Агата Кристи - Немой свидетель Страница 12

– И сразу почувствовала себя плохо?

– Пожалуй, да, сэр. Доктор Грейнджер сказал, что печень у нее совсем износилась, что это следствие простуд – погода слишком часто менялась – и чересчур жирной еды.

– Неужели компаньонка – мисс Лоусон, если не ошибаюсь, – не могла уговорить ее не есть жирной пищи?

– Мисс Лоусон не имела права голоса у нас в доме. Мисс Аранделл не из тех, кто терпит возражения.

– Мисс Лоусон прислуживала ей во время первой болезни?

– Нет, она появилась позже. И проработала здесь не больше года.

– А раньше у мисс Аранделл тоже были компаньонки?

– Да, сэр, и не одна.

– Как видно, компаньонки не приживались в этом доме в отличие от слуг, – улыбнулся Пуаро.

Горничная покраснела.

– Видите ли, сэр, слуги – совсем другое дело. Мисс Аранделл редко выходила из дома, то одно, то другое… – Горничная смешалась и умолкла.

Пуаро с минуту молча смотрел на нее, потом проговорил:

– Старых дам можно понять. Им быстро все надоедает. Хочется чего-то новенького, верно? Когда все известно до мелочей, становится невмоготу.

– Вот именно, сэр. Вы попали в самую точку. Когда в доме появлялась новая компаньонка, мисс Аранделл оживала. Расспрашивала ее о детстве, о личной жизни, о семье, о чем она думает, чем дышит, а когда все выведывала, начинала скучать.

– Но ведь дамы, между нами говоря, которые служат в компаньонках, довольно ограниченные, не так ли?

– Да, сэр. Они все какие-то забитые, во всяком случае, большинство из них. И довольно глупые. Мисс Аранделл, надо заметить, быстро распознавала их. Поэтому-то они у нее подолгу не задерживались.

– Наверное, мисс Аранделл была привязана к мисс Лоусон?

– Вряд ли, сэр.

– Но что-то в ней, вероятно, было особенно привлекательным?

– Пожалуй, нет, сэр. Самая обыкновенная женщина.

– Вам она нравилась?

Горничная едва заметно пожала плечами.

– Трудно сказать, нравилась она мне или нет. Слишком уж она была суетливая… Типичная старая дева, увлекающаяся к тому же всякой чепухой вроде духов…

– Духов? – насторожился Пуаро.

– Ну да, сэр. Она из числа тех, кто, усевшись в темноте вокруг стола, вызывает души умерших и с ними разговаривает. По-моему, верующим людям грех этим заниматься, потому что души умерших знают свое место и не любят его покидать.

– Так мисс Лоусон занималась спиритизмом? А мисс Аранделл тоже верила в духов?

– Мисс Лоусон просто мечтала об этом! – не без злорадства усмехнувшись, ответила горничная.

– Выходит, она так и не убедила мисс Аранделл? – решил удостовериться Пуаро.

– Конечно нет, моя хозяйка для этого была слишком разумной, – фыркнула она. – Это ее немного забавляло, и только. «Попробуйте убедить меня, я не против», – говорила она, глядя на мисс Лоусон, а в глазах ее можно было прочесть: «Бедняжка! Какой же надо быть дурочкой, чтобы верить всему этому!»

– Значит, сама она не верила, просто забавлялась?

– Совершенно справедливо, сэр. Иногда мне казалось, что ей доставляет удовольствие расспрашивать об этих сеансах. Другие же относились к ним всерьез.

– Другие?

– Ну да, мисс Лоусон и сестры Трипп.

– Мисс Лоусон была убежденной спиритисткой?

– Верила, как в Евангелие, сэр.

– Наверное, мисс Аранделл была очень привязана к мисс Лоусон, – намеренно повторил свой вопрос Пуаро и услышал тот же ответ:

– Вряд ли, сэр.

– Тогда почему же, – поинтересовался Пуаро, – мисс Аранделл завещала все свое состояние именно ей?

Горничную словно подменили. Доверительность ее мгновенно исчезла. Перед нами была чопорная служанка, хорошо знающая свои обязанности.

– Кому хозяйка завещала свои деньги, не моего ума дело, сэр, – отрезала она, и в ее ледяном голосе слышался явный укор за допущенную нами фамильярность.

Я понял, что Пуаро допустил непростительную ошибку. Добившись дружеского расположения горничной, он мгновенно лишился его. Однако Пуаро был достаточно умен, чтобы не предпринять немедленную попытку восстановить доверительные отношения. Задав какой-то незначительный вопрос, вроде того, сколько спален в доме, он направился к лестничной площадке.

Боб исчез, но когда я хотел было спуститься по ступенькам вниз, то обо что-то споткнулся и чуть не упал. Схватившись за перила, я все же удержался на ногах, а посмотрев на пол, понял, что наступил на мячик Боба, который лежал у самого края площадки.

