Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы Страница 11

– А дочь была дома?

– Мать говорит, что была. И дочь говорит то же самое.

– Как, устроит эта версия присяжных? Или они настолько хорошенькие?

– Да, они настолько хорошенькие, причем обе.

– Тогда о чем же ты беспокоишься?

– Кто-то вышел из коттеджа приблизительно в то время, когда на земле образовывался толстый слой инея, и побывал на месте преступления. А затем этот или какой-то другой человек вернулся домой. И еще. Проколотая шина указывает на то, что на автомобиле уехали с места преступления после того, как было совершено убийство, что кто-то опять ходил к коттеджу и возвратился к машине, а затем направился к дому Эдриан.

Дрейк налил кофе в чашку, добавил сливок, положил сахар и сказал:

– Похоже, слишком много подозрительного, Перри… Черт возьми, нелегкий путь пришлось сюда проделать. Поэтому сейчас я словно заново родился. Ладно, позвоню-ка я своим ребятам.

Взяв чашку с кофе, детектив подошел к телефону, позвонил в ресторан и поручил своим людям работать с автомобильными номерами.

– Мне непонятно, Перри, – сказал он, вешая трубку. – Зачем тебе автомобильные номера?

– Не знаю. Я…

– А вот и Делла Стрит.

Большой пикап Перри Мейсона остановился перед домиком. Делла Стрит вышла из автомобиля, вытащила два туго набитых портфеля и легко взбежала по ступенькам. Мейсон открыл дверь.

– Привет, шеф, – произнесла она. – Бьюсь об заклад, вы рады меня видеть… Я имею в виду портфели.

Мейсон усмехнулся:

– В другое время я бы обрадовался. Но сейчас у нас есть другие дела. Заходи.

Делла Стрит бросила портфели на стул. Мейсон обнял ее за плечи, похлопал:

– Молодец.

– Пахнет кофе, – установила она, – и… О боже, Пол Дрейк! А ты что здесь делаешь?

– Угадай, – ответил тот.

– Да как ты сюда попал? Я говорила вчера с тобой по телефону перед тем, как выехать, а ты…

– Снял самолет, прилетел сюда, побрился. Продолжай угадывать.

– Какое-то дело? – спросила она.

Дрейк кивнул.

– И что за дело? – поинтересовалась она.

– Убийство, – сообщил Мейсон.

– Кого убили?

– Волка.

– Как так?

– Вот это-то и волнует шерифа, да и меня.

– А что ваш клиент говорит?

– У меня вроде как два клиента. Один из них – мать, защищающая свою дочь. Другой – дочь, защищающая мать, по крайней мере я надеюсь.

– Где они сейчас?

– Дочь допрашивают власти. Мать пошла морально поддержать дочь, чтобы та не отвечала на вопросы.

– Это серьезно?

– Может быть.

– То есть?

– Они слишком много рассказали до того, как узнали реальную ситуацию.

– Тебе надо быть поосторожнее, – сказал ему Дрейк. – Возможно, ты защищаешь виновного клиента.

– Адвокат должен быть готов к такой возможности. Не думаю, чтобы они обе были виновны. Они стараются прикрыть друг друга. И сейчас у шерифа как раз двое подозреваемых. Он не может решить, за которую ухватиться. У него достаточно улик для того, чтобы затеять против каждой дело на основании косвенных улик.

– А не могли они быть сообщницами? – спросил Дрейк.

– Могли бы, но я не думаю.

– Что же, по-твоему, случилось?

– Ты имеешь дело с косвенными уликами, Пол, – сказал Мейсон. – Это лучшие улики, какие могут быть. Но такие улики и чаще всего могут быть ошибочно истолкованы… Сейчас все как раз зависит от того, как шериф истолкует косвенные улики.

– Так что нам делать? – спросила Делла Стрит.

– Пусть Пол допьет свой кофе. Если хочешь, и ты выпей чашку. Потом мы берем карандаши и бумагу, выходим и начинаем записывать номера всех автомобилей, какие встретятся здесь в долине.

– Вы посмотрели бы на поток машин, что движется сюда, – заметила она. – Люди с лыжами на крышах, люди с…

– Я знаю. Но мне нужны номера. Все.

Глава 8

Харви Делано, молодой адвокат, с которым Карлотта была очень дружна в последнее время, запарковал автомобиль перед домом миссис Эдриан и распахнул дверцу.

Стройный и хрупкий, он не очень увлекался лыжами, но любил верховую езду. Он мог ездить только на спокойных лошадях, «лошадках для пижонов», однако приезжал на выходные дни в ковбойской одежде.

Сейчас на нем были ковбойские сапоги, стетсон с широкими полями, ковбойские брюки, тяжелый ремень ручной работы с серебряными клепками.

Карлотта открыла дверь и, ожидая, смотрела, как он пересекал их двор.

– О, Харви! – воскликнула она. – Я так рада тебя видеть. Я очень надеялась, что ты приедешь.

– Привет, Карлотта. Я как раз думал, свободна ли ты. Как насчет хорошей прогулки верхом?

– Ты, видимо, выехал еще до рассвета?

