Мики Спиллейн - Поцелуй меня, дьявол

Глава первая

Она внезапно вынырнула из темноты, размахивая руками в слепящем свете фар, как огромная кукла в театре марионеток. Я так чертыхнулся, что в ушах зазвенело. Бросив машину в сторону и лишь чудом не врезавшись в скалу, я неимоверным усилием вывернул руль и нажал на тормоз. Машина подпрыгнула и стала посреди дороги, пропахав борозду на обочине.

Так или иначе, я ухитрился проскочить, не задев ее, но несколько секунд она прожила взаймы. Вместо того чтобы голосовать на краю шоссе, ей зачем-то понадобилось лезть под фары. Меня била нервная дрожь. Сигарета, выпавшая изо рта, прожгла дыру в брюках, и я выбросил ее в окно. Запах горелой резины висел в воздухе, а я думал, что бы такое покрепче сказать этой дуре безмозглой, когда она подойдет.

Я еще ничего не придумал, а она уже уселась в машину рядом со мной, захлопнула дверцу и сказала: «Спасибо, мистер».

Легче, парень, легче. Похоже, она с приветом. Не спеши. Вначале успокойся и отдышись. Потом можешь вправить ей мозги, если они не на месте, и гнать ко всем чертям, пусть топает ножками.

Я полез закуривать, но она выхватила у меня сигарету, прежде чем я достал ее из пачки. Руки у нее дрожали не меньше, чем у меня. Я зажег ей сигарету, закурил сам, потом сказал:

— Это надо же быть такой дурой!

— Какая есть, — огрызнулась она.

Темноту прорезали фары догонявшего нас автомобиля. Она бросила быстрый взгляд через заднее стекло, и в глазах ее мелькнул страх.

— Вы что, хотите всю ночь здесь просидеть, мистер?

— Не знаю, что я хочу. Может, выбросить тебя отсюда вон за ту скалу.

Стремительный луч заглянул в машину через заднее стекло, взметнулся над шоссе и пронесся мимо, высветив рядом со мной неподвижно сжавшуюся фигуру и отрешенное, словно бы замороженное лицо. Только увидев впереди красные точки габаритных огней, она перевела дыхание и откинулась на спинку сиденья.

Она была по-своему красива, с лицом скорее интересным, чем миловидным. Широко поставленные глаза, крупный рот, светло-рыжеватые шелковистые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Остальное было завернуто в длинный плащ, стянутый в талии ремнем. Я вспомнил, как она стояла на дороге, похожая на фантом, внезапно привидевшийся во сне. Викинг. Шальная женщина-викинг с дырявой головой.

Я выжал сцепление, включил скорость и больше не отвлекался от дороги, пока не привел в порядок свои мысли. Несчастный случай — дело житейское, и вы в какой-то мере к нему готовы, если держите семьдесят[1] на горной дороге. Но вы не готовы к тому, что на повороте из темноты на вас прыгнет женщина-викинг. Я опустил стекло до упора и жадно глотнул воздух.

— Как ты сюда забралась?

— А как ты сам думаешь?

— Наверное, тебя выкинули из машины. — Я быстро взглянул на нее. — Надо знать, с кем едешь.

— В следующий раз буду умнее, — сказала она, облизнув губы.

— Выкинешь такой номер, как со мной, и не будет никакого следующего раза. Еще немножко, и от тебя осталось бы мокрое место.

— Спасибо за совет, — сказала она насмешливо-злым тоном. — Теперь буду более осторожной.

— Какой ты будешь, мне до лампочки, лишь бы не лезла под колеса.

Она вынула сигарету изо рта и пустила струю дыма в переднее стекло.

— Послушай, ты согласился меня подвезти, и я тебе благодарна. И прошу извинить, если перепугала. Только будь добр, придержи язык и довези меня куда-нибудь или выпусти из машины.

Рот у меня растянулся в усмешке. С характером дамочка, от такой жди чего угодно.

— Ладно, девушка, ты меня тоже извини, — сказал я. — Конечно, здесь не то место, чтобы кого-то высаживать, и в твоем положении я бы сделал, пожалуй, то же самое. Куда тебе надо?

— А ты куда едешь?

— В Нью-Йорк.

— Хорошо, едем в Нью-Йорк.

— Это большой город, крошка. Назови место, куда тебя довезти.

Глаза у нее похолодели, лицо опять стало замкнутым.

— До станции метро — первой, какая попадется.

Ее тон согнал усмешку с моего лица. Я сбросил скорость на повороте, вышел на прямой участок и газанул на всю железку.

— Вот чертова кукла! По-твоему, все мужики одинаковы.

— Я…

— Заткнись!

