Найо Марш - Смерть пэра Страница 12

— Нет-нет! — завопили Миноги.

— Лорд и леди Вутервуд, миледи, — объявил Баскетт.

Роберта знала, что Миноги не ожидали появления лорда Вутервуда вместе с супругой, поэтому сумела оценить то мужество, с каким они оправились от второго за вечер незаурядного потрясения. Шарло сделала несколько шагов навстречу деверю и невестке. Ее поведение балансировало на тончайшей границе между излишней любезностью и нарочитой небрежностью. Дети и муж замечательно поддержали ее. Леди Катерин была в тот момент слишком ошеломлена новостями о крахе семьи Миногов, поэтому не внесла дополнительного беспорядка. Она просто тихо сидела в своем кресле.

Роберта опомнилась, только обмениваясь рукопожатиями с пожилой супружеской четой. Маркизу Вутервудскому и Рунскому исполнилось шестьдесят лет, но годы обошлись с ним немилосердно, и выглядел он стариком. Его узкая, утонувшая в плечах голова наклонялась вперед, что придавало ему зловредный и агрессивный вид. Лицо у него было бесцветное, с такой узкой переносицей, что глаза сливались в одну сплошную щелочку. Нижняя челюсть брюзгливо отвисала, а неимоверно длинный подбородок не выражал совершенно ничего, кроме упрямства. Его верхние зубы выдавались над нижней губой, свидетельствуя о крайне высоком и узком небе. Из-за этих зубов лицо маркиза приобретало какое-то бабье выражение, и это впечатление еще усиливалось его манерами старой девы. Создавалось впечатление, что он живет в состоянии непреходящей оскорбленности. Роберта поймала себя на том, что гадает: действительно ли его светлость такой противный, каким кажется?

Жена его выглядела лет на пятьдесят. Она была темноволосой, изжелта-смуглой и жирной. Ее прямые волосы, закрученные над ушами в завитушки на греческий манер, отдавали обычным для париков затхлым запахом. Накрасилась она столь неаккуратно, что Роберте вспомнилась дешевая гравюра, где все цвета по небрежности печатника пришлись сбоку от линий рисунка. Глаза этой дамы производили странное впечатление: очень светлые, с крохотным зрачком и белками грязного цвета. Они были так глубоко посажены, что не отражали свет и потому казались затуманенными. Роберту это чем-то смущало, и ей не хотелось смотреть в глаза миледи. Когда-то лицо леди Вутервуд было круглым, но, подобно ее косметике, с годами потекло вниз и теперь висело складками и мешками около рта с опушенными краями губ. Роберта заметила, что миледи имела странную привычку все время открывать и тут же закрывать рот, еле слышно шлепая губами. В углах рта у нее все время образовывались белые потеки.

«Генри прав, — подумала Роберта, — она просто отвратительна».

Лорд Вутервуд поздоровался с Миногами без особой сердечности, а заметив леди Катерин Лоуб, и вовсе заледенел. Он повернулся к брату и глуховатым голосом сказал:

— Мы торопимся, Чарльз...

— Э-э, — промямлил лорд Чарльз. — Вот как? А-а... ну да...

— Вот как? — эхом откликнулась Шарло. — Но я надеюсь, что вы все-таки не очень торопитесь, Габриэль? Мы ведь почти не видимся.

— Когда мы приглашаем вас в «Медвежий угол», Имоджин, вы никогда не приезжаете.

— Я знаю... Мы с огромным удовольствием приехали бы, особенно дети, но вы же сами знаете, как ужасно дороги путешествия... даже в пределах Англии. Понимаете, нам всем в одной машине не поместиться...

— Проезд по железной дороге в третьем классе в оба конца пока еще доступен большинству людей.

— Боюсь, что это нам далеко не по карману, — сказала Шарло с очаровательным смущением, — мы экономим буквально на всем. Мы никогда не забываем, что должны себя ограничивать.

Лорд Вутервуд повернулся к Генри.

— И как тебе понравилась твоя поездка на Лазурный берег? — спросил он. — Я видел твою фотографию в одной из этих газетенок. В наши дни мы не раздевались догола и не выламывались перед газетными фоторепортерами, но тебе, наверное, нравятся такие вещи...

— В высшей степени, сэр, — холодно ответил Генри. Наступила небольшая пауза. Роберта чувствовала себя ужасно неловко, ей казалось, что план Шарло нуждается в немедленных поправках и им всем нужно оставить поле битвы лорду Чарльзу. Она подумала, не следует ли ей самой выскользнуть потихоньку из комнаты. Наверное, все ее мысли отражались на физиономии, потому что Генри, поймав взгляд Роберты, улыбнулся ей и покачал головой. Вутервуды уселись рядышком на диван. Вошел Баскетт с подносом.

— А, вот и шерри, — бодро проговорил лорд Чарльз.