Горничная поспешила извиниться:

– Очень сожалею, сэр. Это Боб виноват. Он часто оставляет здесь свой мячик. А на темном ковре его сразу и не приметишь. Кто-нибудь непременно сломает себе шею. Наша хозяйка тоже упала и разбилась. Едва осталась живой.

Пуаро вдруг остановился на лестнице.

– Упала, говорите вы?

– Да, сэр. Боб точно так же оставил тогда мячик, а хозяйка, выйдя из спальни, не заметила его, поскользнулась и полетела кубарем вниз по лестнице. Могла разбиться насмерть.

– И сильно она пострадала?

– Не очень. Доктор Грейнджер сказал, что ей здорово повезло. Слегка разбила голову, ударилась плечом, ну и, конечно, набила себе синяков да шишек, а главное, очень перепугалась. С неделю пролежала в постели, но потом все обошлось.

– Давно это случилось?

– Недели за две до ее кончины.

Пуаро наклонился и что-то поднял с пола.

– Извините… я уронил ручку… А, вот она. – Он выпрямился. – Ну и разбойник же ваш умница Боб, – заметил он.

– Что с него возьмешь, сэр, – снисходительным тоном произнесла горничная. – Боб, конечно, умница, но он только пес. Хозяйка мучилась бессонницей, вот и вставала по ночам, ходила по дому, спускалась вниз.

– И часто это бывало?

– Почти каждую ночь. Но она не позволяла ни мисс Лоусон, ни кому-либо другому хлопотать вокруг себя.

Пуаро снова вошел в гостиную.

– Красивая комната! – заметил он. – Интересно, встанет ли в этот альков[25] мой книжный шкаф? Как вы думаете, Гастингс?

Ничего не понимая, я на всякий случай ответил, что на глаз определить трудно.

– Да, расстояния на глаз довольно обманчивы. Возьмите, пожалуйста, мою рулетку, измерьте ширину, глубину, а я запишу данные.

Я покорно взял рулетку, протянутую мне Пуаро, и стал измерять то, что ему требовалось, а он записывал цифры на тыльной стороне конверта.

Я хотел было удивиться, как это он решился на такую небрежность – писать на конверте, вместо того чтобы аккуратно занести результаты обмера в свою записную книжку, но тут он протянул мне конверт и спросил:

– Правильно я записал? Проверьте, пожалуйста, все ли так, как вы говорили.

На конверте я не увидел никаких цифр. Вместо этого было написано: «Когда мы поднимемся наверх, сделайте вид, будто вы вспомнили о нужной вам встрече, и попросите разрешения поговорить по телефону. Уведите с собой горничную и задержите ее там подольше».

– Все верно, – сказал я, пряча конверт в карман. – По-моему, тут запросто поместятся оба шкафа.

– Тем не менее проверить не мешало. Если вы не против, мне хотелось бы еще раз осмотреть спальню вашей бывшей хозяйки. Я не обратил внимания, есть ли там стенные ниши.

– Конечно, сэр. С удовольствием.

Мы снова поднялись наверх. Когда Пуаро стал промерять стену и громко разглагольствовать о том, как ему лучше поставить кровать, гардероб и письменный стол, я взглянул на часы и озабоченно завопил:

– О боже! Уже три часа. Что подумает Андерсон? Мне необходимо позвонить ему. – И, обернувшись к горничной, спросил: – Вы позволите воспользоваться вашим телефоном, если, конечно, он у вас есть?

– Разумеется, сэр. В маленькой комнате, сразу за холлом. Я провожу вас.

И она повела меня к телефону. Потом я попросил ее помочь мне найти нужный номер в телефонном справочнике и, наконец, заказал разговор с неким мистером Андерсоном из соседнего городка Харчестер. К счастью, его не оказалось на месте, и я попросил передать ему, что ничего срочного в моем звонке нет и я перезвоню ему попозже.

Когда я вышел из комнаты, Пуаро уже спустился вниз и дожидался в холле. Глаза у него приобрели зеленоватый оттенок – явное свидетельство того, что он чем-то взбудоражен.

– Когда ваша хозяйка упала с лестницы, она, судя по вашим словам, очень перепугалась и, кажется, ее очень беспокоил Боб и его мячик?

– Странно, что вас это интересует, сэр. Она действительно очень беспокоилась о нем. Даже умирая, в бреду, почему-то все время поминала Боба, его мячик и еще какой-то кувшин с крышкой.

– Вы, говорите, кувшин с крышкой… – задумчиво произнес Пуаро.

– Мы, конечно, ничего не поняли, сэр. Но она только и твердила об этом.

– Минуточку! Я должен еще раз зайти в гостиную.

Он обошел комнату, тщательно осматривая каждую вещь. Его внимание привлек кувшин с крышкой. Обычный кувшин с рисунком – типичный образчик викторианского юмора, – грустный бульдог, уныло сидящий на пороге, а под ним надпись: «Всю ночь на улице за неимением ключа».

– «Всю ночь на улице за неимением ключа», – пробормотал Пуаро. – Ну и ну! А с вашим мистером Бобом такого не случается? Ему не приходится иногда проводить всю ночь под дверьми на улице?