Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет Страница 10

— Опять закипел — обычная история, — философски констатировал он. Теперь придется ждать, пока его высочество соизволит остыть. В чем дело, товарищ?

Крэбтри протянул ему «Дейли тойлер».

Ты только взгляни, — сказал он. — Дейлсфорд-Гарденз, 27 — это там, где я служил. Колин Джеймс — джентльмен, у которого я вел хозяйство. Надо же, поганцы, и меня тоже в это впутали!

Водитель какое-то время молча изучал газетную полосу. Потом достал из-за уха сигарету, закурил.

— Полицейским не терпится допросить Ричарда Крэбтри, — процитировал он. Это ты?

— Да, это я, приятель, но…

— Ага! — Водитель какое-то время молча размышлял, потом заявил: — Ну, это уж ты как-нибудь без меня. Вот те на — полиция! Лучше бы нам поехать.

Они съехали с холма и еще через несколько сотен ярдов пересекли маленький ручей. Здесь водитель снова остановил машину, достал маленькую оловянную кружку и протянул ее Крэбтри:

— Спустись, набери водички, хорошо, товарищ?

Крэбтри был внизу, у воды, когда услышал рев набирающего обороты двигателя. Прибежав обратно, он успел разглядеть, как грузовик въехал на мост и исчез в облаке выхлопных газов. До него донесся голос:

— Мне с полицией связываться ни к чему, спасибо, товарищ!

Пошел дождь. Крэбтри находился в пяти милях от ближайшей деревни, а его единственным имуществом на этом свете была пустая оловянная кружка емкостью в полгаллона.

Глава 9

ДОЗНАНИЕ ПО ДЕЛУ ФИНАНСИСТА

Среда, 18 ноября

«Судебное разбирательство состоится в среду». Это простое заявление, завершавшее ежедневное сообщение газет о тайне Дейлсфорд-Гарденз, по крайней мере, обладало тем достоинством, что было точным, а потому его с готовностью понимали. Вполне естественно, те представители общественности, которые располагали временем, расценили его как приглашение присутствовать на том, что обещало стать сенсационным расследованием. Однако прижимистость, с которой архитектор проектировал здание суда, сделала это приглашение бесполезным для девяти из десяти желающих его принять, хотя с истинно британской решимостью они продолжали вступать в стычки у входа еще долгое время после того, как пропала последняя надежда.

В результате утром в среду следователь занял свое место в зале суда, набитом так, что можно было задохнуться. Инспектор Маллет сидел с ним рядом. Его усы топорщились от отвращения к устроившей давку толпе охотников за сенсациями. Он вообще не любил дознаний, не без основания полагая, что проку от них никакого, считал их лишь напрасной тратой времени, которое можно было бы использовать более плодотворно. И все-таки дознания, как-никак, были частью машины правосудия, которому Маллет служил, а потому, соответственно, он с ними мирился. Их единственной полезной функцией, как подсказывал ему опыт, было сфокусировать внимание общественности на деле и таким образом побудить выступить свидетелей, которые иначе остались бы в неведении относительно ценности своих показаний; однако к этому делу, размышлял он, надувая щеки в уже отравленной атмосфере, общественного внимания и так уже было более чем достаточно. К счастью, инспектор знал, что этот следователь человек сговорчивый, который не станет делать более того, что обязательно при отправлении служебных обязанностей, не заходя в расследовании дальше, чем он, Маллет, считал необходимым на данном этапе.

Заседание открылось, и следователь обратился с краткой речью к жюри присяжных. Они собрались, сказал он им, чтобы расследовать смерть мистера Лайонела Баллантайна. Им будут изложены определенные факты, из которых станет ясно, что покойный умер не своей смертью. Правда, на нынешней стадии расследования пока будет невозможно завершить дознание и потребуется сделать перерыв в заседании, чтобы дать полиции время внести полную ясность в это дело. От результатов работы полиции будет зависеть, добавил он, потребуется ли созвать жюри снова.

— А это означает — поймают они убийцу или нет, — понимающе прошептал Льюис.

Харпера, с неохотой сидевшего возле него, слегка подташнивало. Но вскоре, как только свидетели начали давать показания, его внимание от собственного состояния переключилось на них.

— Миссис Баллантайн! — выкрикнул судебный пристав, и вперед выступила тоненькая фигура в черном.

Те, кто занимал места для свидетелей в передней части зала, смогли рассмотреть спокойное лицо, ровные брови и тонкий непреклонный рот.

— Вы Эванджелина Мэри Баллантайн? — спросил следователь.

