдов, зарисовок отдельных поз. Руку Христа, например, в «Тайной вечере», когда он протягивает ее к блюду одновременно с Иудой. Руку Мадонны… Изучал форму рук, ног, пытался найти единственно правильное решение…

В его голосе зазвучали просительные интонации.

— Да, я понимаю, что ваша работа требует много раздумий, — сказал отец Бенедикт.

Маэстро, похоже, принял эти слова близко к сердцу. Он опустил голову и застыл в ожидании.

— Я сказал бы, — продолжал монах, — что эффект во многом достигается с помощью группировки фигур, а внутри композиции — за счет портретного изображения людей в каком-то динамическом действии.

— Таким образом, вы понимаете, что точность изображения святых зависит от знания анатомии. Без этого она невозможна.

Так маэстро подвел монаха к тому, что хотел получить от него. Легким наклоном головы монах дал понять, что он это понял.

Хозяин принялся развивать свою мысль:

— Более того, мой интерес к анатомии может найти применение не только в живописи, в достоверном изображении людей и святых. Огромное значение имеет исследование мертвых тел для медицины. Это способ понять, отчего умирают люди.

— Люди умирают потому, что того хочет Господь, — твердо сказал монах.

— Разумеется, отец Бенедикт! Но смерть может быть отсрочена. Ведь наверняка ваша собственная работа в больнице убедила вас в этом?

— Когда Создатель призывает вас к Себе, ваш земной срок подходит к концу. Никто из смертных не может этому помешать.

— И тем не менее, — настаивал хозяин, — не может быть ничего плохого в попытке продлить жизнь.

— Вы не можете обмануть смерть. Время и место смертного часа определяет Господь. В Библии сказано: «Не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий»[2].

— Я вовсе не пытаюсь разрушать планы Создателя, — ответил маэстро. — Но исследование ведет к знанию, а знание несет благо всем.

— На это можно возразить, что мы не созданы для того, чтобы знать слишком много. Человек вкусил плод древа познания добра и зла и за это был изгнан из райского сада. Знание может быть опасно.

Знание может быть опасно.

Тогда я впервые услышал это изречение. И снова вспомнил, когда его истинность подтвердилась в самых ужасных обстоятельствах.

Хозяин развел руками и ничего не ответил.

Монах вернул маэстро официальные документы, затем снял со стены один из факелов и дал нам знак следовать за ним.

Глава 9

Чтобы попасть в покойницкую, нам пришлось пройти вдоль здания, а потом долго спускаться по крутым ступенькам.

Помещение, в которое мы вошли, находилось глубоко под землей. В нем был низкий арочный потолок и вымощенный плитами пол. Здесь царил адский холод. Стену опоясывала длинная широкая полка, под которой лежали метлы, швабры и тряпки, стояли ведра. На полке с одной стороны были аккуратно сложены погребальные одежды, с другой — стояли коробочки и баночки с благовониями и разными мазями. В углу комнаты находились грубые подмости и какие-то доски, а посередине — два больших стола. То, что лежало на них, было накрыто простынями.

— Одного из свежих покойников вечером забрали родственники. Остались только два трупа — мужской и женский.

— Судя по всему, за ними никто уже не придет.

Льняные простыни были чистыми, свежевыстиранными. Отец Бенедикт хорошо справлялся со своими обязанностями и к каждому покойнику относился с уважением. Было очевидно, что милосердие монахов из ордена Святого Сострадания не делает ни для кого различия — ни для бедных, ни для богатых. Этого не скажешь о некоторых других орденах!

— Вот эта женщина вчера умерла в родах.

— Можно взглянуть?

Монах подвел нас к первому столу и откинул простыню с головы покойницы.

— Уличная девка. Промышляла в основном у реки, в нижней части города. Ее клиентура — пришлый народ: бродяги, барочники, погонщики мулов. — Он помолчал немного. — Вероятность дурной болезни весьма высока.

Маэстро посмотрел на лежавшую перед ним молодую женщину. Волосы у нее были расчесаны и убраны набок. Все еще влажные, они словно пропитались потом, которым она обливалась во время схваток. У нее было очень худое лицо; должно быть, она часто голодала.

— Нет, — решительно отказался хозяин.

— Тогда, может, младенец? Мертворожденный? — Монах показал на сверток, лежавший рядом с девушкой.

Хозяин с сомнением оглянулся на меня и снова покачал головой.

Монах аккуратно прикрыл девушку и направился к другому столу.

— Тогда, быть может, вам подойдет этот бродяга. Его уже полуживого нашли в горах и принесли к нам.

Монах рассказал, что этого старика нашел на горной тропе пастух, спускавшийся со своим стадом в долину. Старик лежал без сознания, однако пастух увидел, что жизнь еще теплится в его дряхлом теле, взвалил его на спину и принес в больницу, проделав с такой ношей путь в шесть миль. Старик умер во сне только сегодня утром.