Эрл Гарднер - Собака, которая выла Страница 12

Далее. Человек этого типа, узнав, что от него ушла жена, не станет лезть на стену, как Фоули, без особых на то причин. Подчеркну — человек этого типа. Он не однолюб, он из тех, кому нравится гоняться за юбками.

— Может, он не выносит чего-то в Картрайте? — предположил Дрейк.

— Именно к этому я и веду, — ответил адвокат. — Из записки миссис Фоули следует, что она знала Картрайта и была с ним знакома. Картрайт, переехал в свой дом около двух месяцев тому назад, а Фоули живет в своем уже с год, и чего-то в этом раскладе я никак не могу понять.

Это большой особняк в фешенебельном районе. Фоули, должно быть, богат. Однако они с женой обходились только поваром и экономкой. Судя по всему, не держали ни дворецкого, ни шофера. Думаю, ты установишь, что они совсем не принимали гостей. Я бы сказал, что дом для них по всем меркам слишком велик, но мало того, что они живут в нем одни и даже без шофера, так Фоули еще делает к гаражу пристройку из армированного бетона, Рабочие сегодня кончают. Они залили пол цементом, все остальное уже закончено.

— Что же в этом плохого? — спросил Дрейк. — Разве он не вправе сделать к гаражу пристройку?

— Но зачем она ему понадобилась? — спросил Мейсон. — В гараже хватит места для трех машин, у Фоули там стоят две, а шофера он не держит.

— Может, хочет купить машину экономке? — ухмыльнулся Дрейк.

— Может, и так, — согласился Мейсон. — А может, ему нужно отдельное помещение.

— Что толку гадать, — сказал Дрейк. — Какова моя роль во всем этом?

— Мне нужно, — объяснил Мейсон, — чтобы ты разузнал про Фоули все, что можешь, — откуда он приехал и почему; то же самое и про Картрайта. Я хочу, чтобы ты запряг своих ребят — столько, сколько понадобится. Мне нужны сведения, и поскорее, а если удастся — до того, как их получит полиция.

Думаю, ты обнаружишь в этом деле кое-что сомнительное. Мне кажется, ты выяснишь, что Картрайт знаком с Фоули или был знаком в прошлом и что он приехал и поселился по соседству, сняв этот дом, только для того, чтобы следить за Фоули. Я хочу знать почему.

Поль Дрейк задумчиво почесал подбородок, и его глаза как бы сами собой остановились на лице адвоката.

— Не темни, — произнес он, — раскрой карты.

— Я их раскрыл, Поль.

— Нет, Перри, отнюдь. Ты представляешь клиента, который жаловался, что воет собака. Клиент удрал с чужой женой, судя по всему — с красивой чужой женой. Все довольны, исключая оскорбленного мужа. Тот отправился в окружную прокуратуру. От окружного прокурора он мало чего добьется, кроме пустых отговорок, ты это знаешь. Тебе совершенно незачем так волноваться из-за этого дела, разве что ты мне не все рассказал.

— Вообще-то, — медленно проговорил Мейсон, — мне, возможно, придется представлять интересы не одного лица. У меня не было времена точно оценить положение с точки зрения профессиональной этики, но не исключено, что я буду представлять интересы также и миссис Фоули.

— Ну, — усмехнулся Дрейк, — она довольна или как?

— Не знаю, — ответил Перри Мейсон, прищурившись. — Я хочу располагать всеми сведениями по этому делу, какие удастся раздобыть. Я хочу точно знать, кто они и откуда здесь взялись.

— Фотографии имеются? — спросил Дрейк.

— Нет. Пробовал разжиться, да не вышло. У Картрайта в доме — глухая экономка; исходные данные об экономке Фоули я тебе сообщил. Я попытался купить у нее фотографии — не тут-то было. Фоули она об этом расскажет, можно не сомневаться. Судя по всему, она ему предана. Да, еще одно любопытное дельце: когда я уходил, явились из службы иммиграции и замели повара-китайца — ему грозит депортация на том основании, что у него нет разрешения на въезд, и, по-моему, документа у него действительно нет. Китайцу лет сорок — сорок пять, и, если он родился не в США, его, вероятно, отправят в Китай.

— Фоули ввяжется из-за него в драку?

— Девчонка сказала — ввяжется.

— Какая девчонка?

— Экономка.

— Так-таки и девчонка?

— По крайней мере, молодая женщина.

— Ты, похоже, находишь, что она очень мила.

— Что-то в ней есть, — сказал Мейсон, растягивая слова, — а вот что — не пойму. Она не пожалела усилий, чтобы придать себе вид эдакой домовитой дурнушки. За женщинами такого не водится.

Поль Дрейк растянул губы в ухмылке:

— За женщинами и не такое водится, если они захотят, — заметил он.