— Да.

— Вы живете на Белгрейв-сквер, 59?

— Да.

— Вы опознали тело вашего мужа, показанное вам в морге?

— Опознала.

— Когда в последний раз вы видели вашего мужа живым?

— В прошлую среду — неделю назад, считая с сегодняшнего дня.

— Он был тогда в добром здравии?

— Насколько я могла судить, да.

Следователь сверился с лежащими перед ним бумагами, откашлялся и продолжил, немного изменив тон:

— По-моему, вы с вашим мужем не жили вместе?

— Мы не разошлись официально, — пояснила миссис Баллантайн голосом, как казалось, нарочито лишенным выражения. — Мой дом был открыт для него всегда, когда он хотел им воспользоваться.

— И он пользовался им, время от времени?

— Время от времени — да. Не могу сказать точно, как часто. У меня большой дом, и я не требовала от него отчета о его перемещениях.

— В тот раз, неделю назад, вы видели его на Белгрейв-сквер?

— Да, я попросила его зайти ко мне. Хотела обсудить с ним денежные вопросы.

— Не было ли… — Следователь начал было задавать следующий вопрос, но передумал. Вместо этого повернулся к адвокату, представлявшему в суде миссис Баллантайн, и спросил: — У вас есть какие-нибудь вопросы?

У адвоката был только один вопрос:

— Ваш муж когда-либо упоминал при вас адрес Дейлсфорд-Гарденз, 27?

— Нет.

Адвокат повернулся к следователю.

Требуется ли дальнейшее присутствие свидетельницы? — спросил он. — Если нет, она была бы признательна, если…

— Конечно, пожалуйста, — последовал ответ. — Миссис Баллантайн может покинуть нас немедленно.

Адвокат сел со спокойной совестью человека, отработавшего свой гонорар, а миссис Баллантайн, выразив кивком благодарность следователю, повернулась, чтобы уйти. Она была абсолютно спокойна. И вообще ни в этот момент, ни в какое-либо другое время миссис Баллантайн не выказала ни малейших признаков волнения. Она прошла сквозь толпу так, будто ее там не было, и исчезла.

Маллет не был чувствительным человеком, но, когда миссис Баллантайн покидала зал суда, обнаружил, что провожает ее взглядом, исполненным восхищения и уважения. «Крепкий орешек эта женщина, — подумал он. Неудивительно, что Баллантайн искал утех на стороне! У нее, безусловно, есть характер и мужество. Такая женщина способна… на все!»

Следующим свидетелем был судебно-медицинский эксперт. Он привнес в судебное разбирательство дух деловитости, так как изложил свои свидетельские показания сухо и немногословно, сделав их совершенно будничными. Многие из слушателей, разинувшие рты в ожидании чего-то захватывающего, даже почувствовали себя в некотором роде обманутыми. Правда, позже, открыв вечерние газеты и прочитав те же самые показания во всем великолепии газетных шапок и подзаголовков, они могли восполнить недостаток сенсационности и драматизма, которым, как ни странно, страдал оригинал.

Судебно-медицинский эксперт бодро сообщил свое имя, адрес и аттестационные данные. Далее рассказал, что его вызвали на Дейлсфорд-Гарденз, 27, где он увидел тело покойного. Трупное окоченение уже наступило. Невозможно сказать точно, как долго он уже был мертв, но, по его расчетам, два-три дня. Таким образом, надо полагать, что смерть наступила между полуднем пятницы и полуднем субботы. Но вообще-то он считает, что скорее в начале этого временного промежутка.

Когда эксперта конкретно спросили, похоже ли на то, что смерть наступила в пятницу после полудня или вечером, он с этим согласился.

— Вы обнаружили что-нибудь указывающее на причину смерти? — задал следующий вопрос следователь.

— Да, кусок тонкого шнура, дважды обмотанный вокруг шеи и завязанный в тугой узел на спине.

— Вы имеете в виду вот этот кусок шнура?

В первый раз за время показаний эксперта зал всколыхнулся от интереса, когда невозмутимый пристав выложил перед ним вещественное доказательство. Судебно-медицинский эксперт, глянув на него, произнес слово «да» и углубился в медицинские подробности. Он производил вскрытие трупа. Тело было здоровое и упитанное. Без каких-либо признаков органического заболевания. Смерть наступила в результате удушения. Для этого требовалось приложить огромную силу, самоубийство исключается. Затем эксперт собрал свои бумаги и покинул место для дачи свидетельских показаний с тем же меланхолически-деловитым видом, который сохранял на протяжении всего этого времени.