Я чувствовал, что она наблюдает за мной. Я мог точно сказать, когда она опускает глаза и когда снова смотрит на меня. Она начала что-то говорить, но остановилась на полуслове. Потом повернула голову к окну, уставилась в ночную темень и вытерла рукой глаза. Пусть поревет. Может, научится вести себя повежливей.

Нас нагонял еще один автомобиль. Она первая заметила его и опять вжалась в сиденье. Автомобиль вихрем пронесся мимо и пошел под уклон по длинному косогору, пока красные точки не потерялись в лабиринте неоновых огней, который был частью лежащего внизу городка.

Тонко взвыли шины на повороте, она не удержалась и привалилась к моему плечу, но тут же выпрямилась, а как только машина вышла из виража, отодвинулась в самый угол. Я взглянул на нее, но она смотрела в окно с прежней отрешенностью.

У въезда в городок я сбавил скорость до 50, потом до 35. На дорожном указателе значилось: Хэнфилд, нас. 3600, предельная скорость 25. Впереди замелькал красный свет, и я начал тормозить. Посреди дороги стоял патрульный «форд», два полисмена останавливали и проверяли проходящие машины. Только что отъехал автомобиль, который недавно нас обогнал, и один из полисменов махнул мне фонарем, приказывая остановиться.

Что-то произошло. Тревога висела в воздухе, как дым над сухим льдом. Вы не чувствуете ее запаха, но можете видеть ее, можете наблюдать, как она кипит и выплескивается, и знаете при этом, что вскоре произойдет взрыв и что-то треснет и рассыплется. Я взглянул на женщину, сидевшую рядом со мной. Она словно окаменела, губы вытянулись, в горле застрял крик, готовый вырваться в любой момент.

Я высунул голову наружу, еще не доехав до полисмена, и сам подставил лицо под луч фонаря.

— Что-нибудь случилось, сержант?

Шляпа у него была сдвинута на затылок, изо рта торчала погасшая сигарета. Пистолет висел по-ковбойски на бедре, и для пущего эффекта он держал ладонь на рукоятке.

— Откуда едешь, приятель?

Настоящий полисмен, ничего не скажешь. Интересно, сколько он заплатил за свою должность.

— Из Олбани, сержант. А в чем дело?

— Никого не видел на дороге? Никто не голосовал?

Еще не успев ему ответить, я почувствовал, как ее ладонь легла на мою руку и пальцы легко сжали ее с неожиданной лаской и настоятельностью, и тут же она взяла ее в обе руки и потянула к себе под плащ. Я ощутил бархатистую округлость обнаженного бедра, и когда мои пальцы замерли от этого прикосновения, она подумала, что причина в моей нерешительности, и плавным движением перехватила мою руку ближе к локтю и прижала ее к своему телу в таком месте, что уже не надо было ничего объяснять, но для верности она сжала ноги, чтобы удержать ее между ними.

— Никто, сержант, — сказал я. — Мы с женой глаз не сомкнули за всю дорогу, и если бы кто-нибудь голосовал, мы бы наверняка увидели. Может, проехали раньше?

— Никто не проезжал раньше, приятель.

— Кого вы разыскиваете?

— Женщину. Сбежала из какой-то психушки в горах и доехала на грузовике до ресторана. Когда по радио начали передавать ее приметы, она скрылась.

— Ну и дела! Не хотел бы я оказаться на месте того, кто ее подберет. Она опасна?

— Все психи опасны.

— Как она выглядит?

— Высокая, волосы светлые. Это почти все, что мы о ней знаем. Никто даже не помнит, в чем она была.

— Надо же! Так мне что, можно ехать?

— Ладно, давай проезжай.

Он вернулся к патрульной машине. Я включил скорость и потихоньку выпростал руку из-под ее плаща, не отрывая глаз от дороги. Когда городок остался позади, я прибавил скорость.

На этот раз рука ее поползла к моему плечу, и она придвинулась ко мне вплотную. Я сказал: «Возвращайся на место, сестрица. И незачем было проделывать такие фокусы».

— Я хотела, чтобы ты знал…

— Спасибо. В этом просто не было необходимости.

— Не обязательно высаживать меня у метро, если не хочешь.

— Как раз хочу.

Она столкнула мою ногу с педали газа, и машина потеряла скорость.

— Посмотри, — сказала она. Когда я повернул к ней голову, она с улыбкой распахнула плащ, под которым ничего не было — ровным счетам ничего, кроме холеной наготы. Женщина-викинг с атласной кожей. Приглашение посетить тайные уголки и ложбинки, шевелившиеся при ее дыхании. Она выгнулась на сиденье, сделав великолепно бесстыдный жест бедрами, и снова улыбнулась.

Вот это уже знакомое дело, особенно улыбка — готовая профессиональная улыбка, которая кажется горячей как огонь, а в действительности за ней ничего нет. Я протянул руку и набросил на нее край плаща.