Генри принялся разливать напиток. Шарло предпринимала отчаянные усилия, чтобы очаровать своего деверя. Леди Катерин слегка наклонилась вперед в своем кресле и обратилась к леди Вутервуд.

— Э-э... Вайолет, как я слышала, ты занялась фокусами?

— Вы глубоко заблуждаетесь, — возразила леди Вутервуд глубоким голосом. Она говорила с почти неуловимым акцентом, отчего слова сливались в один поток. После каждой фразы она складывала губы вместе, звучно шлепая ими, и вытирала белый налет в углах рта. Но он снова появлялся.

— Тетя Кит, — воскликнула Фрида, — не выпьете ли шерри? Тетя Вайолет, а вы?

— Нет, дорогая, благодарю, — ответила леди Катерин.

— Выпью, — откликнулась леди Вутервуд.

— Лучше бы не надо, Ви, — заметил лорд Вутервуд. — Ты ведь знаешь, что будет.

Майк подошел к краю дивана и пристально уставился на свою тетку. Лорд Чарльз с любезным видом повернулся к брату.

— Это шерри, которое, по-моему, тебе нравится больше всех остальных. Верно, Габриэль? — спросил он. — «Корреджо дель Мартец», семьдесят девятого года?

— Ну, знаешь ли, если тебе по карману покупать шерри полувековой выдержки... — начал было лорд Вутервуд.

Генри поспешно поставил дядюшке под руку рюмку.

— Тетя Вайолет, — вдруг заговорил Майк. — Ты можешь заколдовать веревку, чтобы она извивалась, как змея, а потом стала твердой, как палка? Готов поспорить, что не можешь! Спорим, что ты этого не умеешь? Спорим, что ты не умеешь распиливать девушек пополам?

— Не валяй дурака, Майк, — сердито прошипела Плюшка.

— Микки, — попросила его мать, — беги найди Баскетта, милый, и попроси его позаботиться о шофере дяди Габриэля. Наверное, он здесь, правда, Габриэль?

Майк сделал движение, отражающее его готовность выполнить поручение леди Чарльз, однако лорд Вутервуд раздраженно проворчал:

— Ему и в машине будет неплохо. Там еще и горничная твоей тетки. Твоя тетка требует, чтобы мы повсюду таскали с собой ее горничную. Разумеется, я против, но для моей жены это не имеет никакого значения. Однако я утверждаю, что Диндилдон — мерзкое создание.

Леди Вутервуд расхохоталась как сумасшедшая. Муж повернулся к ней.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Ви, — хмуро сказал он. — Диндилдон — испорченная особа. Если говорить без обиняков, она вдрызг развратила моего шофера. Это годами продолжается у тебя под самым носом.

Шарло, очевидно, решила сделать вид, что не слышала этих компрометирующих высказываний.

— Конечно же, они обязательно должны подняться наверх, — проговорила она весело. — Нянюшка будет просто счастлива немного поболтать с Диндилдон. Микки, солнышко, попроси Баскетта провести Диндилдон и Хихикса в гостиную слуг и дать им чаю или чего-нибудь еще. Попроси его вежливо, хорошо?

— О'кей, мамуля, — весело отозвался Майк. Он бойко запрыгал на одной ножке по направлению к двери и у порога обернулся, чтобы еще раз посмотреть на леди Вутервуд. — Смешно, правда? — спросил он. — Вашего шофера зовут Хихикс, а в кухне у нас сидит человек, которого зовут Ворчалл. Он...

— Майкл! — одернула его леди Чарльз. — Немедленно делай что тебе говорят.

Майк вышел, а за ним незаметно последовал Стивен, который тихонько закрыл за собой дверь. Стивен через несколько секунд вернулся.

— Я бы очень хотела знать, — заговорила леди Катерин, — чем же таким ты занялась, Вайолет. Ходят самые дикие слухи.

— Она копается в оккультизме самого идиотского толка, — заявил лорд Вутервуд, побледнев от раздражения.

Роберта заметила, что, когда он говорил, его верхние зубы прикусывали нижнюю губу, отчего лицо приобретало выражение отвратительного самодовольства.

— Габриэль, — заявила его жена, — верит только в то, что сам видит. И больше ни во что. Ему кажется, что в этом ему повезло. Так вот, не так уж ему повезло, как он думает.

— О чем, черт побери, ты говоришь? — требовательным тоном спросил лорд Вутервуд. — И пожалуйста, не смотри на меня так, Ви, ты же знаешь, что я этого не люблю. Эти твои новые приятели превратили тебя в очень неприятную женщину. Самые жалкие из всех идиотов! И чем, по-твоему, ты занимаешься, когда охотишься за привидениями? Сплошное шарлатанство и отъявленное мошенничество, я это тебе уже много раз говорил! Честное слово, я вполне дозрел, чтобы заявить на всю эту компанию в полицию. Если бы только я не опасался, что это может бросить тень на мое доброе имя...