– Конечно, червячок ранней птичке достается.

– Не думаю, что это для меня.

Он рассмеялся:

– Так будем кататься? А как насчет завтрака? Я здорово голоден.

– Входи, Харви. У нас тут ужасная беда.

– Что?

– Ужасная беда.

– У кого беда?

– У мамы и у меня.

Он обнял ее за плечи и провел с крыльца в дом.

– Так что случилось?

– Ты знаешь Артура Кашинга?

– Я слышал о нем, – сказал он неожиданно резким голосом. – Вообще-то я слышал, что ты здесь с ним заигрывала.

– Катались на лыжах, вот и все… Харви, он мертв. Его убили этой ночью.

– Что?

– Я не знаю, как это сказать, но… Ну, все выглядит так, будто это сделал кто-то из нас.

– Кто-то из вас? Карлотта, да о чем ты говоришь?

– Мама.

– Ты хочешь сказать, что твоя мать…

– Нет, нет! Я не хочу сказать ничего подобного. Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что случилось и что происходит.

– Твоя мать сейчас здесь?

– Нет, она в городе.

– Ладно, давай зайдем и побыстрее разберемся.

– Послушай, – проговорила она в отчаянии. – Я хочу все сказать начистоту. Я лично не думаю, чтобы мама могла иметь к этому хоть какое-то отношение. Я лишь пытаюсь объяснить, что есть улики, косвенные улики, из-за которых все выглядит… Ну, выглядит плохо.

– Выдвигал ли кто-нибудь обвинение или что-то в этом роде? А полиция?..

– О да. Полиция была, они задавали вопросы и все такое.

– И при этом давали понять, что подозревают твою мать в?..

– Маму или меня.

– Ладно, давай по порядку. Что я должен, по-твоему, сделать? Сколько у нас времени?

– Мама была у мистера Мейсона.

– Ты имеешь в виду Перри Мейсона?

– Да, он здесь. Он остановился в одном коттедже на несколько дней. Это дом одного из его клиентов.

– И что говорит мистер Мейсон?

– Мистер Мейсон велел мне ничего не говорить полиции… В общем, я так и поступила.

Харви Делано произнес с сомнением:

– Перри Мейсон – великий адвокат, очень известный юрист, но я не уверен, что я бы это одобрил. Он привык защищать другую категорию клиентов. Это скорее, чем что-либо другое, навлечет на тебя прямое подозрение.

– Думаю, мистер Мейсон этого и хочет.

– Да почему же?

– Потому что он думает, что моя мать стреляла в Артура, и хочет все запутать, чтобы полиция не знала, кого арестовывать, опасаясь ошибиться, если поспешит.

– Это позволит немного затянуть время, но ненадолго.

– Я знаю… Харви, посоветуй же, что делать. Если бы я думала, что мать убила его, чтобы защитить меня, я бы… В общем, я не позволила бы ей взять на себя вину.

– О чем ты говоришь?

– Именно об этом. Я не могла бы ей позволить. Я скорее взяла бы ответственность на себя.

– Карлотта, ты что, с ума сошла?

– Нет. Если она сделала это, Харви, то сделала ради меня.

Харви сел на стул и сказал:

– Сколько у нас времени до того, как мать вернется?

– Не знаю. Наверное, полчаса.

– Хорошо. Изложи мне факты. Кого представляет Перри Мейсон?

– Ну, наверное, он представляет нас обеих.

– Это не очень хорошо.

– Я знаю.

– Это ты убила его, Карлотта?

– Боже, да нет! Харви, неужели ты думаешь, что я способна кого-то убить? Я здорово разозлилась, но я только дала ему пощечину и ушла.

– Ладно. Его убила твоя мать?

– Все так выглядит… Я должна быть очень осторожной со словами… Но все выглядит так, будто кто-то из нашего дома… Видимо, это сделала какая-то женщина, но если это была мама, я не могу понять ее действий. Ее поступки намеренно указывают на мою виновность.

– Какие, например?

– Я ехала домой и проколола колесо, бросила машину и пошла пешком. Кто-то из нашего дома, какая-то женщина, ходила к коттеджу Кашинга, потом подошла к брошенной машине, закинула револьвер в кусты, снова пошла к коттеджу Кашинга и потом вернулась сюда. Правда, следы на инее были недостаточно отчетливы, чтобы определить, чьи они, но достаточно ясны, и они ведут к нашему дому. Мы сказали неправду полиции. Мама старалась меня выгородить… Это самая ужасная неразбериха, какую ты можешь представить. Поначалу я думала, что мама, говоря неправду, хотела защитить меня. А сейчас я… О, Харви, я так боюсь, что она пытается прикрыть что-то ужасное!

– А что, если ты начнешь сначала? Расскажи мне все, что случилось и что я должен делать.

– Я не хочу, чтобы ты что-то делал. Я только хочу, чтобы ты понял… Это будет такая кутерьма… Мое имя появится в газетах. Будет много сплетен, инсинуаций, будут говорить, что… Ну, я хотела, чтобы ты знал, чтобы ты понял, а потом будь что будет.