Перри Мейсон помолчал несколько минут, барабаня по столу кончиками пальцев, затем поглядел на Поля Дрейка.

— Экономка утверждает, что миссис Фоули уехала из дома в такси сегодня утром. Картрайт, в свою очередь, ушел из дома вчера поздно вечером и не возвращался. Он очень спешил, потому что послал мне важное письмо срочной доставкой, но отправить его поручил экономке. Так вот, если вы сумеете найти такси, которое приехало по вызову миссис Фоули, и узнать, куда ее отвезли, то там, весьма вероятно, обнаружится и след Картрайта. То есть, понятно, если экономка не врет.

— Вы думаете, врет?

— Не знаю. Мне нужно получить все данные, тогда я их просею и тщательно изучу. Мне требуются самые исчерпывающие отчеты. Привлеки к делу столько народа, сколько понадобится, чтобы познакомиться со всеми его сторонами. Выясни, кто эти люди, откуда взялись, что делают и почему.

— Приставить к Фоули хвост?

— Приставь, но чтобы Фоули ничего не заметил. Я хочу, чтобы следили за каждым его шагом.

Поль Дрейк поднялся и лениво направился к двери.

— Все понял, — сказал он, — приступаю.

Он открыл дверь, прошел через приемную и исчез.

На поверхностный взгляд, его походка казалась ленивой и неуклюжей, однако обычному человеку было нелегко за ним угнаться. Поль Дрейк отличался в работе, как и в движениях, особой точностью, и объяснялась она тем, что он никогда не волновался и не терял времени на ненужные жесты.

Когда сыщик ушел, Перри Мейсон вызвал Деллу Стрит.

— Делла, — сказал он, — отмените все мои встречи и будьте наготове. Очистите палубы к бою.

Она посмотрела на него спокойным оценивающим взглядом проницательных карих глаз.

— Вы что-то узнали? — спросила она.

— Не так уж и много, — ответил он. — Но у меня предчувствие. Думаю, что-то должно разразиться.

— Вы имеете в виду дело Картрайта?

Он кивнул.

— Как быть с деньгами? Хотите, я отнесу их в банк?

Он снова кивнул, встал с кресла и принялся мерить кабинет нервными шагами, напоминая мечущегося по клетке льва.

— В чем дело? — спросила она. — Что случилось?

— Не знаю, — ответил он, — но концы с концами не сходятся.

— Как то есть не сходятся?

— Не получается целой картины. Внешне все вроде бы в порядке, если не считать, что в одном-двух местах хромает стыковка, но это и настораживает. Здесь что-то не так.

— Не догадываетесь, что именно?

— Пока нет, но обязательно догадаюсь.

Она пошла в приемную, остановилась в дверях и бросила на него заботливый, согретый нежностью взгляд. Перри Мейсон расхаживал взад-вперед, засунув большие пальцы в проймы жилета, набычившись и сверля взглядом ковер.

Глава VII

Без десяти минут пять Перри Мейсон позвонил Питу Доркасу:

— Это Перри Мейсон, Пит. Как я у вас нынче котируюсь?

— Не очень высоко, — ответил Доркас, однако в его отрывистом ворчливом голосе слышались нотки юмора. — Больно уж вы воинственны, черт побери. Всякий раз, как захочешь оказать вам любезность, нарываешься на неприятности. Когда дело доходит до ваших клиентов, вы теряете чувство меры.

— Я не терял чувства меры, — возразил Мейсон, — я всего только утверждал, что мой клиент не сумасшедший.

Доркас рассмеялся.

— Что ж, — ответил он, — тут вы попали в самую точку. С мозгами у него все в порядке, но сыграл он по-хитрому.

— Вы что-нибудь предпринимаете в связи с этим?

— Ничего. Фоули приехал злой как черт. Требовал, чтобы выписали ордера на то да на се; требовал перевернуть весь мир вверх дном, но потом до него дошло, что шумиха ему не так уж нужна. Он попросил меня ничего не предпринимать до тех пор, пока снова со мной не свяжется.

— Ну и как, связался?

— Да, минут десять тому назад.

— И что сообщил?

— Что жена прислала ему телеграмму из какого-то городка на юге штата — Мидвик, если не ошибаюсь, — умоляла не делать ничего, что могло бы вызвать шумиху в газетах. Ему, писала она, от этого никакой пользы, зато всем им много вреда.

— Что вы решили?

— Как обычно в таких случаях, положил заявление под сукно. Чужая жена с кем-то сбежала — это не основание для дела. Они свободные белые совершеннолетние граждане и знают, что делают. Конечно, если они открыто и вызывающе вступят в распутное сожительство на глазах у тамошнего общества — пусть тамошнее общество и занимается ими, а мы не можем позволить себе тратить время и деньги, чтобы вернуть кому-то жену, когда она отказывается возвращаться.